– Как скажешь. – Я растерянно пожалаплечами. – Может, пригласишь меня в комнату?

– Да, конечно, извини. Прости идиота: Яникогда не отличался хорошим воспитанием. Проходи, пожалуйста.

Усевшись на стул, стоявший рядом с журнальнымстоликом, я поджала под себя ноги, обняла пакет с пистолетом и посмотрела наСергея глазами, полными слез.

– Ты выглядишь просто атас. – Онпокачал головой. – Если бы ты не сказала, что это ты, то никогда бы тебяне узнал, встретив на улице.

– Спасибо. Ты всегда так щедр накомплименты?

– Ты словно из гроба встала. Может,«скорую» вызвать?

– Мне кажется, что это уже не поможет.Наверно, сегодня я умерла, потому и выгляжу, как настоящая покойница. Если менянайдут менты, я точно не буду жить.

– Давай ты умоешься, я сделаю тебегорячий чай, и ты расскажешь, что с тобой произошло.

– Я не хочу умываться.

– Тогда сиди чумазая. А у тебя и правда впакете боевой пистолет?

– Правда.

– И ты в такси с пистолетом ехала?

– А что тут такого?

– Да ничего… – Сергей метнул в моюсторону подозрительный взгляд. – Так ты будешь чай или нет?

– Я бы выпила что-нибудь покрепче.

– Да от тебя уже и так перегаром заверсту несет. Куда еще пить?

– Туда! Если бы ты с мое пережил, вообщебы спился.

– Ну хорошо.

Сергей намешал виски с колой, добавил немногольда и сел напротив меня на небольшой пушистый ковер.

– Рассказывай, что с тобой произошло.

– Тебе как, выборочно или все по порядку?

– По порядку.

Я кивнула, сделала несколько жадных глотков иначала свой рассказ. Голос мой дрожал. Я говорила и говорила, а Сергей всеслушал и слушал… Я говорила про любимую сестру, про мужа, про питерскую мафию,про то, как я хладнокровно ограбила банк, в котором работаю, и про то, как моялюбимая сестра и мой любящий муж отчалили в неизвестном направлении, оставивменя один на один со всеми моими проблемами. За весь мой долгий рассказ Сергейни разу даже не сменил позу, а когда я замолчала, спокойно сказал:

– Говори дальше.

– Все. Я позвонила в Питер и узнала, чтомоя сестра до своего приезда в Москву продала все свое движимое и недвижимоеимущество. Больше я ничего не знаю. Банк уже закрылся. Менты меня ищут наверно.Я… это… я в тюрьме сидеть не буду. Если они меня найдут, я сама себе приговорвынесу и приведу его в исполнение. Я сразу застрелюсь, оружие имеется. – Яуслышала, как у меня застучали зубы. Мне было стыдно перед Сергеем, но я не моглас собой справиться, не могла остановить зубную дробь.

Сергей молча встал, налил себе полный бокалнеразбавленного виски, выпил его одним махом, запустил в рот кусочек лимона иуставился на меня сверлящим взглядом. Я опустила глаза, понимая, что выгляжу ив самом деле довольно жутковато. За прошедший день я сдала окончательно. Глазастали какими-то бесцветными, пустыми. Остановилась жизнь, и они лишилисьвыражения. Мои сухие ненакрашенные губы приобрели серый оттенок. На нижнейгубе, которую я постоянно прикусывала до крови, образовалась короста, но ясовершенно не чувствовала боли. Сергей по-прежнему молчал, его молчаниедействовало на меня угнетающе, и мне становилось еще хуже. Я положила пакет спистолетом на колени и принялась нервно разминать пальцы. Пальцы хрустели, иэтот звук казался удивительно громким в тишине комнаты.

Сергей долго молчал и вдруг его понесло:

– Что смотришь?! Дура!!! Ты такая дура,какой я никогда не встречал в жизни! Хрен с тем, что тебя предали сестра и муж!В жизни может быть всякое! В этой жизни предают, обманывают, уходят,разводятся, сводятся! Но как ты могла ограбить банк?! Как ты могла на этопойти?! На что ты надеялась?! Ведь даже идиоту понятно, что тебя найдут ипосадят в тюрьму! Где была твоя безмозглая башка?! Чем ты думала, на чтонадеялась?! Думала, что положишь деньги обратно, когда их привезет тебе муж? Утебя как с головой? Ты на учете, случайно, не состоишь?! Ты хоть понимаешь, чтоты деньги не из-под подушки взяла? Захотела – положила, захотела – достала! Этоже банк! Даже если бы твой муж не сбежал и привез тебе нужную сумму, ничего быне изменилось, тебя все равно посадили бы в тюрьму. Это кража!!! Пойми ты своейбезмозглой башкой, что это кража!!! Дура! Дура! Дура!

– Но я же не для себя… Я длясестры, – едва слышно произнесла я.

– Да какая разница?! Никакой!

– Но ведь она могла умереть.

– Даже в этом случае нельзя идти наворовство! Крути не крути, милочка, а на нарах тебе все равно сидеть придется.У тебя нет другого выхода. Если ты в розыске, можно ждать гостей. Сюда может влюбую минуту нагрянуть милиция. В любую! Если ты уже в розыске, то можно ждатьгостей. Сейчас они будут искать тебя у всех твоих знакомых. Когда на моем днерождения случилась трагедия, мы с тобой давали показания и называли своиадреса. Все это есть в компьютере. Они видели, что мы вместе… И обязательноприедут ко мне, Все, что я могу для тебя сделать, это насушить тебе сухарей.Ну, подруга, ты попала! Завтра твоя фотография будет во всех сводках!

– Сам жри свои сухари, – произнеслая глухим голосом.

– Что ты сказала?

– Я сказала, чтобы ты сам жрал своисухари. И не надо на меня орать. Я искала взаимопонимания и помощи, но неосуждения. Я сама все знаю. И вообще, вытри слюни и не кипятись. Я ухожу. Живикак жил.

Я старалась казаться спокойной, но внутри уменя все кипело. Я взяла пакет с пистолетом, встала и поняла, что очень пьяна.Меня знобило, мысли путались. Я себя чувствовала так, словно у меня больше неттела, у меня нет лица, нет имени, нет прошлой жизни, да и настоящей,естественно, тоже нет. У меня ничего нет…

Сергей окликнул меня у самого выхода:

– Ты куда?

– Туда, где меня никто не найдет.

– У тебя такой вид… Первый попавшийсямилиционер остановит и потребует документы…

– Тебя это не должно волновать.

Сергей не дал мне уйти. Он притянул меня ксебе и робко прошептал одно-единственное слово «прости». Я уткнулась ему вплечо и громко зарыдала. Когда запас моих слез иссяк, Сергей взял мое лицо всвои ладони и взволнованно спросил:

– Дуреха моя, ты хоть представляешь, чтонатворила?