— Какие трюки! Они будто перед нами красуются, правда? — радостно выдохнула Ханна, наблюдая за дельфинами.

— Знаешь, — задумчиво заметила Этти, — красоваться — это ведь надо ещё додуматься. По-моему, дельфины — не просто животные. — Она помедлила. — Ой, гляди, Ханна! — вдруг воскликнула она. — Один подплыл к нам и смотрит прямо на тебя!

Ханна опустила взгляд на воду, и её глаза расширились от удивления. Дельфин и вправду смотрел на неё. Большой тёмный глаз, обрамлённый складками толстой кожи, словно проникал в самую её душу. Ханну осенила догадка. «Это создание меня знает… знает так, как не знают другие. Оно меня знает. Но откуда?»

— Смотри, смотри, Ханна! Этот дельфин с тобой здоровается! — восторженно крикнула Этти.

— Осторожно, не наклоняйся так к воде, — предупредил Вилли. Но Ханна не обратила внимания на его слова.

«Потерпи! Твоё время придёт». Эти слова Ханна не услышала, а почувствовала: они проплыли по её ногам, свешенным за борт.

— Только не упади, Ханна! — взвизгнула Этти. — Я же умру, если ты утонешь!

В её голосе сквозил настоящий ужас. Но Ханна не слушала. Она ощущала, что почти прошла через те врата, которые угадала, учуяла в полумраке внутри вазы. Она знала, что уже на полпути туда, к новому миру.

«Потерпи!» — приказал ей таинственный голос, который голосом вовсе и не был.

* * *

— Не правда ли, милая, морская прогулка была чудесна? — спросила миссис Хоули у Лайлы за дневным чаепитием на террасе. Ханна как раз ставила на стол поднос с чашками.

— Да, — равнодушно ответила Лайла. Кошка дремала у неё на коленях.

— И бал в честь портрета будет просто великолепен! И это первый взрослый праздник для Этти!

Лайла очень медленно повернула голову к сестрёнке.

— Ты рада, Этти? — почти что механически спросила она.

— Нет, потому что вообще-то я хотела в этот самый день, пятнадцатого августа, отмечать свой день рождения.

— Но ведь у тебя… — Лайла, похоже, собиралась что-то сказать насчёт дня рождения Этти, но вместо этого откинулась на подушки, как будто слишком устала, чтобы вымолвить ещё хоть слово.

Все дни, что прошли с приезда Яшмы и её хозяйки в Глэдрок, обе пребывали в каком-то полусне. Никто не мог сказать, спит ли Лайла на самом деле. Этти сказала Ханне, что глаза у Лайлы всегда полуоткрыты. Этти как-то раз прокралась в комнату к сестре, когда та якобы дремала после обеда.

— Знаешь, дышала она как во сне. — Этти изобразила медленное ровное дыхание спящего человека, перемежаемое приглушенным похрапыванием. — А глаза у неё были приоткрыты, но когда я позвала её по имени, она даже не шевельнулась.

— А кошка? — спросила Ханна.

— Даже не моргнула. Тоже будто спала, но тоже глаза не закрывала до конца.

Ханне пришло в голову, что Хоули могли и кошке давать настойку опия.

Лайлу дважды с перерывом в несколько дней заставали ночью наверху — она ходила во сне. Глаза у неё были открыты, но она не осознавала, что творится вокруг. Слугам было приказано не будить Лайлу, если она встретится им в таком состоянии, поскольку это может слишком сильно её потрясти. Вместо этого предписывалось аккуратно взять её за руку, отвести назад в комнату, а затем сообщить миссис Хоули.

Через считаные секунды после того, как Этти начала рассказывать старшей сестре про свой день рождения, Лайла вдруг встала и спросила у матери:

— Когда нам покажут портрет, mama?

— О, не сейчас, милая. Мы хотим устроить вам сюрприз.

— А Этти и Кларисса его видели?

— Не-а! — ответила Этти.

— Милая, не говори «не-а», — поправила её миссис Хоули. — Это такое простонародное выражение!

В глазах Этти блеснул озорной огонёк.

— А-гм! — воскликнула она и убежала.

* * *

— Вот ты где, Этти! — воскликнула запыхавшаяся от суеты миссис Уид. Миссис Уид была домоправительницей в Глэдроке, поскольку мисс Ортон на лето всегда уезжала к родным в Канаду. — Мисс Биль принесла на примерку твоё бальное платье.

— Не хочу я примерять это дурацкое бальное платье! Не хочу идти в платье. Хочу идти в купальном костюме!

— А какого оно красивого цвета, ми-чка! — сказала миссис Уид. — Прямо как черничка!

— Это специально. Чтобы пятен не было видно, потому что чернику я о-бо-жа-ю!

Миссис Уид захохотала:

— Ты что же, собралась на балу чернику собирать?

— Если бы! Сейчас самое время для черники. И для падающих звёзд, а дядя Баркли как раз подарил мне телескоп. В общем, для чего угодно самое время, только не для бала-скучала. — Голос Этти бурлил непобедимым энтузиазмом, но внезапно она сникла, печально склонила голову и задумчиво прикрыла глаза, а потом с тоской, необычной для такой малышки, произнесла: — Что может быть лучше, чем лежать в черничных зарослях жарким августовским вечером? Или плавать в бухте, смотреть на небо и ждать звездопада? Меньше всего мне хочется на бал, тем более на такой. — Она печально покачала головой. Этти больше не сердилась и не упрямилась. Она смирилась.

Наступил вечер бала. Луг за окном накрыло густым туманом. Дюжина горничных в тёмно-зелёных платьях с накрахмаленными кружевными фартуками разносили закуски.

— Ну, по крайней мере, небо затянуло облаками, — шепнула Ханна Этти. — Так что звездопад ты бы всё равно не увидела.

— Что это такое? — спросила Этти, разглядывая канапе.

— Крекеры с крабовым мясом. Очень вкусные.

Этти взяла один, и Ханна пошла дальше, лавируя в толпе. Гостей собралось не меньше сотни. Многие специально приехали на бал из Бостона или из Ньюпорта в штате Род-Айленд. Хоули славились роскошными вечерами, во всяком случае, роскошными по бостонским меркам, а миссис Хоули пользовалась особенной известностью благодаря тонкому вкусу. Сочетание же щедрости Хоули и всемирной славы Стэнниша Уитмана Уилера было неодолимым искушением. Ханна даже замечала зависть во взглядах некоторых дам. Пробираясь с подносом между группами гостей, она улавливала обрывки разговоров.

— Я слышал, что картина несравненно хороша… он достиг небывалых высот…

— От кого вы могли это слышать? Картину же никто не видел?

Чрезвычайно элегантная дама раскрыла веер и заслонила им рот, продолжая говорить, но её глаза были устремлены на Лайлу. На какие только ухищрения не пришлось пойти Хоули, чтобы скрыть, что случилось с дочерью и где она пробыла большую часть лета, но всё равно начались пересуды. Дейз и Сюзи слышали, как в городке сплетничают. И теперь, на балу, некоторые гости украдкой поглядывали на Лайлу.

Лайла была удивительно изысканна в свободном бледно-розовом шифоновом платье, украшенном на поясе шёлковыми цветами. Сегодня она казалась менее отстранённой, чем за всё время после приезда в Глэдрок. Но Ханна волновалась. А вдруг Лайла что-то разглядит в портрете и хоть на мгновение заподозрит, кто позировал вместо неё?! Девочка молилась о том, чтобы не оказаться в комнате в ту минуту, когда все увидят картину.