«При налете на районный центр Городницы Житомирской области бандеровцы сожгли здание райвоенкомата, НКВД, НКГБ, райисполкома, почты, нарсуда. Зверски убили жену и четырехлетнего ребенка лейтенанта Филимонова, трупы их изрезали».

«В Ровенской области бандиты напали на пятнадцать недавно прибывших из РСФСР для восстановления народного хозяйства специалистов, увели в лес и расстреляли. Надругались над трупами, отрезав голову у одного убитого мужчины и ноги у женщины…»

И так постоянно. Особенно яростно бандиты боролись с учителями, агрономами, строителями.

Потерпев крупные поражения в прямых боестолкновениях с войсками НКВД, оуновцы начали менять тактику. Их командование направило «Инструкцию для руководства генеральных округов», в которой предписывалось: «От регулярно-военных форм борьбы перейти к боевым диверсионным формам».

То есть рассыпаться небольшими группами. Растворяться в лесах и среди мирного населения. Теперь почти при каждом селе были «боевки» — группы оуновцев по десять-пятнадцать человек. Обустраивались схроны — тайные места, где отлеживались боевики или хранилось оружие. Контакты между боевками осуществляли связники из местного населения, а между крупными подразделениями — и по рации. Наибольший ужас на людей наводила служба безопасности (СБ) УПА, выполнявшая роль и контрразведки, и трибунала. В их директивах прямо значилось: уничтожать не только коммунистов и комсомольцев, но и всех, сочувствующих новой власти. В «зрадники» попасть было легко. Так что крестьяне бандитов не сдавали.

Недостатка в оружии и боеприпасах оуновцы не испытывали. Советская разведка располагала информацией, что до сентября 1944 г. только по линии группы гитлеровских армий «Юг» УПА переданы 700 минометов, 10 тысяч пулеметов, 26 тысяч автоматов, 20 тысяч винтовок, 100 тысяч гранат. Гитлеровцы организовали постоянные воздушные мосты и сбрасывали для «борцов за независимость от жидов и большевиков» оружие, боеприпасы, опытных диверсантов. И так будет продолжаться до конца войны.

Соответственно менялись и методы работы НКВД. От сплошного оцепления лесов переходили к рейдерским операциям и точечным ударам. Успешно действовали мобильные отряды внутренних войск, разведывательно-поисковые группы с опытными следопытами-пограничниками, агентурно-боевые группы, в которые входили бывшие бойцы УПА, разочаровавшиеся в своем движении и искупавшие кровью вину перед народом. Устраивали провокации боем — небольшой отряд проводил несколько жестких зачисток в селах, давая при этом понять, что оторвался от своих. Бандиты обычно покупались и нападали, и тогда в дело вступали главные силы облавы. Били по связям бандеровцев в городах и селах и по обеспечению банд. И, главное, приобреталась агентура из местных жителей, из бывших бойцов УПА. Эти агенты иногда сами ликвидировали бандитов, в том числе используя яды и психотропные вещества, но чаще выводили бойцов НКВД на их логова. Была создана система оповещения о прибытии в населенные пункты оуновцев, для чего применялись различные хитрые средства радиосвязи. В районах из местных жителей, раскаявшихся боевиков создавались истребительные батальоны, их бойцов именовали «ястребками».

Именно в это время нарабатывались методы борьбы с бандподпольем, которые потом будут использоваться во многих горячих точках, в Афганистане, в грядущих войнах России, по которым напишут учебники и инструкции.

Осенью 1944 г. нарком о проведенных чекистско-войсковых операциях докладывал во Львове Хрущеву. Тот беззаботно отмахнулся:

— Что ты мне говоришь — бой, бой. С немцами война, что ли?

— Поедем — сами увидите, — вскипел Ясный.

— Поехали! — загорелся Хрущев.

В этот момент в селе Вельке Мозовецки, в сорока километрах от Львова, шла боевая операция.

— Тогда, Никита Сергеевич, собирайтесь, — кивнул нарком.

От здания УНКВД отчалил лакированно-черный новенький «ЗИС‑101» наркома. Сзади пристроилась машина охраны.

Доскочили до места быстро. Село было польское, аккуратненькое. До первых домов осталось метров пятьдесят. И тут со стороны леса начали долбить из автоматов.

Бах — в корпусе «ЗИСа» дырка. Блымс — дырка в боковом стекле, от которой потянулись паутинки трещин.

— Из машины! — Ясный выдернул первого секретаря и упал с ним на землю. Не первый раз он бывал в такой ситуации и действовал на автомате.

Рядом тянулась канава. Руководители республики забились туда. Охрана начала отстреливаться. Но бандиты держали плотный огонь, и все шло к первым потерям.

Послышался рев моторов. Это подоспела заблаговременно вызванная Ясным для поддержки группа пограничников. Заработал пулемет. В лесу послышался жуткий вопль. Видимо, перепало бандитам хорошо, и они ломанулись в заросли. Дорога в село была открыта.

Машины заехали на центральную улицу. Там все еще продолжался бой. Последних бандитов добивали в домах. Стоял грохот. Рванула граната. Вся улица завалена трупами боевиков. Но и нескольких бойцов НКВД тоже пало.

Неожиданно обрушилась тишина. И командир отряда доложил, что боевые мероприятия завершены полным уничтожением противника.

В центре улицы лежал бандеровец в польском кителе. Хрущев подошел, перевернул его ногой. Увидел, что тот в шелковых рубашке и белье.

— Ты смотри, етить твою! — воскликнул первый секретарь. — Они еще и в шелках ходят!

В селе был обнаружен приличный схрон — землянка под хатой. Большая комната и нары человек на десять. Бойцы НКВД забросали ее гранатами, и теперь там лежали трупы бандеровцев.

— О, сволочи какие, — долго не мог успокоиться Хрущев. — Ты посмотри, как дерутся. Еще с пулеметами. Тут же война настоящая!

Но он был не единственным экскурсантом, желавшим посмотреть на оуновцев. Однажды во Львов прилетел Круглов. И привез с собой паренька лет двадцати.

Ясный остался с первом замом наркома СССР наедине. Круглов был какой-то смущенный, видно, ситуация ему не нравилась.

— Я тут не один. Берия заставил взять с собой его сына Сергея и показать ему живых бандеровцев. И как вы тут с ними разделываетесь.

— Тут что, кордебалет? — взорвался Ясный. — Тут война идет!

— А я что сделаю? Берия пристал как банный лист. Сволочь! И ведь не откажешь.

Круглов иначе как сволочью Берию за глаза не именовал. Хорошо, что до того не дошло — этот человек мог устроить любую каверзу наверху, подвести под расстрел.

Ясный вздохнул — и не откажешь же. Махнул рукой:

— Ну, поехали. Как раз операция идет.

Недалеко от Львова пограничники и войска НКВД прижали крупную банду и методично ее закапывали в землю всеми видами оружия.

Нарком усадил Сергея Берию в «ЗИС» — паренек оказался покладистым и послушным. Там же пристроился и Круглов. И двинули в это село.

А там все взрывается, очереди гремят. Пули свистят прямо над головой. Экскурсанты головы в плечи вжали, затравленно озираются. А тут совсем плохо стало — бандеровцы пошли на прорыв.