Она подчинилась с почти благоговейным чувством. С дерзкой улыбкой она потрогала пальчиком сначала один сосок, потом второй.

– Твое тело – совсем как атлас: горы и равнины. – Она говорила очень тихо, а рука двигалась по мужскому телу, при этом Дмитрий наслаждался ее игрой, предвкушая, что она станет трогать дальше. Ее пальчик опустился вниз, к животу, и скользнул по нижним ребрам. – Это, наверное, горы. – Ее ладонь легла на плоский живот. – А это равнины. Ты сам – карта своей страны.

– Двигайся на юг. Там еще много интересного, – пробормотал Дмитрий. Он принял ее правила игры. Держа руки на поясе брюк, он добавил: – Моя страна намного больше.

Эви бросила на него хитрый взгляд.

– Больше, чем это? – Да, она, конечно, неопытна, но точно не отличается робостью. По крайней мере, с ним.

Осознание этого доставило Дмитрию большое удовольствие. Эви расстегнула его брюки, запустила руку внутрь и провела рукой по его нижнему белью.

– Я разочарована, – сообщила она. – Всегда считала тебя человеком, обходящимся без нижнего белья. – Покачав головой, она скомандовала: – Снимай все.

– Какая ты жадина! – сказал он и, конечно, выполнил ее приказ.

Сапоги, брюки и нижнее белье упали на пол, но Эви почти не обратила на них внимания. Она в упор смотрела на стоящего перед ней обнаженного мужчину. Ей еще не приходилось видеть ничего подобного.

– Тебе нравится то, что ты видишь? – спросил Дмитрий.

– Да. – Ее голос сгустился до чувственного шепота. – Очень красиво.

Не удивительно, что, по мнению матерей, дочки должны смотреть только на лицо джентльмена. Если бы девицы знали, что скрывается под одеждой джентльменов, лондонские приемы могли бы сильно измениться. По крайней мере, они стали бы менее скучными.

– Эви? – Дмитрий тоже говорил тихо.

Но Эви поняла, что он хочет спросить. Почему он? Почему именно теперь, когда они не смогут долго быть вместе?

– Я живу, – ответила она. – Сейчас, с тобой, я чувствую себя более живой, чем когда-либо раньше. Возможно, никогда больше ничего похожего не почувствую. – Она испытывала одновременно радость и страх.

Дмитрий склонил голову и уперся лбом в ее лоб.

– Ты можешь стать моей погибелью, Эви Милхэм. – Они еще некоторое время стояли не двигаясь, наслаждаясь мирным спокойствием, и Эви была готова стоять так часами, но у Дмитрия были другие идеи. – Теперь твоя очередь, – шепнул он. – Я хочу видеть тебя всю.

Эви сделала шаг назад. Она впервые раздевалась для своего мужчины и не испытывала ни капли смущения. Она передернула плечами, и шелковый халат соскользнул на пол. Тишина вокруг казалась пронзительной. Эви больше не хотела знать, что делают вместе мужчина и женщина. Ей было важно понять, что станут делать вместе именно они, Эви и Дмитрий, чего хотят они. Ей хотелось стоять обнаженной перед ним. И ее совершенно не беспокоило, достаточно ли у нее красивое тело, чтобы соответствовать такому великолепному мужчине, как Дмитрий. Достаточно было заглянуть ему в глаза, чтобы все понять.

– Я был прав, считая тебя Мадонной Боттичелли. – Он говорил, и Эви чувствовала его жадный взгляд, скользивший по ее телу. Вот его глаза задержались на ее губах, грудях, животе и надолго остановились на треугольнике волос внизу живота. Она ощутила, как по всему телу разливается тепло. – Знаешь, очень трудно решить, что делать – касаться тебя руками или пожирать глазами.

Для Эви решение не было трудным. Она точно знала, чего хочет. Она подошла к мужчине и обняла его.

Дмитрий знал, как заставить женщину пылать от страсти. Все началось с поцелуев. Но ведь они и раньше целовались? Так что же лишило ее самообладания? Жадный поцелуй в губы? Или тепло мужской руки, скользнувшей по ее ребрам, чтобы накрыть грудь? Какая разница, в конце концов, решила Эви. Она только знала, что его сильные руки очень кстати ее поддерживают, поскольку ноги внезапно отказались ей служить.

– Нам срочно необходима кровать. – В его голосе слышалось желание. – Есть и другие места, которые мне очень хочется целовать. К сожалению, стоя это невозможно.

Эви замерла в предвкушении. Ей удалось лишь весьма неразборчиво пробормотать:

– Мне давно хотелось узнать, что за мужчина спит на такой неприлично роскошной кровати…

– Сейчас узнаешь, – шепнул он ей в ухо. – Давай ляжем.

Эви очень хотелось, чтобы он подхватил ее на руки и отнес в постель. Но она понимала, что он не может этого сделать. Она должна сама дойти до кровати и лечь среди шелковых подушек, тем самым подтвердив свое решение.

Дмитрий сразу оказался рядом. Его руки, губы и язык творили с ее телом чудеса. Эви выгнулась ему навстречу, ожидая наслаждения, но только его не последовало.

Дмитрий навис над ней. Его глаза сверкали.

– Умные люди говорят, что страсть надо испытывать вместе. Сегодня мы оба одновременно окунемся в наслаждение.

Он был невероятно похож на древнего воина – дикого, неукротимого, необузданного. Эви почувствовала, как его фаллос медленно вторгается в ее тело и оно не испытывает никаких колебаний, оно приспособилось, приняло его в себя, и очень скоро исчезли и боль, и даже дискомфорт. На лице Эви появилась торжествующая улыбка. Она получила, что хотела.

– Это только начало, Эви, – прошептал он, и фаллос начал двигаться внутри ее тела. Вперед-назад, вперед-назад. Как прилив, подумала Эви, но способность мыслить уже была готова ее покинуть.

Он действительно был как прилив – потрясающий эротический прилив, который омыл ее тайные берега, потом отхлынул, но только чтобы подступить снова, и она восторженно приветствовала каждую приливную волну, которая подталкивала их все ближе к неведомому месту назначения. Эви знала, что в конце она должна испытать наслаждение, но то, что она чувствовала, превосходило все ее ожидания, даже самые смелые. Их тела двигались навстречу друг другу, требуя своей порции наслаждения. Эви понятия не имела, сколько еще продержится. Они уже достигли всех мыслимых пределов и перешагнули их.

Тело Дмитрия напряглось. Он издал громкий утробный звук – то ли агония, то ли экстаз. И Эви закричала, не в силах сдержаться. Она обвила ногами его тело, всеми силами прижимаясь к нему. Он был единственным якорем, удерживавшим ее в этом мире. Дмитрий еще раз вонзился в нее, и мир вокруг взорвался. Какое-то время были слышны только стоны Дмитрия и сдавленные крики Эви. Казалось, и мужчина, и женщина удивлены тем, что уцелели при этом взрыве.

Дмитрий – самый красивый мужчина из всех живущих, даже когда спит. Эви смотрела не отводя глаз, стараясь запомнить каждую, даже самую мелкую деталь. Она хотела сохранить все их в памяти. Возможно, когда-нибудь она сможет запечатлеть своего мужчину на бумаге. Она желала уловить его суть. Ведь он – не только набор красивых черт. Видят ли другие это, когда смотрят на него? Или они видят только принца? Человека, несущего на своих плечах груз забот о своих подданных? А видят ли они обычного человека? мужчину? У него на лбу – между бровями – глубокая морщинка, даже когда он спит. Не является ли это доказательством, что он – обычное человеческое существо?