и она похожа на змею, особенно когда высовывается из воды. Вон она охотится.

Мы поднимаем головы и наблюдаем, как птица, точь-в-точь как на иллюстрации, кружится над водой, а потом стремительно ныряет и поднимается в небо уже с рыбой в длинном узком клюве.

— А вон каштанка-пчелоед, — показывает Раби Али на зеленую птичку в сухих кустах. — А это, смотрите, большой индийский кало.

Над каноэ пролетает огромная черно-желтая птица с мощным клювом.

— Ее еще называют птица-носорог, — продолжает Раби Али. — Видите нарост над глазом? В этом роге у кало хранится масло. Оно считается очень целебным, и многие охотятся за птицей, чтобы заработать. Но если убьешь самца — убьешь все семейство. Поэтому кало осталось так мало, не больше двадцати штук в Читване.

— Это как? — хмурится Ася.

— Когда самка кало откладывает яйца, — поясняет Сарос, — она садится в дупло, а самец замуровывает ее внутри дерева, оставляя лишь маленькую дырочку для кормежки. Все время, пока самка сидит на яйцах, он приносит ей еду. И только когда птенцы вылупляются и готовы летать, самец разбивает стенку и помогает им выбраться наружу. Так вот если самца убили браконьеры, самка с яйцами остается замурованной и умирает от голода.

Каноэ причаливает к небольшому обрыву, Раби Али помогает нам выбраться из лодки.

— А кто здесь самый опасный? — спрашиваю я, когда мы сходим на берег.

Сарос задумывается.

— Медведи, наверное, — отвечает он. — Носороги, буйволы. Кошки, безусловно.

— Тигры?

— Ну, тигры у нас не настолько опасны, как, например, в Индии. Вот там есть разновидность человекоядных, которые действительно нападают, чтобы загрызть тебя. Говорят, что во время войны — уже не помню какой именно — трупы выбрасывали в джунгли, где их съедали тигры. Человеческое мясо им понравилось, и спустя какое-то время они начали нападать на деревни. В нашем парке таких тигров нет, обычно они обходят человека стороной. Но правил безопасности придерживаться надо. Например, если вы повстречали тигра, никогда не поворачивайтесь к нему спиной, смотрите в глаза, не отрываясь. Ведь тигры обычно набрасываются сзади.

— Да, точно! — соглашается Ася. — Я где-то читала, что в Индии, где тигры порой атакуют лодки, рыбаки носят маски на затылке. Тогда тигры думают, что рыбаки стоят к ним лицом, и нападают гораздо реже.

— То же самое с медведем, — кивает Сарос. Повстречали в джунглях медведя — и не думайте убегать, он догонит вас даже на дереве. Единственное, что остается, — смотреть ему в глаза и попытаться напугать его: криками, стуком или хлопками. И лучше поднять над головой руки, чтобы казаться больше. Ну а на крайний случай можно притвориться мертвым. Говорят, порой этот трюк срабатывает: медведь обнюхивает человека и уходит, не тронув. А вот с носорогом ситуация обратная. От него нужно убегать зигзагами или забраться на дерево как можно выше. Вот, кстати, если о носорогах, один из них побывал здесь, и совсем недавно. — Сарос указывает на большую кучу помета в пару метров шириной. — Носороги всегда выбирают определенное место и испражняются там от 10 до 15 дней. А если учесть, что каждый раз он выдает не меньше килограмма, неудивительно, что навоза здесь так много.

Раби Али, изучавший в это время местность с верхушки дерева, спрыгивает с ветки и кивает пора.

— Идти нужно как можно тише, — говорит нам Сарос, — наступать на траву бесшумно и стараться не разговаривать.

Мы киваем и выстраиваемся в колонну. Первым шествует Сарос, следом я, потом Ася, а замыкает нашу маленькую процессию Раби Али. Оба проводника держат бамбуковые палки и внимательно всматриваются в джунгли.

— Туда, — говорит наконец Сарос, и мы осторожно крадемся в самую чашу.

Я смотрю на него и не могу понять, притворяется ли он, разыгрывая шоу перед иностранцами, или действительно серьезен. Сарос припадает к траве, обнюхивает землю и ощупывает кору деревьев. Порой он жестами велит нам остановиться, идти быстрее или медленнее, а иногда достает бинокль и изучает горизонт. Мы выходим из зарослей и попадаем в тростниковую рощу, когда Сарос вдруг останавливается, вытягивает шею, как кошка, и напрягается.

— Вон там, — показывает он в никуда, — детеныш носорога.

Говорит Сарос одними губами, затем прикладывает к ним палец и увлекает за собой полубегом. Мы добираемся до ближайшего дерева, он указывает наверх и велит — забирайтесь! Я карабкаюсь первая, все еще сомневаясь в реалистичности происходящего, когда вдруг совершенно неожиданно вижу большого белого носорога в нескольких метрах от нашего дерева.

— И это детеныш? — шепчу я Раби Али, примостившемуся на ветке рядом со мной.

— Конечно, — кивает он, — взрослые носороги гораздо мощнее. Но детеныши более агрессивны, поэтому их стоит опасаться в первую очередь.

Мы ждем какое-то время, пока носорог не уходит в джунгли, затем спускаемся и продолжаем свой путь. Но спустя всего пару минут слышим рев, треск мятого тростника и надвигающиеся на нас тяжелые шаги.

— Бежим! — приказывает побелевший Сарос, и через кусты мы ныряем вниз, к самой реке.

Затем замираем и прислушиваемся. Рев повторяется пару раз, но потом все смолкает.

— Сражающиеся носороги, — поясняет Раби Али.

— А почему они дерутся? — все еще шепотом спрашивает Ася.

— Скорее всего, делят территорию, — пожимает плечами Сарос. — Или сражаются за самку. В любом случае, на глаза им лучше не попадаться. Ведь проигравший носорог обычно зол и унижен, и он пытается напасть хотя бы для того, чтобы отыграться. Я слышал об этом много раз. — Сарос замолкает и принюхивается. — Чувствуете запах? спрашивает он. — Это тигриная моча, особенный аромат, ни на что не похожий.

— Ну прекрасно, — смеется Ася, — зажатые между тигром и сражающимися носорогами… Даже не знаю, кого и выбрать!

— Лучше не выбирать, — серьезно отвечает Сарос. — Когда попадаешь в настоящие неприятности, становится не до шуток.

— А вы попадали? — спрашиваю я.

— Да, бывало, — кивает Сарос. — Например, однажды, пару лет тому назад, мы пересекали подвесной мост: я, еще один гид и четыре туриста. А внизу, у реки, был медведь. Он спустился на водопой, и я его не заметил. А когда мы уже почти прошли весь мост, медведь вынырнул откуда-то снизу в паре метров от нас… — Мы возвращаемся на тропинку, и Сарос продолжает рассказ на ходу: — Когда медведь нас увидел, он сразу же встал на задние лапы, растопырил когти, начал размахивать ими и попытался напасть.

— Большой медведь? — спрашиваю я.

— Ну как, — задумывается Сарос. — Ростом с человека, немаленький. Два туриста до того испугались, что прыгнули в