осталась, он ее всю жизнь собирал. Можешь прийти к нам и посмотреть — там есть и европейские, и американские писатели. Раз уж ты так ими интересуешься… Могу даже дать тебе почитать на дом: выберешь сам, а потом вернешь.

Предложение было заманчивым и по-своему даже щедрым: большинство владельцев библиотек не давали никому книг на дом. Даже объявление такое вешали на книжных шкафах: «Не шарь по полкам жадным взглядом, здесь не даются книги на дом, только полный идиот знакомым книги раздает…»

Намек Ирочки был более чем прозрачный (приди, посмотри, а там, глядишь, и не только книги тебя заинтересуют), но идти к Селезневой в гости ему совсем не улыбалось. По очень многим причинам, но прежде всего — из-за Майи. Та довольно ревностно следила за тем, чтобы он ни с кем из одноклассниц не общался слишком тесно. В школе они делали вид, что просто друзья-приятели, но Майя всегда, когда он разговаривал с другими девчонками, строго на него посматривала. А портить с ней отношения (которые так хорошо начали складываться) Паша ни за что не хотел.

Поэтому постарался вежливо отказаться от приглашения — сослался на большую занятость: мол, дела, учеба… В связи с новыми порядками на математике придется гораздо больше времени уделять алгебре, дольше сидеть за учебником и самому решать эти проклятые задачи. Поэтому времени на то, чтобы ходить в гости (и даже что-то там читать) у него совсем не будет. По крайней мере, в ближайшие три месяца. Может, потом как-нибудь, во время зимних каникул, когда он будет немного свободнее…

Паша придерживался ранее выбранной тактики — не отталкивать Селезневу грубо, но стараться избегать любого неформального общения с ней. После такого отказа Ирочка, понятное дело, надулась на него, но вроде бы на время оставила в покое. Однако Паша чувствовал: Селезнева все-таки зд о рово обиделась. И это было плохо. Но тут уж ничего не поделаешь: уступать ей было никак нельзя, иначе станет еще хуже.

Вскоре настали осенние каникулы (целая неделя свободы!), и Паша благополучно забыл про Ирочку — появились другие дела и заботы. Во-первых, он вместе с Сашкой и Володько продолжил операцию «Макулатура» и взял еще несколько абонементов (куй железо, пока горячо!), а во-вторых, самое главное, ему удалось организовать небольшой домашний сейшн. И всё благодаря Сашке, чьи родители собрались на три дня в Ленинград (мамин профком выделил путевку). Хотели сначала поехать всей семьей, втроем, но Сашка подумал и решил, что лучше ему отказаться. И провести эти выходные так, как ему хочется. И с кем хочется.

Да, знаменитые ленинградские музеи (Эрмитаж, Кунсткамера, Русский музей, квартира Пушкина и т. д. и т. п.) — это очень интересно, но когда еще представится такая возможность устроить в квартире вечеринку? Поэтому он прикинулся больным (по Москве как раз ходил очередной вирус гриппа) и сказал, что опасается ехать, так как может всех перезаразить. Уж лучше он полежит в постели и почитает хорошую книжку… Родители, зная Сашкину самостоятельность, спокойно оставили его на попечение бабушки. Но та приходила только днем, приносила продукты, готовила еду, а потом уезжала к себе домой. И квартира оставалась в полном распоряжении внука…

Чем Сашка не преминул воспользоваться: предложил друзьям погонять магнитофон по полной программе. Но слушать записи всемирно известных групп не одним, не в тесной мужской компании, а желательно с девочками. Идея была, само собой, тут же горячо поддержана.

Назначили сейшн на ближайшую субботу — чего зря время терять? Паша договорился с Майей, та обещала привести двух подруг — Дину и Свету. Это был хороший вариант: они обе присутствовали на ее дне рождения, и Паша запомнил их как компанейских и достаточно свободных в общении девушек. Которые наверняка не будут против медленных танцев на очень близком расстоянии… Особенно после некоторой дозы алкоголя.

Покупку вина поручили Володьке — внешне он вполне тянул уже на восемнадцатилетнего. Оделся попроще, сделал лицо наглым и тупым (как говорится, «морду кирпичом») — и вперед. Если не знать, кто он на самом деле, точно примешь за местного ПТУ-шника. А тем уже как бы многое позволялось (неофициально, само собой). Все-таки, считай, самостоятельные люди, к тому же — будущий рабочий класс. Который, как известно, жажду заливает не только квасом…

Впрочем, продавщице в винном отделе было, по сути, все равно — кто перед ней, главное, чтобы деньги имел. К тому же в магазине уже царила предпраздничная суета, мужики активно затаривались спиртным на все два законных выходных дня, и на простого паренька, покупавшего вино, никто не обратил внимания — большинство брали портвейн и дешевую водку, Паша посоветовал купить три бутылки: «Кагор», «Изабеллу» и «Мадеру». Две первые — для разгона и удовольствия (сладкое десертное вино точно понравится девочкам), а последняя — уже для нас, мальчиков. Мадера — она сухая и крепкая, пьется легко, а эффект бывает очень даже ничего… Конечно, Паша не собирался никого спаивать, но рассчитывал, что спиртного должно хватить на весь вечер — потом бегать за добавкой будет поздно, магазины работают до семи часов. А если что-то останется — не беда, найдем, куда деть…

Собрались на Сашкиной квартире в пять часов вечера. Бабушки уже не было — приготовила обед и ушла, можно чувствовать себя совершенно свободно. Паша предложил с закуской особо не заморачиваться — устроим легкий фуршет. Быстро, легко и не мыть потом грязную посуду…

Под его руководством девочки дружно покромсали нашедшиеся в холодильнике сыр, полбатона сухой колбасы и белый хлеб. Получились бутерброды. Поставили закуску и вино на стол в большой комнате — подходи и бури, что хочешь. Паша включил магнитофон и для разгона поставил кассету с «АББА» — их песни всем нравились. Общение вначале не очень клеилось, и мальчики, и девочки немного жались, стесняли, но после двух тостов («За праздник!» и «За нас, молодых!») дело пошло гораздо лучше. Паша взял на себя роль тамады (а кому еще ее можно было поручить?): стал шутить, рассказывать анекдоты, поддерживать общий разговор. И тщательно следил, чтобы бокалы у всех были полны…

Немного поговорили о школьных делах, затем он рассказал то, что знал о «боньках» и «чингизах» (известные факты и ходившие в то время сплетни), после чего предложил «потрясти костями». Под зажигательную, забойную музыку немцев (как чернокожих, так и обычных, белых) это дело пошло очень даже хорошо.

Попрыгали, разгорячились, сели отдохнуть. Паша сразу сказал ребятам: я танцую все время с Майей, а вы берите остальных двух девиц. Если хотите, можете меняться через одного или же сразу определитесь, кто будет с кем. Сашка и Володька решили чередовать партнерш — явных предпочтений не имели. Хотя Паша заметил, что высока, стройная Дина в основном посматривает на Володьку, а низенькая и немного полноватая Света — на Сашку. Подобное любит подобное…

Но решил ничего ребятам не говорить — не его дело, пусть сами разбираются. В случае чего — в квартире две изолированные комнаты и еще кухня, есть где уединиться. Разумеется, никто из мальчиков не рассчитывал на близкие отношения с девочками (даже в мыслях такого не было), но вот посидеть в интимной обстановке и пообжиматься. Это дело святое.

Через полчаса Паша решил, что быстрых танцев уже достаточно, пора переходить к медлякам. И поставил кассету с Джо Дассеном. Под его сладкий, завораживающий голос с чуть грассирующим «р» так приятно танцевать с Майей! Подумал, что, пожалуй, он должен быть благодарен судьбе за такой шикарный подарок: вторая жизнь, вторая молодость и вторая первая любовь… Но, кажется, на сей раз уже взаимная. Вот только чем придется за все это платить? Паша по опыту прекрасно знал: ничто не дается в жизни просто так, и бесплатный сыр бывает только в мышеловке. Да и то достается лишь второй мышке… Что судьба потребует от него взамен второго шанса? И не окажется ли плата слишком большой? А то и вовсе неподъемной…

Но думать об этом, если честно, совсем не хотелось: когда ты качаешься в медленном танце с красивой девушкой, всё прочее как-то незаметно уходит на второй план. Как говорила героиня одного известного американского романа, «я подумаю об этом завтра».

Володька с Сашкой тоже времени зря не теряли — меняли партнерш, поддерживали танцевальный марафон. Еще минут через пятнадцать Паша предложил Майе отдохнуть — посидеть в соседней комнате. Она не возражала. Само собой, эти посиделки вскоре опять