– Попытайтесь вспомнить все, что он сказал. Это может быть важным, – попросил Евгения Гуров. Сейчас для него это действительно было важно, версия с подсказкой могла сработать.

– Ну, не знаю, – задумался Цвирко. – Он много чего нес, я особо не вникал.

– И все же попытайтесь. Вы уже немало вспомнили. Крыша зеленая, так? И вдоль забора жимолость. Думаю, он описывал какой-то дом, но где? Здесь, в Посаде? Об этом он не говорил?

– А ведь верно! – До Цвирко начал доходить смысл вопросов. – Он пытался описать дом. И знаете еще что? Он сказал, что пришел бы к Валику, так он называл хозяина, раньше, если бы не расстояние. С другого конца города пока дотащишься, кажется, так он сказал. Говорил что-то о паровозных гудках, мол, все равно они спать не дают, целыми сутками то колеса стучат, то свистят, как оглашенные. Это он про железную дорогу, верно?

– Возможно, – согласился Гуров. – Скорее всего, дом находится возле железной дороги. Вы сами местный?

– Да, с рождения в Посаде живу.

– Где, по-вашему, может находиться этот дом?

– Дайте подумать. – Цвирко сдвинул брови, напрягая память. – Может, у Семхоза, там станция имеется, и дома довольно близко от «железки».

Лев достал карту, и вместе с Цвирко они принялись изучать районы, подходящие под описание. Выделили два места. Первое Цвирко тут же забраковал, заявив, что в этом районе только барачные здания, ранее принадлежавшие железной дороге. Лев был с ним согласен: в доме с соседями Хамелеона вряд ли станут держать. А вот район Семхоза подходил как нельзя лучше. Он вызвонил Крячко, велел ему найти майора Попова и прийти в беседку.

Через пять минут оба полковника и майор собрались в стороне от посторонних глаз и занялись обсуждением новых фактов. Гуров озвучил свою теорию, с которой Крячко и Попов тут же согласились. Версия идеально объясняла странное поведение Хамелеона. Попов, как местный житель, еще раз пробежался по карте и пришел к выводу, что район Семхоза вполне подходит.

– Думаете, они все еще там? – высказал он опасение.

– Должны быть там, – уверенно произнес Гуров. – Яковенко такой шум поднял, что сейчас незамеченными из Посада «Стрелкам» не выехать. Они должны переждать бурю. Хотя бы ночи дождаться, когда можно будет попытать счастья на проселочных дорогах. Без добычи они не уедут, не для того весь этот цирк устраивали, а с добычей по центральным дорогам им не выбраться.

– Это верно, подполковник Семибратов приказал все до единой машины проверять. По полной программе, так сказать, – подтвердил Попов. – На трассу им не попасть.

– Значит, у нас есть фора, – заключил Крячко. – Что предпримем? Поедем в Семхоз и станем обыскивать каждый дом под зеленой крышей и с жимолостью вдоль забора?

– Если повезет, таких домов окажется немного, – заметил Гуров.

– Можно навести справки у местных, они знают, какие дома сдаются, какие пустуют, – предложил Попов.

– Слишком долго, – возразил Лев. – Время потеряем. Надо действовать немедленно. Майор, сколько человек вы сможете выделить? Люди нужны проверенные, чтобы с полуслова суть операции уловили.

– Около шести могу набрать, – подумав, ответил Попов. – Все они здесь, ждать не придется. И транспорт найдем. Я не на служебной, и капитан Буков, по-моему, тоже.

– Отлично. Действуйте, майор! – отдал приказ Гуров. – Через двадцать минут выдвигаемся.

Хамелеон сидел в центре обшарпанной комнаты. Его руки и ноги были примотаны к стулу канцелярским скотчем, во рту торчал кляп. Перед ним, вальяжно развалившись в кресле, сидел Гнусавый. Он небрежно поигрывал пистолетом, время от времени направляя его на Хамелеона и делая вид, что прицеливается. Хамелеон старался не смотреть на Гнусавого и вообще не думать о том, что в комнате они одни.

С момента их возвращения из дома Яковенко прошло часа три. За это время Гнусавый едва ли два слова сказал. О чем он думал и чего дожидался, сидя здесь, в заброшенном доме, Хамелеон не знал. После того как он попытался сбежать от его «шестерок», с ним вообще никто не разговаривал. Эти «шестерки», которых Гнусавый послал на дело в качестве охраны, казались Хамелеону не особо сообразительными. Он легко сумел убедить их дать ему время на обработку охранника, хотя изначальный план был несколько иным. Во дворе Яковенко они должны были появиться вместе, устроить что-то вроде потасовки, а когда охранник вынужден будет выйти во двор, чтобы разобраться с незнакомцами, просто ликвидировать его. Но, добравшись до места, Хамелеон заявил, что это слишком рискованно. Нужно дождаться, пока вторая группа завершит дело, и только после этого заняться охранником. И лучше всего сделать это в доме, а не во дворе, где какой-нибудь любопытный сосед мог все испортить.

С охранником Яковенко Хамелеону изначально не повезло. Тот оказался на редкость тугим и несообразительным. И все же он решил попытаться. Как мог, тянул время, а когда вторая группа покинула дом, и пришло время избавиться от свидетеля, Хамелеон решился на отчаянный шаг. Он уже просчитал все возможности, оставалось только осуществить задуманное. Вырвав зажигалку из рук охранника и убрав его с линии огня, он надеялся, что тот сообразит тут же вызвать полицию.

Но все пошло не так. Москитная сетка занялась в одно мгновение, огонь быстро перекинулся на обшивку, а сам Хамелеон перепрыгнул через перила и со всей скоростью, на которую только был способен, помчался за дом. Он опасался схлопотать пулю в спину, но другого выхода не было. Его расчет был не на скорость, а на внезапность. «Шестеркам» Гнусавого ни за что сразу не сообразить, что задумал Хамелеон, так он считал. И просчитался. Они не застыли, не запаниковали, а скрутили его по рукам и ногам и поволокли к задней калитке. Первые пожарные вбегали во двор в тот момент, когда Хамелеона выволокли со двора. Больше он ничего не мог поделать. Он снова был заложником, и на этот раз на снисходительное обращение рассчитывать уже не приходилось.

– Скажу прямо, ты меня разочаровал, – решил наконец прервать молчание Гнусавый. – С твоей стороны было глупо идти против меня. Знаешь, что самое скверное в твоем поступке? Ты заставил меня сомневаться в твоем интеллекте. Мне так расписывали твои мозги, а на деле оказалось, что ты всего лишь посредственность. Так глупо подставиться, и все из-за чего? Ради спасения какого-то ублюдка, способного лишь тупо сидеть возле двери и следить за сигнализацией. И теперь меня мучает вопрос: действительно ли ты так хорош? Стоишь ли ты моего внимания?

Хамелеон молчал. Прошлые встречи с Гнусавым научили его держать язык за зубами. Он был уверен, что собеседники бандиту не нужны, этот парень любил слушать только себя. Вопросы, которые он задавал, не требовали ответа. Но на этот раз Гнусавый изменил своим принципам. Оказалось, он не только ждет от Хамелеона объяснений, но и весьма красноречиво выразил свое желание, подойдя к нему и с силой ударив в область живота. Выдернув кляп изо рта Хамелеона, Гнусавый вернулся на место и, как ни в чем не бывало, продолжил: