Ицхаком бен ха-Несией, был структурирован по группам и по категориям, например внутри группы «существительные» выделялись 162 взаимосвязанные категории[264]. Многоязычные словари были хорошо известны по всей Европе, вероятно, с XIII в., однако и в них алфавитный порядок использовался только частично, наряду с другими системами классификации. Так, например, «Кодекс Куманикус» (Codex Cumanicus), созданный, вероятно, возле Каффы (ныне Феодосия, а в то время генуэзская колония), представлял собой руководство для путешественников и миссионеров и включал переводы слов на латинский, персидский и куманский (или кыпчакский, половецкий) языки. (На последнем, ныне мертвом, языке говорили куманы – кочевой народ Центральной Европы.) Слова в нем были разделены по категориям, как в современных разговорниках, сообразно потребностям, которые могли возникнуть у путешественников и торговцев в дороге. Уже внутри предметных категорий слова располагались по алфавиту[265].

Бальби не использовал ни один из этих вариантов. В предисловии к «Католикону» он объяснял, как пользоваться книгой, причем настолько подробно, как будто стремился не столько направлять читателей, сколько наставлять будущих составителей словарей. Он начал с простого распределения слов по первой букве, используя в качестве примеров глаголы amo (люблю) и bibo (пью): «Я буду рассматривать amo прежде bibo, поскольку a – это первая буква amo, а b – первая буква bibo и а предшествует b в алфавите». Алфавитное расположение по первой букве не было редкостью в это время, потому Бальби сразу переходит к классификации по второй букве. Когда два слова начинаются с одинаковой буквы, например abeo (ухожу) и adeo (подхожу), «…я буду рассматривать abeo прежде, чем перейду к adeo, потому что b – это вторая буква в abeo, d – вторая буква в adeo и b предшествует d [в алфавите]». Он добавляет: «Вы можете перейти в любое место [словаря] в соответствии с алфавитом», напоминая читателям, что они должны принимать во внимание каждую букву каждого слова, поскольку он применил тот же принцип для третьей буквы, затем для четвертой, пятой и шестой. Только после этого Бальби показалось, что он донес до читателей свою мысль: «Действуя таким образом, вы распознаете буквы, из которых состоят слова, включенные в эту часть, поскольку их расположение всегда следует порядку алфавита». Но и после всего этого он все еще полагал необходимым пояснить, что если в слове имеются сдвоенные буквы, например SS или TT, то каждая буква должна рассматриваться отдельно. В конце речи он, совершенно уставший, одновременно произносит похвалу самому себе и обращается с мольбой: «Я разработал этот порядок ценой напряженных усилий и великого усердия… Поэтому прошу тебя, почтенный читатель, не презирай мой труд и принятый в нем порядок как что-то никчемное»[266][267].

Конечно, в XIV в. мало кто в ученом мире Европы мог отнестись с презрением к этому великому словарю или усомниться в достоинствах его устройства. Следующее заметное событие, повлиявшее на развитие систем классификации и использование алфавитного порядка, произошло сперва за пределами Европы, в тех местах, где алфавита вовсе не было. Им стало книгопечатание, которое принесло настоящую революцию. По выражению современного историка, «письменность делает возможной цивилизацию. Книгопечатание делает возможной науку. Указатель делает и то и другое доступным»[268].

6

Первенцы

от появления книгопечатания до библиотечных каталогов XV–XVI вв.

К XV в. печать наборным шрифтом применялась уже более 200 лет, хотя и не в Европе. Китай уже давно освоил разнообразные способы массового тиражирования текстов: во времена династии Хань (II в.) для распространения конфуцианства как государственной идеологии «Аналекты» Конфуция и «Пять классических творений» вырезались на каменных цилиндрах, с которых отпечатывались целые тексты или их отдельные части[269]. К IX в. копии стали отпечатывались с гравюры, вырезанной на деревянном блоке: такой способ прекрасно подходил для детальной передачи китайской каллиграфии. Древнейшей известной ксилографической книгой, напечатанной в 868 г. по западному летоисчислению, является буддийская «Алмазная сутра» из Дуньхуана в Западном Китае, которую, согласно имеющемуся в ней посвящению, «в память о своих родителях благоговейно изготовил Ван Цзе для повсеместного бесплатного распространения»[270].

Печать подвижными литерами появилась только в XI в. В Китае это был век выдающихся изобретений, когда среди прочих чудес был создан первый в мире магнитный компас, а из бумаги (использовавшейся для письма с III в., на ней и была отпечатана «Алмазная сутра») стали изготавливать деньги. Те, кто занимался массовым производством письменных текстов, – с того времени их можно по праву называть книгопечатниками – начали экспериментировать с различными материалами для изготовления и тиражирования изображений-идеограмм – керамикой, глиной, пастой, деревом, оловом и бронзой, но вскоре пришли к выводу, что деревянные блоки лучше всего подходят для производства тысяч символов, необходимых для каждого текста[271].

Идея использования подвижных литер продолжала распространяться и попутно изменялась и совершенствовалась. К 1230-м годам она стала известна в Корее, где использовалась ханча – система письма, основанная на китайских иероглифах и приспособленная к потребностям корейского языка. В 1377 г. в Храме Хындокса «Чикчи», антология буддийских учений, была напечатана с помощью подвижных литер, некоторые из них сохранились. В 1403 г. император Тхэджон (1367–1422), укреплявший абсолютистскую власть, повелел напечатать законы страны, используя медные пластины, в виде символа их постоянства[272].

Однако именно алфавитная письменность Западной Европы обусловила расцвет книгопечатания. Западный печатный станок был создан из нескольких элементов, каждый из которых по отдельности не был новшеством или не представлялся чем-то необычным. Мастера золотых и серебряных дел долгое время применяли пуансон – инструмент для изготовления оттисков на металле. В книгопечатании пуансон стал использоваться для получения оттиска необходимой формы (в данном случае – в виде буквы алфавита) на мягком металле, в результате чего получалась матрица; ее затем помещали в литейную форму, в которую заливали расплавленный металл, после охлаждения принимавший форму буквы; этот процесс можно было повторять до бесконечности, что позволяло получать неограниченное количество точных реплик каждой буквы алфавита.

Из этих металлических букв набирались ряды слов, затем ряды закреплялись в железной рамке, определявшей размер и формат страницы и называемой «набором». Набранный текст покрывался чернилами, а лист бумаги накладывался на него для получения отпечатка. Печатный станок, представлявший собой модификацию более старого изобретения – винного пресса, позволил механизировать этот процесс. Появление типографских прессов отменило необходимость прокатывать вручную каждый лист по окрашенному набору, что ускорило процесс печати и обеспечило большее единообразие отпечатков. Впоследствии набор мог быть сохранен для повторной печати изданий