В ночь с 3 на 4 декабря 1751 года наступило лунное затмение. Из лагеря суеверных маратхов послышался страшный грохот; они били в перевернутые котлы, как в барабаны. Этот шум, по преданию, должен был прогнать демона Раху, проглотившего луну. Такой благоприятный момент для атаки упускать было нельзя. Бюсси со своими войсками (к ним на этот раз присоединились несколько тысяч хайдарабадцев) напал на маратхский лагерь. В шуме маратхи даже не заметили подошедшего вплотную противника. После первого внезапного удара люди пешвы бежали, бросив обозы. Сам Баладжи Рао чуть не погиб в этой суматохе. Долго он, полуголый, метался среди своих бегущих воинов в надежде найти коня, наконец ему удалось разыскать собственных телохранителей и ускакать. Такого позорного разгрома маратхи не испытывали давно, Бюсси, возвратившийся в лагерь субадара, получил много денег и драгоценностей; другие офицеры и сипайские военачальники также не остались без подарков.

При этом Бюсси заключил с маратхами мир и не стал втягиваться в долгую и бесполезную войну. Влияние его упрочилось, и к 1752 году он, по сути, держал под контролем весь северный и центральный Декан. Вопреки советам Дюпле Бюсси не стал ввязываться в авантюры вроде похода на Дели или завоевания Бомбея. Бюсси советовал Дюпле сначала завоевать Канратик, укрепить там свою власть, а потом уже браться за Декан. Об индийцах он отзывался так:

Долголетнее мое пребывание в Индии и взаимоотношения с людьми этой страны позволили мне их узнать. Я не согласен, что на них совсем нельзя положиться, действительно, им свойственно коварство и двуличие, и они всегда стремятся обмануть тех, кто имеет с ними дело. Но я должен заметить определенные признаки честности и добропорядочности у маратхов, и я бы хотел иметь дело с ними чаще, чем с моголами. Но мне еще более не хотелось вмешиваться в дела местных жителей.

Именно Бюсси предложил новшество, которым потом воспользовались англичане и которое стало причиной их успеха в Индии. Поскольку зависимость от казны местных правителей тягостна, надо, говорил Бюсси, иметь в своем распоряжении земли, принадлежащие компании, дабы налоги с них поступали на нужды армии. То есть если какой-то индийский наваб хочет получить помощь французов, он обязан выделить компании земли, которые отчуждаются в пользу Франции, там создается налоговая система, которая кормит французские войска в этом регионе. Индийские правители проводили парады (де Жантиль описывает один такой):

Тысяча воинов с мушкетами открывали шествие, за ними следовали слоны-знаменосцы, затем четыре сотни французских сипаев, опять слоны, на которых сидели придворные, вновь французские сипаи, телохранители, гарем. В центре шествия на великолепном слоне ехал сам субадар, номинальный повелитель Хайдарабада, Голконды и Биджапура. За ним двигалось еще двадцать слонов и караван верблюдов. Замыкал торжественный кортеж отряд конницы.

Бюсси парадов не устраивал, он строил империю. В 1752 году был заключен субсидиарный договор с Северными Сикарами, согласно которому французские сипаи поступали в войско местного правителя взамен на ежемесячные выплаты на их содержание, при этом деньги выплачивались Компании, а Компания уже платила сипаям. Таким образом, Бюсси теперь не нуждался в помощи Пондишерри, он сам содержал свою армию, и у него были деньги — 5 миллионов рупий в год.

Северные Сикары попытался отбить Джафар Али, вступивший в провинцию с 30-тысячным отрядом, однако одного известия, что ему навстречу выступили непобедимые сипаи Бюсси, оказалось достаточно, чтобы армия индийцев быстро разбежалась.

Однако в 1754 году правитель Северных Сикар, ссылаясь на разорение и бедность, перестал платить деньги. Бюсси удалось восстановить дисциплину, но на жалование солдатам ушло его личное состояние. Мстя сикарцам, он увел свою армию в провинцию, «на подножный корм», и основательно разорил Сикары за прекращение выплат.

Перемирие, заключенное Годе в 1754-м, стало моральным ударом по французам, и чтобы поднять реноме Компании, Бюсси повел свои войска на Майсур. Правитель Майсура обратился лично к Бюсси (как к единственному из европейцев, которого он уважал) с просьбой не вторгаться в пределы княжества. Выплата 56 лакхов рупий избавила Майсур от вторжения.

Вскоре к Бюсси, как к посреднику, стали обращаться и другие индийские правители. Более того, Великий Могол в 1754-м написал французу письмо, где приглашал его в Дели со своим войском, чтобы «стать его личным телохранителем». Вполне возможно, французам, благодаря гению Бюсси, удалось бы завоевать часть Индии или даже всю Индию, но в 1756 году началась Семилетняя война. В Индию вести о войне пришли лишь в начале 1757 года. Французский губернатор Лейри не был готов к конфликту. Средств на содержание армии не хватало. После отъезда Дюпле взяточничество и растраты, которые случались и раньше, усилились. Лейри, послушный директивам Годе и письмам директоров Компании, стремился достигнуть соглашения о нейтралитете. В Мадрасе и других английских колониях большинство чиновников и купцов стояло за войну. Клайв требовал решительных действий.

У англичан на тот момент сложилась совсем комедийная ситуация — основные их владения и основной торговый оборот были сосредоточены в Бенгалии, а самые боеспособные сипаи, обстрелянные и обладающие боевым опытом — на Коромандельском берегу, в Мадрасе. И начиналась война в Индии для британцев очень плохо — в 1756 году в Бенгалии вспыхнула борьба за престолонаследие. Навабом стал молодой Сирадж-уд-даула. Один из вельмож, потерпев поражение в борьбе за трон, бежал под защиту англичан, в Калькутту. После отказа британцев выдать его Сирадж-уд-даула двинул свою армию и штурмовал Касимбазар, а потом и Калькутту, которая была взята, а белые колонисты просто вырезаны.

Именно поэтому из Мадраса в Бенгалию был прислан отряд лейтенант-полковника Роберта Клайва — 1500 сипаев и 570 англичан. Для переброски была задействована эскадра вице-адмирала Уотсона в составе линейных кораблей «Кент» (70 орудий), «Камберленд» (66), «Тайгер» (60), «Солсбери» (50), а также шлюпов «Бриджуотер» (24) и «Кингфишер» (14) и транспорта «Делавэр». Перед выходом Уотсон при помощи местных материалов переделал судно ОИК в бомбардирский корабль, который назвал «Тандер».

28 декабря 1756 года эскадра вошла в устье реки Хугли и заставила замолчать батареи Бадж Баджа. Используя комбинированные удары то с суши, то с моря, пользуясь широкой поддержкой корабельных орудий, англичанам 2 января 1757 года удалось захватить Калькутту обратно.

Затем Клайв решил ударить по французскому присутствию в Бенгалии, захватив торговую факторию в Шандернагоре. Хрестоматийный пример английской дипломатии того времени — 8 марта 1757 года Клайв написал губернатору Шандернагора Рено письмо, в котором заявлял: «Я торжественно утверждаю, что в настоящее время не собираюсь выступать против вашего города», а 14 марта он послал губернатору ультиматум о сдаче Шандернагора. Рено ответил отказом и