Мне так и хочется броситься на Стива и избивать его до тех пор, пока это самодовольное лицо не превратится в сплошное месиво, но Сав тянет меня назад.

– Это не поможет, – шепчет она.

Ее слова приводят меня в чувство, они и нахальный вид Стива. Наверняка он подкупил какого-нибудь копа, который только и ждет, чтобы обвинить меня в нападении. Тогда у него будет еще один козырь против меня.

– Пойдем. – Я беру Саваннну за руку.

Она молча идет за мной. До нас доносится смех Стива, но я заставляю себя идти вперед.

– Мне нужно кое-что сказать тебе, – мрачно говорю я.

– И это как-то связано со Стивом?

– А тебя не проведешь.

Сав молчит, а потом признается:

– Сейчас мне очень не по себе. Можешь рассказать мне обо всем прямо сейчас, чтобы я не придумывала всякие дикие теории до конца дня?

Я наклоняюсь и поднимаю с земли толстовку.

– Тогда у нас есть два варианта. Двадцать минут идти до места, где сможем пообедать и отдохнуть, или посидеть в «ровере».

Сав оглядывается по сторонам.

– Давай ты скажешь мне прямо здесь? Рядом вроде никого нет.

Я тоже осматриваюсь. Ближе всего к нам бейсбольное поле. Игроки разогреваются, но вряд ли кто-то из них сможет нас услышать. Я предпочел бы другое место для признания такого масштаба: это кажется мне слишком открытым. Хотя, возможно, я везде чувствовал бы себя уязвимым.

Я долго смотрю на лицо Саванны. В ее глазах застыла тревога, но уже больше нет того напряженного, сердитого выражения, за которым она всегда пряталась после нашего расставания.

Наверное, потому мне так хреново: сейчас я разрушу тот мир, за который она так сильно боролась.

Сдержав вздох, я прислоняюсь к «роверу» и пытаюсь придумать, как лучше признаться. Погрузившись в свои мысли, чуть не подпрыгиваю от неожиданности, когда Саванна говорит:

– Это все из-за моих селфи, которые нашла Дина?

– Что? – Я смотрю на нее в полной растерянности. – Ты знаешь?

Уголок ее рта приподнимается, но улыбка получается грустной.

– Ты пытался защитить меня, храня это в тайне?

Я молча киваю.

Она обнимает себя.

– Ну, это уже кое-что. Долгое время я думала, что ты сам показал их ей и так она их заполучила.

Я ругаюсь.

– Ты шутишь? Я никому их не показывал. Она выкрала их у меня.

Сав склоняет голову и долгое время пристально рассматривает меня. Должно быть, сделав для себя какие-то выводы, она наконец кивает и говорит:

– Но я обо всем догадалась, когда Элла попросила меня никому ничего не рассказывать о них.

– Погоди, так Элла знает про фотографии? – Тут я начинаю соображать, что к чему. – И почему я даже не удивлен? Конечно, Рид все ей рассказал. – Я хмурюсь. – Но… с чего Элла взяла, что ты в курсе?

– Вы с Эллой вообще общаетесь? – В уголках ее небесно-голубых глаз собираются маленькие морщинки, словно она смеется над моим неведением.

Но я не в обиде на нее. Сав может смеяться надо мной столько, сколько ей хочется.

– Не особо. С ней непросто. – Если честно, Элла всегда немного раздражала меня. Она поселилась в нашем доме и стала вить веревки из моего брата.

– Одним прекрасным днем Рид нашел меня в школе и сказал, что я ошибалась насчет тебя, – говорит Сав. – Что ты не сделал ничего, что могло бы обидеть меня. А я по глупости своей ответила, что раз ты не хотел причинять мне боль, то не стоило ни с кем делиться нашим личным.

Я наконец выдыхаю.

– И он сразу понял, что ты имела в виду те снимки, потому что я рассказал ему об угрозах Дины, когда узнал, что он переспал с Брук.

– Просто кошмар какой-то, – Саванна тоже вздыхает. – Я не понимаю только одного: почему ты молчал? Почему не пришел ко мне? Я считала, что ты ненавидишь меня, что решил посмеяться надо мной.

Она сглатывает слюну и опускает глаза. Отчаяние сжимает мне горло.

– Я не хотел, чтобы из-за этих фотографий ты попала в тюрьму. Нужно было удалить их. Но я их сохранил. Все. Я виноват, что поступил так глупо и позволил Дине манипулировать мною. Прости меня. Боже, я очень сожалею, что так получилось.

Мне не нужно видеть ее лицо, чтобы знать: сейчас в ее глазах слезы. Я слышу их в ее голосе.

– Стив тоже их видел, да? На это он намекал, когда сказал, что тебе пора избавиться от изношенной машины?

– Да.

Из-под ее закрытых век заструилась слеза.

– Прости меня. – Но этих двух слов недостаточно, чтобы описать то, как в действительности я раскаиваюсь.

– Как он их увидел?

– Не знаю. И я ничего не знал об этом до сегодняшнего дня. Стив попросил меня выступить в суде в качестве его свидетеля. Тогда он не станет выкладывать твои фотографии в Интернет.

Звук, срывающийся с губ Сав, разбивает мне сердце и выворачивает наизнанку. По ее щеке покатились еще две слезинки.

Я обнимаю ее за плечи и с облегчением выдыхаю, когда она не отстраняется от меня. Сделав несколько глубоких вдохов, Саванна немного успокаивается и распрямляет плечи.

Потом робко улыбается мне.

– Не надо было останавливать тебя.

– Ага.

Она усмехается. Ее лицо выражает грусть и отчаяние, но мне почему-то кажется, что ко мне они не относятся.

– Почему ты не злишься на меня?

– Ты отправлял эти фотки Стиву?

– Нет.

Я даже Риду не говорил об этих фотографиях до тех пор, пока он не потребовал объяснить, почему я спал с Диной. И то я рассказал ему про ее шантаж лишь по пьяни.

– Вот и хорошо. Я не могу винить тебя за то, что ты был неосторожен со своим телефоном, ведь я сама повела себя безответственно, отправив их тебе. – Сав берет меня за руку, но не чтобы оттолкнуть, а чтобы притянуть ближе. – К тому же я устала злиться.

Меня накрывает такой волной облегчения, что даже ноги подкашиваются. Но у нас нет времени. Со Стивом опасно связываться, однако я нашел еще одно решение.

– Я выступлю его свидетелем, если хочешь, но тогда мы окажемся целиком в его власти.

Саванна заглядывает мне в глаза.

– У тебя есть другой план?

– Да.

И я рассказываю ей, что придумал.

Саванна

Наши дни