вышел в Нидерландах в 1590-е гг. Почти все такие каталоги использовали формат в качестве основного критерия сортировки, а затем располагали книги по тематическим категориям[306].

Как издания книготорговцев и Франкфуртской книжной ярмаркой, так и каталоги аукционных домов, содержавшие объявления о новых и старых изданиях, в отличие от листовок, не были однодневной рекламой, но имели долговременное значение и влияние. Их хранили и к ним обращались продавцы и коллекционеры не только за сведениями о текущих продажах, но и как к справочникам – предшественникам того, что сегодня мы называем библиографиями: речь идет о списках книг, организованных по теме, дате публикации, категории или иному отличительному признаку, содержащему информацию об истории изданий, а иногда – биографии авторов, как это было в «Каталоге церковных писателей» Генри Киркстеда в XIV в. Диапазон и разнообразие каталогов, а также их повсеместное распространение по Европе обеспечили знакомство книжных торговцев и их клиентов со всеми видами систематизации. В 1494/1495 г. Иоганн Тритемий (1462–1516), аббат бенедиктинского монастыря в Шпонгейме в Рейнской области, составил «Книгу церковных писателей» (Liber de scriptoribus ecclesiasticis) и «Каталог прославленных людей Германии» (Catalogus illustrium virorum Germaniae), в которых в хронологическом порядке перечислены более 3000 авторов и названия их произведений в хронологическом порядке, к каталогам были прибавлены алфавитные указатели имен собственных[307].

Сочинения Тритемия оказали глубокое влияние: масштаб библиографии был гораздо большим, чем у книготорговых каталогов, которые включали только новые или доступные для покупки издания; библиография, кроме того, давала читателям представление о предмете в целом. В XVI в. появилось много подобных произведений, описывавших книги как на латыни, так и на новых языках: в 1548 г. вышла английская библиография, перечислившая всех британских писателей в хронологическом порядке; несколько лет спустя в Венеции была издана библиография книг на итальянском, в которой по алфавиту перечислялись имена авторов[308][309].

В Англии важной вехой послужил изданный книготорговцем Эндрю Маунселлом в 1595 г. «Каталог английских печатных книг». В нем он применил испытанный и проверенный способ организации – предметный, но с некоторыми усовершенствованиями: в частности, он использовал курсив для выделения имени каждого автора[310]. И вместо расстановки материала по алфавиту имен, стандартной практики на протяжении веков, Маунселл выбрал другой принцип:

[Я] постарался собрать вместе авторов, писавших на любые темы, не следуя порядку, примененному в латинских каталогах Гесснера, Зимлера и нашего соотечественника Джона Бэйла. Они выстраивают в алфавитном порядке христианские имена, а я – фамилии… Например, Ламбер Дано, трактат об Антихристе, переведенный Джоном Сваном, напечатанный для Джона Поттера и Томаса Габбина… Фамилия автора – Дано; тема книги – Антихрист; имя переводчика – Сван – набраны или должны быть набраны курсивом, и никак иначе, поскольку именно они учтены в книге по алфавиту: к какому бы из этих трех имен вы ни обратились, они направят вас к книгам[311].

Этот пассаж Маунселла становится прорывом в будущее. Принятое прежде расположение библиографии в алфавитном порядке личных имен имело свои основания. У многих людей не было фамилий, или же «фамилии», под которыми они были известны, были не фамилиями как таковыми, а названиями мест, часто – мест, где они родились. Отец английской библиографии Генри Киркстед был человеком по имени Генри, который приехал из Киркстеда (в то время писавшегося Kirkestede или Kerkestede) в Норфолке; Петр Ломбардский, автор знаменитых «Сентенций», родился недалеко от Ломбардии на северо-западе Италии. Хотя сегодня необходимость искать сведения о Фоме Аквинском под буквой Ф сбивает нас с толку, на самом деле отличить его от Фомы из Байё, Фомы Ирландского, Фомы Бекета или Фомы Кемпийского не сложнее, чем отличить Уильяма Смита, епископа Линкольнского, от Майлза Смита, епископа Глостерского, или Томаса Смита, епископа Карлайла. Выбор Маунселла в пользу фамилий стал признанием того, что, хотя некоторые фамилии все еще происходили от географических названий, были, по сути, отчествами или вариантами личных имен, все больше и больше людей, как Джон Сван, Джон Поттер и Томасе Габбин в цитате из Маунселла, начинали последовательно использовать имя и фамилию так, как это принято сегодня.

Маунселл также предугадал будущее, упоминая Гесснера среди «ученых» библиографов. Поскольку именно Конрад Гесснер (или Геснер, 1516–1565) принес в современный мир библиографию и алфавитный порядок. Родившийся в Цюрихе, Гесснер был врачом и натуралистом, и эти профессии косвенно предопределили его путь к созданию современной библиографии. В 1541/1542 г. Гесснер опубликовал два ботанических труда: краткий справочник о растениях, упоминаемых у классических авторов, с именным и предметным указателем; и каталог растений, включающий их названия на латинском, греческом, немецком и французском языках; в обеих книгах он неукоснительно придерживался совершенного алфавитного расположения. В 1545 г. вышла его «Универсальная библиотека» (Bibliotheca Universalis) – не просто каталог всех книг, которые Гесснер мог найти или изучить или о которых он хотя бы слышал, но попытка описания во всех возможных подробностях всех когда-либо существовавших литературных произведений. В итоге в опубликованных томах перечислено около 12 000 сочинений в алфавитном порядке по именам авторов[312].

Это была первая из запланированных трех частей; вторая, под названием «Пандекты» (Pandectae), вышла три года спустя[313]. Она служила гигантским предметным указателем к «Универсальной библиотеке», но этим ее значение не ограничивалось. Это был список тем и ключевых понятий, для которого – вместо того чтобы просто перечислять все в алфавитном порядке – Гесснер разработал подробную классификацию. На титульном листе он сообщил, что она «охватывает общие места и категории… всю философию и все дисциплины и области исследования»; «Пандекты» должны были служить указателем и вместе с тем предлагать программу чтения. Так, например, в томе по теологии имелись следующие разделы: «Комментаторы Библии», «Метафизика», «Этика», «Церковь», «Ересь», «История Церкви» и varia («Разное»). Каждый был затем разделен на подразделы: раздел «Разное» включал суммы, собрания общих мест, указатели и глоссарии; сентенции и дистинкции; собрания писем; и художественную литературу, в том числе сатиры. Все они также подразделялись далее. Гесснер использовал старые представления об энциклопедии, но вместо восстановления иерархического образа мира он составил картину, которая отвечала потребностям естествознания и освоения мира природы, представляя зачатки будущих научных систем классификации, подобных линнеевской (с. 238), которая должна была охватить весь природный мир. Но до этого будущего было еще далеко, поэтому в самом конце «Пандектов» Гесснер поместил алфавитный указатель всех имеющихся в нем заголовков: его предметный указатель нуждался в собственном указателе[314].

В разделе «О грамматике» давалось объяснение задач составления указателей: «В настоящее время общепризнано, – писал Гесснер, – что подробные и