делить слонов Анвар-уд-дина, ибо слон в глазах индийцев был главным военным преимуществом. И это несмотря на только что прошедшую битву, где слоны не сыграли никакой роли — кроме деструктивной.

Оказалось, что тактика европейской армии середины XVIII века напрочь перевешивает все остальное. Применение различных построений, высокий темп залпового огня, превосходство в артиллерии, учет местности делали любое, даже сравнительно малочисленное войско, устроенное по европейскому образцу, непобедимым. Не потому, что европейцы высшая раса, а потому, что им противостояло обычное феодальное войско без какой-либо дисциплины, идущее в бой нестройными массами. Естественно, после нескольких залпов это войско пускалось в беспорядочное бегство.

После боя французская ОИК потребовала от Музаффара новых территорий, и тот уступил компании город Бахур. Для полного триумфа Чанда Сахибу и Музаффару оставалось только захватить город Тричинополи, в котором укрылся сын убитого Анвара, Мухаммад Али. Казалось, что дело в шляпе, но тут на сцену вышли… англичане, которым господство французов на Коромандельском берегу и в Южной Индии было совершенно не нужно. Сформировав по подобию французов сипайские отряды, они послали их на помощь Мухаммаду.

С англичанами Дюпле воевать не хотел, к тому же британский флот Боскауэна до сих пор стоял в Мадрасе, поэтому войска компании нацелились на Танджур. Войска под номинальным руководством Чанда Сахиба подошли к городу, был проведена артиллерийская подготовка, напуганный раджа Танджура согласился выплатить 50 лакхов[5] рупий Чанде, а Дюпле уступить некоторую часть территории, но тут на помощь радже пришли маратхи, и дело застопорилось. Два штурма города оказалось неудачными, к тому же Дюпле уже два месяца не мог найти денег для сипаев (собственно, ради этого и была задумана атака на Танджур), а вскоре перед французами и их союзниками появилась 300-тысячная армия Насир Джанга, субадара (наместника) Декана. Такого противника Дюпле еще не встречал, поэтому решил спешно отвести войска в Пондишерри. Однако Насир вместе с маратхами окружил войска Чанда Сахиба и Дюпле и отказался от любых переговоров. Оставалось только драться. Ночью отборный отряд сипаев в 300 человек под командованием лейтенанта Латуша проник в лагерь субадара и начал резать всех, до кого мог дотянуться. Войска Насира охватила паника, первыми сбежали на своих быстрых конях маратхи, за ними бросились деканские войска, и к утру перед французами и Чанда Сахибом… никого не было!

Это сражение произвело сильнейшее впечатление и на французов, и на англичан. Они поняли, что могут позволить себе в Индии абсолютно все, ибо армии у индийских правителей дутые. В это время в Мадрас прибыл губернатор Сандерс, который по примеру Дюпле начал формировать армию из сипаев, и поставил над ними энергичных офицеров — Лоуренса и Клайва. Французы снабжали сипаями Чанда Сахиба, а англичане — Мухаммада Али. В первых боях французские сипаи показали себя гораздо более боеспособными — в 1750 году у Тривади Чанда Сахиб (читай — Отейль и Бюсси) наголову разгромили войско Мухаммада Али, в состав которого входили 3000 английских сипаев. По предложению Бюсси французы выкатили вперед своих позиций пушки и просто расстреляли наступающие войска Мухаммада. Далее последовала штыковая атака, и войско Танджура обратились в бегство. Наваб сам еле спасся от плена.

5 сентября того же года у крепости Джинджи отряд капитана Бюсси (1500 сипаев) был атакован 9-тысячным отрядом Мухаммада Али (2000 английских сипаев). Индусы выдержали обстрел, но залп из пушек и мушкетов в упор поколебал их ряды, и они начали отходить в Джинджу. На плечах у отступающего противника французы ворвались в предместные укрепления, но на улице темнело, и атака замедлилась. Бюсси, перегруппировав силы, решил наступать ночью. Театральный взрыв дымовых шашек, внезапная атака выходящих из клубов дыма французских сипаев — все это полностью деморализовало гарнизон, и вскоре над крепостью взвился флаг с бурбонскими лилиями. Взятие Джинджи означало полное господство французов в Карнатаке.

15 декабря 1750 года произошла битва при реке Чейяре — 4000 французов и сипаев против 100 тысяч войск Насир Джанга.

Битва при реке Чейяре (приток Палара) сначала шла неблагоприятно для войска Компании, воины субадара сопротивлялись, и французы несли потери. Затем соединение под командой Бюсси, применяя правильный залповый огонь и медленно наступая на правом фланге, достигло стоянки субадара. Здесь бой вспыхнул с новой силой. В пространстве, загроможденном шатрами и повозками, французский строй распадался, и численное превосходство деканцев сразу становилось ощутимым. В это время огромный слон Насир Джанга, топча собственные войска, направился из лагеря, за ним последовали слоны свиты.

Субадар, увидев так близко французских солдат, испугался и приказал отступать. Рядом с ним ехал Музаффар, которого Насир боялся больше, чем французов, и от которого решил наконец избавиться. Субадар приказал одному из патанских навабов убить Музаффара, но наваб выстрелил в самого Насир Джанга. Это был один из заговорщиков. Раненый Насир упал со слона. Свита растерялась. Два других патанских наваба спешились и с обнаженными саблями бросились к раненому. Насир Джанга добили тут же, на земле. Воины молча наблюдали за расправой. Через мгновение из толпы вышел один из навабов, в его руках была окровавленная голова бывшего повелителя Декана. Он бросился на колени перед слоном, на котором восседал Музаффар, и протянул ему голову владыки Декана (Шах Наваз-хан рассказывал в биографии Насир Джанга об этом событии иначе. По его версии, один из заговорщиков застрелил субадара в начале боя, когда их слоны приблизились друг к другу). Раздались крики: «Да здравствует субадар!», «Да здравствует низам!». Свита, слуги, телохранители дружно подхватили слова приветствия.

Эти слова услышал Латуш. Он понял, что Насир Джанг убит. Французы покинули поле боя. Вскоре новый низам, Музаффар Джанг, появился во французском лагере, офицеры торжественно встречали «дорогого» гостя.

Дюпле воспринял весть об убийстве Насир Джанга как огромную победу. В Пондишери был объявлен праздник. Губернатор поспешил лично увидеть Музаффар Джанга, который должен был стать послушным вассалом Компании. Встреча Дюпле и Музаффара состоялась во французском лагере. Новый низам, повелитель 20 миллионов человек, униженно благодарил французского чиновника. Впервые в истории Индий европейцы настолько активно вмешались в распри индийских правителей, и теперь, казалось, было найдено средство для создания французской колониальной империи на полуострове.

При этом Дюпле захватил всю казну наваба Декана — 50 миллионов рупий. Он мог забрать весь куш целиком, но решил большую часть казны отдать новому субадару и сделать из него правителя-марионетку. Француз оставил себе только 8 миллионов рупий и потребовал титул князя Карнатаки. Хотя Дюпле пробыл в Индии очень долгое время, он не понял главного — здесь титулы не значили ничего. Военная сила и деньги — вот