Подобно катарам и богомилам после него, Мани рассматривал человеческое тело как творение зла, в котором заключена искра Света. Подобно катарам и богомилам, он учил, что половое размножение и перевоплощение являются теми механизмами, которые поддерживают и увековечивают цикл заключения. И наконец, подобно катарам и богомилам, он верил, что благодаря воздержанию и молитве этот заключенный Свет постепенно можно освободить, но мы должны пройти через множество воплощений и испытать много страданий, прежде чем это случится.[368]

Такие черты сходства в религии средневековых дуалистов становятся еще более явными, когда мы осознаем (как подтверждает Юрий Стоянов), что Свет и Тьма в манихейской космологии являются метафорами духа и вещества.[369]Сплав этих двух противоположных принципов в начале нынешнего цикла времени изначально привел к заключению и страданиям души.[370]Подробности того, каким образом это произошло — как фрагменты Света оказались заключены в оболочку Тьмы, добро смешалось со злом, а души оказались в материальном мире, — были больше связаны с вдохновением отдельных рассказчиков, чем с другими факторами. Мы знаем о существовании традиции, широко использовавшей живописные символы, мифы и параболы в проповеднических целях, но в конечном счете все сводится к тому, что дуалисты средневековой Европы, как и персидские манихейцы за сотни лет до них, представляли человека как «смешанное» существо, которое должно постоянно вести борьбу с самим собой и подавлять низменные элементы своей сущности для самосовершенствования и освобождения своей души.

Именно с этой целью катары и богомилы рассказывали истории об ангелах, павших из чистого духовного царства небес в нечистое материальное царство земли. В параллельном манихейском мифе Князь Тьмы со своими демонами устремился вверх из бездны, чтобы напасть на Свет и уничтожить его. Эта атака была столь мощной, что Сатана, владеющий зловещими силами Дыма, Огня, Ветра, Воды и Тьмы, прорвал защиту и поставил под угрозу само существование Света. Тогда Отец Света защитил свое царство, призвав доверенное лицо — «первозданного человека» — и вооружив его светоносными силами Воздуха, Ветра, Света, Воды и Огня. Состоялась великая битва. Сатана одержал победу, и первозданный человек лежал в смертном оцепенении, а элементы его светоносных сил были поглощены, или «пожраны», силами Тьмы.[371]

Тогда Отец Света создал новые эманации, среди которых был «Живой Дух», отождествляемый с персидским богом Митрой, которому поклонялись до распространения зороастризма, а также фигуру под названием «Великий Архитектор».[372]Вместе они вернули к жизни и спасли первозданного человека, и принялись возвращать светоносные силы, поглощенные Тьмой.

Эта задача была описана как спасение «живой души» из «пылающего дома» вещества.[373]

Дьявольская контратака против трудов Живого Духа и Великого Архитектора включала создание Адама и Евы с целью «увековечить заключение элементов Света через похоть и воспроизводство человеческого вида», по словам Стоянова, но царство Света прислало Адаму спасителя, который помог ему осознать существующий в нем Свет — т. е. его бессмертную душу — и побудил его к восстанию против Сатаны, сотворившего его тело. С тех пор человечество «оставалось главным полем битвы между силами Света и Тьмы».[374]

Спасителя Адама в манихейских текстах называют «Иисусом Великолепным».[375]С течением времени были посланы другие спасители, каждый из которых возобновлял гнозис, необходимый для того, чтобы человек осознавал свое истинное состояние. Ранее мы перечисляли некоторые имена этих спасителей: Зороастр, Гермес, Платон, Будда, Иисус Христос и, наконец, сам Мани. Другие списки отражают распространение манихейства в еврейской культуре, поэтому в них фигурируют Сиф, Енох (как и Гермес, часто отождествляемый с древнеегипетским богом мудрости Тотом), Ной, Авраам и снова Мани.[376]Сходным образом экспансия манихейства в восточном направлении отражена в других списках, где Мани называют Буддой Света или реинкарнацией Лао-цзы, основателя даосизма.[377]

Во всех списках Мани носит титул «Печать Пророков».[378]Именно он приносит последнюю весть, окончательное откровение и гнозис, благодаря которому человечество наконец может завершить великую работу по освобождению последних элементов Света из темницы Тьмы. Судя по описанию, эта работа имеет почти алхимический характер замысловатого и постепенного процесса поэтапной дистилляции, воплощение за воплощением, когда Свет постепенно освобождается от Тьмы, очищая душу от загрязняющего вещества. Результатом является осознание, что физический мир, в котором мы живем, был создан как грандиозный театр или лаборатория, в которой происходит бесконечный и кропотливый процесс самосовершенствования. Этот мир не служит никакой иной цели.[379]Наконец, с помощью освобожденного Света Великий Архитектор и Живой Дух с помощью душ манихейских Избранных должны построить «новый рай» и «духовную землю», которая придет на смену безжизненной скорлупе старого материального мира, прекратившего свое существование по завершении этого грандиозного проекта.[380]

«Если это выглядит как утка, плавает как утка и крякает как утка, то, возможно, это утка»

Хотя манихейцы, богомилы и катары рассказывали разные истории о человеческом предназначении, при ближайшем рассмотрении выясняется, что они объединены одной глубинной темой. В сердце каждого «верующего» и «совершенного», каждого «слушателя» и «избранного» присутствовало желание свести к минимуму духовное загрязнение и улучшить, очистить, укрепить, а в конечном счете после трудной борьбы освободить свою душу. Во всех случаях это подразумевало признание системы верований и работу в структурах, обладавших замечательным сходством с ранних дней манихейства в III веке н. э. до окончательного поражения средневекового дуализма в Европе тысячу лет спустя.

Как и церкви катаров и богомилов, манихейская церковь подразделялась на две главные категории. Существовали обычные, рядовые верующие, которые могли жениться, иметь детей, владеть собственностью, употреблять мясо и пить вино. Рядом с ними существовала небольшая элита, состоявшая из строгих вегетарианцев, дававших обет безбрачия, которые жили в личной аскезе и отвергали все материальные блага.[381]Рядовые верующие были известны как «слушатели», а представители элиты как «избранные»; эти концепции во всех отношениях были идентичны «верующим» и «совершенным» у средневековых дуалистов. Действительно, среди манихеев термин «совершенный» часто использовался как синоним «избранного».[382]