Разговор с супругами Мэйхью прошел куда глаже, чем Финт смел надеяться, особенно после того, как юноша осторожно намекнул, что кто-то разыскивает Симплисити – и такому гостю семья явно не порадуется.

– Так что, – заключил Финт, – будьте так добры, помогите мисс Симплисити в ее недолгих сборах, найдите нам извозчика, и я тотчас же отвезу ее к Чарли, где мы в безопасности обсудим наш следующий шаг. И, миссис Мэйхью, мистер Мэйхью, простите, но в компаньонке мы не нуждаемся.

– Боюсь, я вынуждена возразить, – начала было миссис Мэйхью. – Это не вполне прилично…

Финт открыл было рот, чтобы достойно ответить, но Симплисити шагнула вперед, поцеловала миссис Мэйхью и заявила:

– Джейн, я замужняя женщина, и я могу сказать во всеуслышание, что мой муж хочет заполучить меня обратно как рабыню – или убить. Я поеду с Финтом. Это мой выбор и моя вина, и мне не хотелось бы думать, что этот дом из-за меня постигла какая-то беда.

Супруги уставились на нее так, как смотрят на собаку, которая внезапно запела песню, но внезапно здравый смысл возобладал, и мистер Мэйхью промолвил:

– Дорогая миссис Шарплис, будьте так добры, раздобудьте кеб, а ты, дорогая, помоги нашей гостье – багаж у нее весьма спартанский; и будьте все готовы, экипаж подадут в любой момент.

Финту казалось, экипажа они не дождутся никогда. А когда наконец карета с грохотом подъехала к двери, мистер Мэйхью сам, без подсказки, вложил в руку Финта полукрону.

– Браво, сэр, вы молодец!

Пока кеб, погромыхивая, катился к Флит-стрит, Симплисити спросила:

– Милый Финт, почему вы спасли меня тогда, в дождь?

Вопрос привел его в замешательство, но Финт кое-как подобрал слова:

– Потому что я не люблю, когда люди дубасят других людей, за которых некому заступиться и отдубасить обидчика. Я этого вдосталь нахлебался еще мальцом, а вы ж еще и девочка.

Голос ее изменился.

– Я – женщина, Финт. Вы ведь знаете, что я потеряла ребенка?

Финт совсем смешался и с трудом выговорил:

– Да, мисс, в смысле, миссис. Мне страшно жаль, что я не подоспел раньше.

– Финт, вы явились из сливного люка словно бог. Кто примчался бы на помощь быстрее? – И на сей раз поцелуй не понадобилось посылать по воздуху. Симплисити доставила его сама, так сказать, напрямую.

В «Кроникл» Чарли не оказалось, но в его кабинете обнаружился мальчишка, один из тех бесчисленных юнцов, которых газета нанимает бегать туда-сюда со стопками бумаг, изображая крайнюю занятость. Этот уставился на Финта, точно увидел перед собою архангела Гавриила, и хрипло зашептал:

– Это правда, что вы задушили чудовище его же собственным галстуком? А вы не могли бы расписаться вот здесь, на этом листке, будьте так добры! Мне для альбома.

Чумазая мальчишечья физиономия, равно как и его одежда, недвусмысленно свидетельствовала о том, что в этом здании на чернила не скупятся. Финт не знал, что ответить, и прибег к правде:

– Слушай, парень, это был просто очень больной старик, так? Он думал, что убивает мертвецов, которые возвращаются докучать ему, и я его пальцем не тронул, так? Просто отобрал у него бритву, а пилеры его увели, вот и все, слышишь?

Паренек чуть попятился.

– Я знаю, это в вас скромность говорит, сэр. А мистер Диккенс сказал, если вы сегодня опять объявитесь и о нем спросите, вы его найдете в здании парламента, он сегодня протокол заседаний готовит. Мистер Финт, он сказал, что велит охране впустить вас, если вы на него сошлетесь, а если что, скажите, вы из «Кроникл», а автограф вы мне все равно дайте, ну пожалуйста! – Парень карандашом чуть не в нос Финту тыкал, так что Финт смягчился, мальчишке достались каракули, а Финту – мальчишкин карандаш.

– Я не вполне уверен, где именно мистер Чарли сейчас, но вы всегда можете спросить у пилеров. – Паренек ухмыльнулся. – Там их пруд пруди.

Спросить у пилера! Ему, Финту? Нет, это в нем говорит прежний Финт, подумал он. В конце концов, вследствие двух заведомых недоразумений он стал героем по крайней мере в глазах мальчишки с перепачканными чернилами лохмами, а герой должен уметь постоять за себя и поговорить с пилером как мужчина с мужчиной, разве нет? Герой посмотрит пилеру прямо в глаза, и, кроме того, ведь Симплисити его поцеловала, а за еще один такой поцелуй он пилера хоть в зад пнет. Надо просто продолжать в том же духе, жизнь обязательно наладится, а еще лучше бы заручиться помощью мистера Диккенса.

Финт обернулся к Симплисити и промолвил:

– Прошу прощения, но, похоже, нам предстоит еще одна поездка.

Ничего не оставалось, как снова взять экипаж – снаружи их тут стояло в изобилии – и ехать на Парламентскую площадь.

Парни, охранявшие то, что осталось от здания парламента, те, что в мундире, и те, что без, отчего-то не спешили впустить их внутрь – может, заподозрили в них французских шпионов или даже русских. Финт не был ни тем ни другим, но вместо того, чтобы послать охрану ко всем чертям, как он поступил бы прежде, когда Симплисити еще не опиралась на его руку, он с достоинством выпрямился, стараясь казаться как можно выше, и заявил:

– Я – мистер Финт; мне необходимо повидаться с мистером Чарли Диккенсом.

Со всех сторон раздались смешки да хмыканье, но Финт просто стоял, не трогаясь с места и не отводя взгляда, и тут кто-то вспомнил:

– Финт? Не тот ли это парень, который нынче утром уложил на лопатки Демона-Цирюльника – там, на Флит-стрит?

Тот, кто заговорил первым, подошел ближе.

– Да уж, люди говорят, пилеры и те туда побоялись войти! Я слыхал, герою уже почти десять гиней по подписке собрали!

Снова собралась толпа, а Финту оставалось лишь повторять снова и снова:

– Мне нужен мистер Диккенс – по очень важному делу. – Про себя он решил, что все, что от него требуется, – это стоять на своем, не сдаваться, пожимать протянутые руки, кивать и улыбаться – и ждать, пока кто-нибудь приведет Чарли.

Тактика сработала: внезапно появился какой-то франтоватый деловитый тип – и с сокрушительным презрением произнес:

– Если это и есть герой – дважды герой с Флит-стрит, если верить газетам, – достойный же прием мы ему оказываем, вам не кажется?

Это последнее «кажется» сопровождалось отрывистым «гм!»; вокруг зааплодировали, и тут и там раздавалось что-нибудь в духе:

– Отлично сказано, мистер Дизраэли, браво! В конце концов, где наши манеры?

Наконец кто-то подвел итог:

– Ну, не знаю насчет вас, джентльмены, но мне кажется, что у такого героя не иначе как при себе та страшная смертоносная бритва! – При этих словах сердце у Финта ушло в пятки: неужели его застукали? В голове промелькнули видения всевозможных последствий, но тут человек, это предположение высказавший, расхохотался и добавил: – И придет же такое в голову!