– Сегодня на обед, – начал он, – Ранья, ей почти девятнадцать лет. Она шла первым номером на сегодняшнем отборе.

Девушка молча стояла. Казалось, она ничего не понимает.

– Ей дали обезболивающее, – пояснил визирь, она в полном сознании, но ничего не чувствует. Придворный врач напоил ее особой микстурой. А когда мы закончим, доктор обработает ее раны.

– Какая мерзость! – возмутилась Пэгги.

– Нет, – возразил Ранюк, – мерзость – это мясо со вкусом окурков. Что может быть прекрасней этой розовой ножки? Разве не аппетитно? Пахнет тимьяном и кориандром. Я не заставляю вас пробовать – отнюдь, просто хочу доказать вам, что можно и не есть эти проклятые окурки.

– Вы и впрямь так думаете? А что, если вот это и есть то самое проклятье? То, что вы вынуждены питаться человеческой плотью! Пожирать себе подобных, как дикарь, как настоящее чудовище? Неужели вы не понимаете, что попали в ловушку Пожирательницы? Заставляя людей поедать друг друга, она тем самым сокращает число своих врагов! Она смеется над вами…

Ранюк пожал плечами.

– Дорогуша, ваши философские рассуждения не испортят мне аппетит. Если вы не чувствуете голода, позвольте хотя бы мне утолить свой.

С этими словами он вонзил вилку в бедро Раньи, которая и не шевельнулась. Себастьян подскочил, но Ранюк остановил его, зацокав языком.

– Ну, молодой человек, не надо скандала. Десять моих стражников быстро отобьют у вас охоту спорить. Вы же не хотите, чтобы вас изрешетили стрелами?

Он начал отрезать мясо от бедра. Ранья не шелохнулась. Более того, она улыбалась, думая о чем-то своем.

– Такой вид питания требует неплохого знания анатомии, – продолжал Ранюк, – тут нечаянно можно и артерию перерезать. А я совсем не желаю, чтобы девчонка умерла! Неужели вы меня принимаете за убийцу?

Пэгги Сью покачала головой.

Ужасная церемония затянулась, прерываемая причмокиваниями визиря. Наконец, Ранюк хлопнул в ладоши.

– Позвать хирурга! – приказал он. – С этой малышкой я закончил. Она может прийти еще раз, ее мясо восхитительно.

Он отодвинул стул и встал. Служанка вытерла ему лицо и руки влажным полотенцем.

– А теперь можно и поспать, – весело воскликнул он, – не шумите тут. Я сейчас прикажу, чтобы подготовили транспорт и подали вам… более привычные блюда!

Видно было, что он хорошо отобедал.

Двое слуг вывели Ранью. Подойдя к двери, она вдруг очнулась и решила сделать реверанс, чтобы отблагодарить визиря.

– Как я вам на вкус, сеньор? – поинтересовалась она с надеждой в голосе.

– Очень, очень хороша, дорогуша, – ласково ответил Ранюк. – Я очень доволен. Ты заслужила награду.

Он ушел, оставив Пэгги и Себастьяна одних.

– Я тоже не прочь откусить кусочек этой Раньи, – недовольно проворчал синий пес, – но меня-то никто не спрашивал!

Когда Ранюк ушел, Пэгги Сью вышла в сад, чтобы подышать свежим воздухом и прийти в себя. Какое-то время она бродила среди фонтанов и кустов фиолетовых роз, а друзья следовали за ней. Тут и там, свернувшись калачиком на мраморных скамейках, спали молодые люди. Стоило к ним приблизиться, как они вздрагивали, открывали глаза и снова погружались в сон. Неподалеку от кухни синий пес заметил людей в бинтах. Они уходили из дворца с большими шкатулками с золотом под мышкой. Пэгги Сью поняла, что это жертвы предыдущих «обедов» Ранюка. Немного погодя они заметили и Ранью, бедро у нее было перевязано. Девушка радостно подсчитывала золотые слитки.

Когда Пэгги подошла к ней, та тут же начала оправдываться:

– В бедных кварталах люди живут очень плохо. Для молодежи куда лучше отдать кусочек своего мяса богатым и получить за это золото, чем умереть с голоду. Если все пойдет хорошо, можно накопить денег, уйти из города, поселиться в деревне и забыть о Пожирательнице. И я так сделаю. Ранюк не лгал вам: он никого не тащит на обеденный стол силой. Я сама пришла и стала просить, чтобы меня приняли. У них очень строгий отбор. Хорошо еще, что мы, бедняки, не пристрастились к райскому лакомству! Нам просто повезло: у нас нет денег на волшебное мороженое. А для богатых это не помеха. Они стали рабами розового снега.

Ранья улыбнулась и ушла. Разбогатев, она решила покинуть Кромозу и поселиться в районе, где трещин поменьше, чтобы прожить счастливую жизнь.

Трое друзей уселись на скамейку и сидели так какое-то время, вдыхая сладкий аромат цветов и стараясь отогнать дурные мысли.

– Вот что я вам скажу, – вдруг заговорила Пэгги Сью. – Солдаты только и говорят, что о войне. По-моему, они привыкли называть колдунами всех, кому только стоит заикнуться про чудовище. Если бы они знали о чудовище чуть-чуть побольше, можно было бы начать переговоры и заключить перемирие… Вот только всех, кому пришлось хоть раз столкнуться с Пожирательницей, считают ее сообщниками и нещадно преследуют. Знаменитая «война с колдунами» на самом деле истребила всех ученых Кандарты. Эти люди такие же колдуны, как мы с вами, но они допустили ужасную ошибку: осмелились подойти к чудовищу слишком близко… А ведь я готова держать пари, что и среди них полно людей, кто не прочь отправить посла к центру планеты и вступить в контакт с Пожирательницей. Но военные и слышать ничего не желают о перемирии. Они сотнями и тысячами истребляют ученых. Вот почему Кандарта вернулась в Средневековье. Она утратила научные знания. Взять хотя бы Массалию – ведь ясно, что он рвется к власти. Но если он ее захватит, что будет ждать Кандарту – дикость, варварство, суеверия!

– Ты права, – согласился синий пес. – Прежде, чем убить чудовище, пожалуй, стоит поговорить с ним.

– Да вы с ума сошли! – вскрикнул Себастьян. – Это же монстр! Он пожирает детей! Нужно убить его. Дайте мне только добраться до арбалета, и я выпущу стрелу прямо в сердце Пожирательницы. Надеюсь, что попаду!

Пэгги не успела ему ответить – явился слуга и сообщил, что пора отправляться на Гору Удовольствий, великий визирь не любит ждать. Друзья последовали за слугой. Ранюк расположился в самой обыкновенной с виду повозке, зато изнутри она была роскошно украшена. У конных стражников поверх доспехов были надеты плащи из грубого холста, a оружие они спрятали в кожаных сумках, висевших по обе стороны седла.

Они отправились в путь. Пэгги Сью с друзьями, устроившись на подушках в повозке Ранюка и приоткрыв занавеску, глядела в окно. Процессия двигалась к крепостной стене. Проезжая через городские ворота, лошади замедлили шаг.

– Этот участок дороги небезопасен, – заметил Ранюк. – Тут уже ограбили нескольких лакомок, направлявшихся с золотом в горы.

– Лакомок? – удивилась Пэгги.

– Да, мы так называем тех, кто принимает наркотик. Но вы-то не пробовали «райского лакомства», вам этого не понять.