Они стояли в похожем на предбанник помещении, с обеих сторон которого были двери. Дверь справа сотрясалась от ударов. Ручку отпертой, залитой кровью двери сжимал Маслов. Эта дверь вела на первый этаж дома. К тому месту, где разведчики впервые увидели витую тяжелую лестницу.

Маслов откинул створку и прижался к стене.

Стольников вбежал на этаж, согнувшись, прижимая к щеке ствольную коробку автомата. За ним тут же проскользнул Баскаков, следом появился Маслов с бесшумным «Валом».

На выстрелы разведчиков Саша всегда реагировал мгновенно. Но бесшумно стреляющее оружие всегда его немного раздражало. Оно хорошо во время диверсий или когда группа залегла в укрытиях, в горах и одновременно обстреливает не подозревающих о засаде боевиков. Бандиты валятся, и никто понять не может, откуда федералы ведут огонь. Но когда шла перестрелка на встречных курсах или ближний бой в городских условиях, бесшумные винтовки и автоматы Стольникова раздражали. Вот и сейчас «Вал» Маслова сработал, выбрасывая гильзу. Гильза пролетела перед глазами майора, и он едва успел кувыркнуться, чтобы увернуться от очереди «грузина», стоящего за спиной того, кого сразил Маслов.

Лежа, направив автомат в свободное пространство между широко раздвинутыми ногами, Стольников коротко выстрелил, и «грузин», сбитый очередью, ударился спиной в стену.

Через мгновение загрохотали автоматы группы. Окровавленные по пояс потерянные – кто в своей крови, раненый, кто в чужой – выдавливались из дверей первого этажа, как паста из тюбика. На втором этаже раздавалась беспорядочная стрельба. Вероятно, твари теснили людей Вакуленко и тем не оставалось ничего другого, как подниматься…

– Где эта сволочь? – вскипел, перезаряжая автомат, Зубов.

– Вы о Вакуленко или Ждане?

– Я не понимаю, почему ты привязался к полковнику, майор! Какого дьявола?!

– Справа – тварь, – коротко констатировал Саша и, вскинув автомат, повалил потерянного в проеме двери. – Разве сейчас не самое время вызвать подкрепление из НИИ?

– Все подкрепление – здесь! Мы с этим подкреплением сейчас… – он на мгновение отвлекся, нажимая на спуск, – убиваем друг друга!

Кровь «грузина» окропила лицо майора. Стирая ее и ступая на лестницу, он бросил:

– Когда вы собирались на пенсию?

Генерал прострелил пространство перед собой и поднялся на несколько ступенек:

– Хотел пять лет назад, надоело все до чертиков!.. Выслуги почти сорок лет! А потом решил остаться, не могу, понимаешь?.. – И он поморщился, оглушенный очередью Стольникова.

К их ногам скатился труп «грузина» с удивленными глазами.

– И все это время Ждан был вашим замом?

– Ну конечно!..

Саша ворвался в комнату на втором этаже. Она была залита кровью, в углу несколько потерянных рвали человека Вакуленко, еще трое «грузин» отбивались от наседавших тварей автоматами с пустыми магазинами. К этому времени помимо генерала и майора в комнату вошли Ермолович и Жулин.

Их автоматы застучали, заполняя запертое помещение тугой и тяжелой вонью отработанных пороховых газов. Гильзы не стучали по полу, а падали в лужи и шипели. Окна дружно затрещали и стали осыпаться стеклом. Сквозняк захватил смог и потащил за собой в осиротевшие рамы…

Сраженные пулями, на пол опустились, почти обнявшись, люди Вакуленко и потерянные…

– Здесь есть второй выход! Мы оказались в ловушке точно так же! – вскричал Саша. – Те, кто на полу, – это те, кто не успел уйти из дома другой дорогой!

Набивая помповое ружье последними патронами, прапорщик Жулин угрюмо смотрел в пол:

– Саня, я хочу, чтобы ты знал…

– Да? – на ходу бросил майор. Дожидаясь, пока группа покинет второй этаж, подошел к Жулину:

– Что ты хотел сказать?

– Если получится так, что я буду тормозить вас, уходите. Патронов у меня много. Потом вернетесь. Но только ни в коем случае не останавливайтесь.

– Хватит дурить!..

– Я буду стараться, Саша… Но когда-то мне придется сесть, чтобы отдохнуть. На транквилизаторах я долго не протяну, сердце откажет… Так вот – если остановитесь ради меня – застрелюсь. Это ясно?

Стольников заглянул в его глаза с изумлением:

– Олег, не время сейчас порожняки гонять, да?

Какая-то глупая фраза вышла, бессмысленная. Стольников понял, что его растерянность прапорщику видна. Как видно и непонимание, что делать, если Жулин на самом деле сляжет.

– Просто хочу, чтобы ты знал. Чтобы не подумал потом, что это истерика. – Вставив последний патрон, Олег передернул затвор. – Тормознешь группу из-за меня – застрелюсь. Все! Пошли эту… – он выругался определением, – объединенную группировку воевать!

«Нужно приставить к нему Ермолу», – подумал Саша, и это было последнее, о чем он мог подумать, находясь еще в нормальном состоянии…

На мгновение ему показалось, что потерял сознание. Ударом выбило из него дух, и он решил, что в него попал заряд из гранатомета. Но ужаснуться этому уже не успел.

Когда пришел в себя, все еще летел по воздуху, собирая в комнате стулья. А потом долго скользил по залитому кровью полу…

Попытался прокричать что-то, выясняя, кто из мужиков рядом, но не услышал себя. Грохот взрыва по-прежнему стоял у него в ушах то ли эхом, то ли звучал до сих пор.

Несколько трупов потерянных вымело взрывной волной в окна. Бойцов разметало по комнате, «грузины», скудная мебель, оружие – все смешалось в одну кучу…

Саша увидел, как ножка от стола, просвистев мимо него, вонзилась в грудь одному из людей Вакуленко, да там и осталась, усадив мертвого на пол… Или он увидел это в то мгновение, когда еще не летел по воздуху?..

– Ермола, помоги! – раздался крик Мамаева.

Осколками кирпичей, вылетевших из стены, бойцу рассекло лицо. Кровь заливала ему глаза, он дышал тяжело и часто. Саша бросился к нему, на бегу вырывая из кармана перевязочный пакет:

– Не шевелись! Что это было?!

– Взрыв!

– Я понял, что не выстрел! Ты что-нибудь видел?!

– Я и сейчас не вижу!..

– Что это было?! – прокричал Стольников, обращаясь ко всем. Он выяснил бы сам, но Мамаев истекал кровью, а Ермолович был занят Баскаковым, которому оторвало мизинец на левой руке.

– Херня, Ермола… – хрипел он, стараясь не смотреть, как санинструктор перетягивает ему рану и бинтует. – Это же не указательный на правой…

Закончив, Саша осмотрелся.

Потерянных не было. Шагнув к двери и выглянув, он понял почему. Лестница была разрушена взрывом. А лазать по стенам и прилипать к потолку по примеру Человека-паука твари не умели. Та часть из них, что не пострадала от взрыва, сгрудилась под проемом в потолке и глядела наверх, задыхаясь от азарта и рыча…