То есть вы думаете, что все, кто ложится на эту кушетку,неизменно и мгновенно умирают? А тут у меня по соседству коммерческий морг, сработниками которого я нахожусь в преступном сговоре? Так вы думаете? - сказавэто, я посмотрел на Валю в упор.

Ну, наверное, нет… - протянула она.

Следовательно, нам нечего бояться?

Но мне страшно! - Валя стояла перед несчастной кушеткой вужасной растерянности.

Вот и чудненько, будем считать это обязательным условиемтерапии. Ложитесь.

Переборов себя, Валя легла.

Еще не умерли? - доктор проявил надлежащую заботу.

Нет, не умерла… - протянула Валя.

А теперь попробуйте… - предложил доктор. - Уверен, у васдолжно получиться!

Ничего у меня не получится! Что вы за чушь такую говорите! -воскликнула Валя, снова поднимаясь со своего места.

Значит, не получится, говорите?

Не получится! - твердо заявила Валя.

Ну тем более, нам нечего боятся! Давайте ложитесь, и безкапризов, пожалуйста. Нам пора лечиться уже! Сколько можно!

Ошарашенная Валя снова улеглась.

Закрываем глаза, - мерно командовал ей я, -сосредоточиваемся на биении своего сердца, пытаемся его усилить…

Оно усиливается! - Валю объял ужас.

Ну и хорошо, вы же умереть собираетесь!

Я не собираюсь! - запротестовала Валя.

А надо! Сколько можно от нее бегать?! Думаете, что умрете,так умирайте уже! Чего тянуть-то?! - не скрою, в этот момент в моем голосезвучала ирония.

Вы уверены, что мы все правильно делаем? - Валин голос вдругизменился, она наконец стала понимать, что мы проводим психотерапевтическуюпроцедуру, а вовсе не собираемся на полном серьезе отдавать богу душу.

Абсолютно! Ложитесь и ни о чем не думайте. Просто выполняйтевсе мои указания. Итак, закрыли глаза, прислушались к своему сердцу. Стучит?

С кушетки раздалось растерянное:

Стучит…

Очень хорошо. Теперь заставим его стучать так, чтобы оно…Как вы там себе вообразили - лопнуть оно должно или просто остановиться? - мнепотребовалось уточнение, ведь всякий человек, страдающий ВСД, имеет в головечеткий план того, как именно он должен помереть.

Оно должно сбиться с ритма и тогда остановиться, - сообщилаВаля.

Очень хорошо! Так и поступим! Давайте усиливайте его биениеи постарайтесь, чтобы оно сбилось с ритма.

Вообще-то, чтобы не смущать Валю, я делал вид, что смотрю вокно, но на самом деле я, конечно, за ней приглядывал. Картина же была такой:сначала Валино лицо выглядело испуганным, потом напряженным (видно было, чтоона старается усилить сердечный ритм).

Ничего не получается, - сообщила Валя с кушетаи примерночерез три или четыре минуты. - Мне кажется, что оно даже медленнее сталобиться! - в ее голосе мне почувствовалось даже некоторое разочарование, онаподнялась и села.

Очень плохо! - посетовал я. - Может быть, можно как-то иначеумереть? У вас нет еще какого-нибудь рецепта?

Я боюсь, что у меня легкие откажут, и я задохнусь… -протянула Валя.

Очень хорошо! Будем пытаться задохнуться! Ложитесь,закрывайте глаза, концентрируйте свое внимание на своем дыхание и попытайтесьсделать так, чтобы ваши легкие вам отказали.

Нехотя и что-то ворча себя под нос, Валентина улегласьобратно на кушетку. Потом я наблюдал картину, аналогичную прежней: сначаланекоторая обеспокоенность, потом потуги, потом ощущение бесперспективности…

Не выходит? - поинтересовался я после того, как Валяпыталась какое-то время задерживать свое дыхание, а потом снова дышать.

Нет. Не знаю даже, что такое. Я думала, что, как только этоусилить, оно сразу меня и убьет. А тут все наоборот. У вас что, кушеткакакая-то волшебная?

Разумеется, у старика Хоттабыча достал… по бартеру.

Валя рассмеялась. После этого мы предприняли еще две попыткиумереть - одну по версии: «Повысится давление, сосуды в голове не выдержат,какой-то лопнет и тогда точно смерть»; другую по версии паралича: «Ноги сведет,потом паралич будет подниматься, ничего нельзя будет сделать, и тогда -смерть». Результаты, как вы догадываетесь, были нулевыми, Валя дажепочувствовала себя легче.

Я не чувствую себя обязанным верить, что Бог, одаривший нассмыслом, рассудком и интеллектом, считает, что мы не должны ими пользоваться.

Галилео Галилей

На этом мы распрощались до следующего раза, договорившисьвстречаться каждый день в течение одной рабочей недели. В течение трехпоследующих занятий Валя «умирала» у меня на кушетке по нескольку раз, точнеесказать, предпринимала соответствующие попытки, причем от раза к разу все сменьшим страхом и все с меньшими опасениями.

На четвертый день она пришла снова испуганной ивстревоженной.

Что случилось? - спросил я.

У меня был приступ… - с трагическими нотками в голосеответила мне Валя.

И что ты во время него делала?

Я приняла «Валидол», потом еще половинку «Феназепама».Думала еще вызвать «Скорую помощь», но потом само как-то прошло.

То есть занималась бегом, - констатировал доктор.

Каким таким бегом? - удивилась Валя.

От страха своего бегала…

Ну бегала, - согласилась Валя с виноватым видом.

Теперь давай ложись, тебе водить! Ты от него бегала, он тебядогнал, теперь давай ты за ним!

Ну ведь ничего же не получится! - почти взмолилась Валя.

Вот именно! Когда ты от него - получается, и он тебядогоняет и мучает. А когда ты за ним - у него нет шансов. Ты его догонишь, аокажется, что он - пустое место!

Так просто?! - тут Валя, кажется, наконец-то поняла странныезатеи доктора.

Да, так просто! Проще некуда! Ты - от него, и он тут как тут.А ты - за ним, и его днем с огнем не найти. Он же страх! Просто страх! Фикция,одним словом!

На следующую консультацию Валя пришла уже сияющей.Предыдущим вечером у нее была характерная продрома, после которой она обычноначинала бояться, прогнозировать свою скорую и неминуемую погибель (по одномуиз вариантов - инфаркт, инсульт, паралич и удушье), чем, собственно, инавлекала на себя вегетативную бурю. Но теперь Валя поступила так же, как онаделала в моем кабинете: она легла на диван и стала пытаться не отставить, аускорить свою смерть.

Разумеется, у нее ничего не получилось (в смысле смерти,конечно). Смерть не только не пришла ее навестить, но даже и продрома вся вдругкуда-то испарилась. И Валя впервые за все это время почувствовала себяпо-настоящему хорошо, но главное - она поняла, что вся проблема в страхе и еслине позволять себе бегство, а напротив, активно наступать, хотеть того, чего тыбоишься, то страх исчезнет.