— Давненько не виделись, парни, — я улыбнулся, хотя вместо улыбки наверняка вышел голодный оскал. — Ничего не хотите мне рассказать?.. Опустим прелюдию — какого хера мои беты творят у меня же за спиной?

Секунд пять они неловко молчали и переглядывались. А затем Лейф поднялся и с видом человека, морозной ночью прыгающего в прорубь, заявил:

— Вожак, я прошу отдать мне в жёны твою кузину Регинхильд.

От такой наглости я чуть дар речи не потерял. Впервые в жизни, между прочим! И на лице наверняка застыло подобающее случаю выражение — охреневшее сверх всякой меры.

— А я тоже прошу, — задиристо протянул Вилберн. — Не дело это — волчаре отдавать девицу, которая родит сыновей-альф!

— Котят, — ехидно заметил Пэйта, взявшись за кружку. — Но да, он прав. Её мать родила троих, и все альфы. Разве можно отпустить в чужой клан дочь такой женщины? Вообще она не в моём вкусе, но на благо клана я готов…

— Полегче, братан! — возмутился Лейф. — Готов он… Я женюсь на Регинхильд! Я третий по силе среди мужчин клана! Я…

— …автомеханик.

— И какие у тебя с этим проблемы?!

— Да у меня-то никаких, но ты видел ту вертихвостку манерную? Слушок ходит, она в своей столице отшила не то ректора Магистерии, не то боевого мага в солидном звании. Ты-то куда лезешь, дубина?

— Ой, да у неё просто мужика нормального не было!..

Был. И есть. Я. Про ректоров никаких не слыхал, но пометку в уме сделал — узнать поподробнее. Лучше у самой Реджины, а то местные — мастера рассказывать сказочки что обо мне, что о ней. Впрочем, интуиция буквально орёт, что никакими сказочками тут не пахнет. Мою женщину посмел трогать какой-то мужик.

Это разозлило. Абсурдно, глупо — мы не были вместе, она могла встречаться с кем хотела. Однако радоваться сему факту я не обязан.

А уж тем более я не обязан мириться с наглостью моих бет.

Зарычал я низко, громко — так, что невольно вжала головы в плечи не только четвёрка самоубийц, но и прочие посетители. Кто-то даже за стул спрятался, не иначе решив, что я сейчас начну бросаться на всех подряд и грызть глотки. Не то чтобы я не мог, но…

— Слушайте сюда, — я поднялся, упёрся кулакам в столешницу. — Уж не знаю, кто из вас, полудурков, первым сочинил охуительную сказку о Регинхильд в волчьем клане… Да и знать не хочу — не готов разочаровываться в умственных способностях своих же бет. Регинхильд родилась Маграт — Маграт она и умрёт. Всем понятен посыл? — Мои идиоты, едва сообразив, о чём речь, тут же послушно закивали. Не слишком довольно, однако я не Ярлак, в живых могу и не оставить. И ничего мне за это не будет. — А если ещё хоть кто-то из вас приблизится к волкам — спущу шкуру. Мне как раз нужен новый ковёр.

— Но он же наших…

— И он не жилец, — пообещал я, почти ощущая на губах кровь поверженного соперника. Гро Ярлак будет умолять о пощаде. И в больницу отправится прямо по соседству к Элди. — Как и вы, если вздумаете воображать, что Реджина достанется кому-то из вас. То, что сейчас вы всей дружной компашкой не истекаете кровью — благодарите Ярлака, уж больно жалко на вас смотреть. Да и Тэе потом полы отмывать, а она вообще тут не при чём. Вопросы, возражения, мятежи?

— Знаешь, Хота, ты сам виноват, что мы все оказались в таком дурацком положении, — буркнул Лейф, неуклюже помявшись на месте. — Не дело это, братан, так с девушками поступать. Пять лет, значит, не нужна была, а теперь спохватился! И то только когда твой дядька ушлый решил волков к рукам прибрать.

Чего? Что он несёт вообще, какие волки?

— Сказочки, ваше альфачество, — едко протянул Пэйта, как ни в чём не бывало приложившись к кружке, — основаны на реальных событиях. Шандар разрешил волку ухаживать за дочерью. А волк официально, при всём своём клане заявил, что претендует на неё как на свою пару. Регинхильд якобы не в восторге, но тем вечером, когда грохнули Вендина, они с Ярлаком вполне мило ворковали.

— По крайней мере, она выглядела весёлой, — негромко пробормотал непривычно молчаливый Дитмар. — И это ой как паршиво, мужик. Любая женщина выберет того, кто заставляет её смеяться, а не плакать.

Арти положил руку на плечо прежде, чем я успел снова вызвериться.

— Хота, спокойно, — тихо проговорил он. — Пошли отсюда, ладно? Поальфачили и будет, ребята всё поняли.

Спокойно? Нет уж, спокойно никак не получится. Когда «спокойно», не горит всё внутри, будто вместо крови грёбаная лава из гномьих гор.

Да я же убью этого престарелого сводника! И нет, ни о каких родственных чувствах уже не вспомню. Вспорю горло, выпущу всю кровь Когти сами собой распахали столешницу — я и не понял, когда успел их выпустить…

Стоп.

— Реджина веселилась с Ярлаком, а убили Вендина? — повернулся к Арти невесть зачем — особых подробностей дела Маккензи он не знает, только в общих чертах.

— Да Вендину там сразу ничего не светило, — пояснил Дитмар. — Он вроде бы только подвалить надумал, но так и сдулся на подлёте. А с волчарой да, минут пятнадцать они миловались, прежде чем разойтись по углам.

Но мёртв при этом именно Вендин — а гро Ярлак живее всех живых, скалит зубы на мою женщину и точит когти о моих медведей. А сидит за это тщедушный пацан, голубой, как летнее небо, который уж точно в курсе, что Реджина только с виду милая кошечка и в обиду себя не даст.

В комм я вцепился, мигом позабыв о своём клане, о Шандаре с его тупыми выходками и даже о Джинни. Бросил на барную стойку несколько купюр, куда больше, чем стоил наш с Арти обед и даже испорченный мной стол; стремительным шагом вышел из пропахшего едой и медовухой кабака.

Не люблю этого Олли, как и всех магов, за исключением Реджины. Но и ситуаций, когда за решетку попадают невинные люди не люблю еще сильнее. Одно дело — просто догадываться, что Маккензи не убивал Лэнса с Вендином. И совсем другое — получить тому едва ли не прямое подтверждение.

— Чтобы через час был у меня, — потребовал я, не дав Лоренцу и слова сказать.

— Маграт, ты в курсе, что на улице день? — просипел тот недовольно. Разбудил я его, что ли? Ну да, вампиры ведь ночные твари, и понятия о режиме сна у них соответствующие. — Напоминаю: я не слишком большой любитель солнца. И вообще…

— И вообще, — оборвал я, — заткнись и собирайся, тебя целый некромант ждет не дождётся.

В трубке повисло недолгое молчание, тут же сменившееся восхищённым вздохом. Надо было начинать именно с этого — о любви вампиров ко всякой тёмной пакости впору легенды слагать.

— Что ж ты сразу не сказал?! — подтверждая мои мысли, вознегодовал Лоренц. И, скотина клыкастая, первым бросил трубку.

— Меня окружают идиоты, — вздохнул я, поворачиваясь к Арти.

Тот моих печалей разделить не захотел — улыбнулся во весь зубастый рот, эдак насмешливо и снисходительно. И заметил своим самым вредным тоном: