— А с каких это хуёв она ничейная? Она моя!

— Вот и я так думал, Хота! — рявкнул Арти, становясь совсем непохожим на обычного себя — милого зануду-трепача в нелепой одёжке. — Думал, ты вытащишь голову из задницы! Вы оба! А вы вместо того, чтобы помириться и потрахаться, усадили весь клан на пороховую бочку! Реджина твоя? В самом деле, брат? Так почему об этом не знают ни она, ни твой клан? Да что там — весь грёбаный Север судачит, как маршал пёсик рвёт твоих родичей за твою же альфа-пару. Сюрприз, блядь!

— Весь Север? — уточнил я.

О Лэнсе и Вендине, допустим, хер забудешь, ну да и померли они крайне удачно, придраться не к чему. Гро Ярлак тоже не жилец, просто до этого не нарывался. Но чтобы весь Север? Многовато смертников на один округ.

— Ты слишком много работаешь, — мрачно поделился со мной Арти. А то я без него не в курсе, мать его тигрицу. — Вожак клана должен быть в курсе таких вещей.

— Все вопросы к моим бетам, — язвительно прошипел я. Братец возмущённо вскинулся, но я не дал ему заговорить. Работаю я, может, и много, да только соображаю быстро и всегда по делу. — Пошли, обозначим, кому и что я должен.

— Куда? К Ярлаку, что ли? Нет, я не против, но, может, сначала решим проблему с Джинни? Хота, вряд ли ей понравится, если ты заявишь на неё права без её ведома. Вы это уже проходили…

Я красноречиво закатил глаза.

— Не всё в этом мире вертится вокруг только вокруг симпатичной кошачьей задницы. В кабак пошли, послушаю, кто и что судачит. — И не только послушаю. Кулаки, например, почесать уж очень охота. — А Джинни я для начала преподнесу подарочек.

— Думаешь, цветы и конфеты сработают? — ехидно ухмыльнулся Арти. — Или сразу за колечком поедешь, как я настаивал?

— Джинни не хочет цветов, конфет и колечек. Она хочет своего столичного оленя — и она его получит. Джентльмен я или где?

— Или где, — тут же фыркнули в ответ. — Но мне нравится ход твоих мыслей. Олли не заслужил всех этих обвинений, ну а Джинни всё время плачет из-за него, когда думает, будто мы не видим… В общем, да, сначала задобри, а потом заводи эту свою ты-принадлежишь-мне пластинку. Не то чтобы я не обрадуюсь, если тебя разок спустят с лестницы!

— А не ты ли, говнюк мелкий, пару минут назад требовал, чтобы мы мирились и трахались?

— Ой, а с каких пор последовательность — кошачье достоинство?

Да ни с каких. Меня, впрочем, Прядильщик этим качеством тоже обделил. Вру ведь напропалую, и даже перед собой ни разу не стыдно.

Не всё вертится вокруг кошачьей задницы? Ага, как же, держи карман шире. Как раз вокруг неё и вертится. Как бы я ни воображал себя суровым альфой, попросту разозлённым беспорядками в клане, а суть одна — хрен бы я полез в разборки между своими недоумками и гро Ярлаком. Он, конечно, охамевшая скотина, но в своём праве — это ему бросают вызов, а он отвечает как может. Я бы даже восхитился обмудком, уложившим моих ребят на лопатки (и знатно взгрел бы их за слабость и феерическую тупость). Если бы он не претендовал на Реджину. Почему вообще бросают вызов не мне, а ему? Джинни не проявляет к нему интереса. Не больше, чем к старому знакомцу, изредка заглядывающему к нам в гости.

По крайней мере, мне хочется думать именно так. Брендан гро Ярлак — просто знакомый. А если нет… ну, тогда я ему не завидую.

Кабак встретил знакомым шумом и разухабистой музыкой из мудрёного гномьего проигрывателя, что умостился на барной стойке. А ещё запахом медовухи, специй, пирогов с малиной и вишней. Я аж забыл, зачем тащился сюда — вмиг захотелось сначала поесть, а уж потом бить морды кому ни попадя.

— Сядем? — правильно понял мою заминку Арти.

Официанткой сегодня оказалась дочка Мэтто, беты моего дяди. Миловидная, совсем юная — кажется, ей недавно исполнилось шестнадцать, — но уже очень высокая и даже с виду отнюдь не скромная неженка. И не скажешь, что омега, которой положено любить детишек, рюшечки и всякие домашние хлопоты.

— Эй, Тэя! — поприветствовал Арти, когда она принесла меню. — Как дела?

— Премерзко. Как и всегда, когда тебе шестнадцать: твои родители всегда всё знают лучше, а каждый первый мужик норовит залезть тебе под юбку, потому что тебе уже можно.

— Ну, вообще-то нет, — заметил я. — По закону…

— О, я в курсе: статья двести тридцатая уголовного кодекса Антеарской республики. Каждый день её кому-нибудь да пересказываю. Но знаешь, — она заправила за ухо бледно-розовую прядь волос, покрутила в пальцах карандаш, — всем насрать. Мне, впрочем, тоже: ходить в девственницах после шестнадцати я никогда не собиралась. Но я не фанатка секса в кладовке и прочей трёхминутной фигни… Ладно, заказывать что будете или так, на потрепаться зашли?

— И то и другое, — отозвался Арти, бросил на меня вопросительный взгляд. Я кивнул — он и без всяких комментариев знает, что я люблю. — Два стейка слабой прожарки, пирог с малиной, два бренди и немного свежих сплетен, пожалуйста.

Тэя улыбнулась. Красивая девочка, повезёт кому-то с женой, когда вырастет.

— В каком порядке?

— А вот в таком и давай, — велел я. — Хотя нет, сначала бренди.

Она кивнула, черкнула наш заказа в блокнот, попросила подождать десять минут и исчезла, чтобы вернуться с двумя бокалами. Выпивать перед тем, как сесть за руль — плохая идея. Если только ты не оборотень с диким метаболизмом, в котором все эти градусы исчезнут без следа уже через час.

Как и всегда, бренди был отменный, а еда и того лучше. Вот сплетни… те подкачали, прямо скажем.

Настолько, что впору перевернуть стол и злобно завыть не хуже любого волчары.

Серьёзно, мне и впрямь надо меньше работать. Иначе какого хрена я ещё не знаю, что гро Ярлак вовсю подбивает клинья к моей тигрице? И уж тем более мне следует знать, что один из моих бет в больнице, с серьёзными травмами, а другой еле ползает… и воняет антибиотиками на полкабака.

Ну да, все уж в сборе. Арти со мной, Элди в больнице, а оставшиеся четверо сидят в дальнем уголке, яростно шепчутся о чём-то и кидают на меня затравленные взгляды, думая, что я не замечаю. Видок у обычно развеселого Дитмара впрямь бледный и жалкий, а шея туго перебинтована. Даже жрать придурка почти перехотелось. Почти. Вилберн и Лейф косятся друг на друга с явным неодобрением — что тоже странное зрелище, ведь они приятели не разлей вода. И только Пэйта сидит с обычной уныло-язвительной физиономией да что-то насмешливо выговаривает остальным. Небось теперь будет делать вид, что он не с ними и вообще сразу сказал, что подкатывать шары к Реджине — плохая идея.

Очень плохая идея. Абсолютно самоубийственная.

Я пересёк уже не такой шумный зал, с громким скрипом подтянул к себе стул. Уселся напротив этих клоунов, по ошибке зовущихся оборотнями. Даже кулаком по столу не ударил (пусть очень хотелось), но все четверо осеклись и втянули головы в плечи, будто нашкодившие медвежата.