– А еще эти льдины, – сказал Ольф. – Они становятся все больше и больше, капитан. И они такие огромные, что могут потопить корабль.

Отец Уны зарычал и уставился на своих людей. Он хотел бы обвинить их в трусости, сказать им, что у них кишка тонка, но на самом деле они были правы. Зима наступала очень быстро, и чем дальше на север они заходили, тем опаснее становилось их путешествие.

– Хорошо, – неохотно согласился мистер Бритт. – Мы будем идти на север еще три дня. Если за это время не засечем кита, поворачиваем обратно в Нордлор. Слово капитана.

– Леопард ведет нас на север, – шептала Уна, разглядывая небо. Барнакл остался внизу с Харойльдом. Прошло уже шесть дней с тех пор, как штурман нырнул за ней в море, но он по-прежнему не приходил в сознание. Теперь корабль вела Уна.

– Медведь указывает путь на восток, – размышляла она. Было три часа дня, но небо оставалось темным-претемным. – Сова – на запад, – она посмотрела на созвездие в форме совы, мерцавшее в небе. – Ну а следуя за нарду, ты всегда найдешь дорогу домой.

Голос Уны надломился на последнем предложении – то же самое она слышала от Харойльда, когда он рассказывал про звезды вскоре после того, как она очутилась на борту. Последние три ночи созвездие нарду отсутствовало. Хоть Уна и сказала команде, что знает, как вести корабль, но на самом деле понятия не имела, как это делать. Пусть у Уны и была собственная карта, но она же не штурман. Не настоящий штурман. Харойльд был совсем другим. Она боялась, что если он не очнется, то «Отважный леопард» вряд ли найдет дорогу домой.

Пока Уна делала все возможное, чтобы корабль не сбился с курса в Ледяных землях, шесть ее сестер готовились к свадьбе. Долой поношенные платья леди Саммер: принц Репа нанял лучшую портниху на Юге, чтобы та сшила каждой из них оригинальный подвенечный наряд. Он также пригласил обувных дел мастера, чтобы тот изготовил для девушек шесть пар туфель с бриллиантами, которые они будут носить, идя к алтарю. День свадьбы приближался, и недоставало только одного.

– Я бы так хотела, чтобы папа был здесь, – сказала Ина, когда они закончили мерить свои свадебные платья.

– Надеюсь, с ним все в порядке, – поддержала ее Берит. Прошло четыре месяца с тех пор, как он попрощался с женой и дочерьми у ворот Нордлора. За это время могло случиться что угодно.

– Не сомневаюсь, что у него все отлично, – произнесла их мать. – Он уже наверняка поймал кита и, возможно, прямо сейчас тащит его в деревню.

Только одна из сестер Бритт примеряла свой подвенечный наряд без особого восторга. Уже несколько недель Герман предупреждал Трин о северном крыле. Она, в свою очередь, пыталась предупредить сестер и мать, но те только посмеивались над ней и заявляли, что она говорит глупости. Ина даже предположила, что ее младшая сестра растеряла мозги, как и Уна.

Ина, конечно, хотела обидеть Трин своими словами, но та восприняла это как идею. Она спросила себя: «Что бы на моем месте сделала Уна?» И довольно быстро нашла ответ. Уна сказала бы: «Долой деньги! Долой корону! Долой свадьбу!» Потом она сбросила бы дурацкие южные туфли и отправилась на поиски собственных приключений.

У Трин недоставало смелости и отваги решиться на такой шаг в одиночку. Но она была готова отправиться на поиски приключений с кем-то. И Трин знала, кто может составить ей компанию.

За несколько сотен миль от них, на центральной площади Нордлора стояла Фрейдс Спитс. Шел снег, и дул свежий ветер. Прошло три месяца с тех пор, как она предсказала раннее наступление зимы, и вот та пришла окончательно и бесповоротно. Даже солнце – и то скрылось. Теперь вместо яркого дневного света площадь освещали костры, горевшие за счет самых разных вещей – одежды, дерева и даже ракушек.

Несмотря на холод и темноту, на площади собралось множество людей, пришедших на еженедельный рынок, хотя покупать тут особо было нечего. Однако Фрейдис пришла сюда не за этим. Она собиралась сделать вклад в свое будущее. Этим утром Фрейдис нашла ракушку с грандиозным предсказанием, и если оно сбудется, то ее репутация на Севере восстановится. Тогда она снова сможет продавать предсказания и снова станет богатой!

– Жители Нордлора! – закричала Фрейдис из центра площади. – И гости из дальних стран, – добавила она театрально и подмигнула леди Саммер. – Подходите, чтобы услышать грандиозное предсказание. Предсказание, которое – клянусь – обязательно сбудется. Сюда, сюда, – шептала она. – Подходите ближе, – говорила она чуть слышно собиравшейся толпе. – Я хочу сделать совершенно особое предсказание. Бесплатное предсказание, которое должны услышать все.

При слове «бесплатное» толпа значительно увеличилась. Теперь уже все хотели услышать, что же скажет некогда знаменитая Фрейдис Спитс.

– Я вижу смерть! – закричала она с дрожью в голосе. – Смерть в Северном море.

Со своего места позади толпы резко вскрикнула Матильда Нордстром, надеясь, что Фрейдис не имела в виду Харойльда.

Толпа вокруг Матильды ахнула и покачнулась от ужаса. Хотя предсказание о раннем наступлении зимы не сбылось, насчет самой суровой зимы предсказательница угадала. Доверие людей к ней возросло. Вера Фрейдис в себя тоже заметно выросла. Ее пророчество о сыне капитана было досадной оплошностью – ошибкой, небольшим сбоем. Но теперь ее слова начали снова сбываться. А это предсказание казалось просто невероятным.

– Все умрут! – закричала Фрейдис громче прежнего. Ее голос прокатился по деревне и эхом отозвался в холмах. Мыши выбежали из своих норок, медведи содрогнулись в своих берлогах, а совы взлетели в темно-серое небо. – Все на борту «Отважного леопарда» утонут, и сам корабль тоже пойдет ко дну. Вот-вот, – сказала Фрейдис мальчику, всхлипнувшему рядом с ней. Его отец был на этом судне. – От корабля ничего не останется, чтобы перестроить его во что-то новое. Не будет никакого «Затонувшего леопарда», «Мертвого леопарда» или «Потопленного тюленя». Он пойдет ко дну, и никто никогда не найдет ни единой доски с него, ни единого члена команды.

«Кит!»

– Воздух меняется, – сказала Уна коту Барнаклу. – Должно быть, мы зашли очень далеко на север. – Несмотря на разложенную карту, девочка понятия не имела, где они сейчас находились. Харойльд немного научил ее ориентироваться по звездам, но не успел показать, как рассчитывать расстояние. – Пахнет как-то иначе, – Уна втянула носом ночной воздух, – словно больше не осталось никаких запахов.

Барнакл поднял голову к небу и пошевелил усами, а потом носом.