Ледяная вода наступала, и девочка, кот и штурман прижались друг к другу. Стояла полная тишина, пока не заговорил Харойльд.

– А ты знала, – спросил он, – что у меня тоже была дочь?

Уна покачала головой.

– Ее звали Нора. Она умерла, даже не начав жить. Но если бы она осталась жива, я бы хотел, чтобы она была такой, как ты.

– Как я? – переспросила девочка. – Но почему?

– Потому что ты смелая, Уна: настолько смелая, что не побоялась противостоять своему отцу и тайком пробралась на корабль. А еще ты добрая: настолько добрая, что прыгнула в море и спасла жизнь человеку, который не стал бы рисковать своей жизнью ради тебя. И Север у тебя в крови. В общем, ты просто замечательная, Уна. Замечательная во всех отношениях. И я не мог бы испытывать большую гордость, даже будь ты моей собственной дочерью.

Несмотря на грозившую им опасность, штурман улыбнулся, и девочка улыбнулась в ответ. Они стояли так до тех пор, пока вода не дошла им до колен.

– Беги к мачте, юная Уна, – предложил Харойльд. – Там будет повыше.

Уна, Харойльд и Барнакл побежали по палубе. Когда они добрались до мачты, первым вверх метнулся кот. За ним последовали девочка со штурманом. Помогая моряку влезть в воронье гнездо, Уна со страхом подумала, что это конец: они все замерзнут и утонут в беспощадном Северном море. Но потом что-то привлекло ее внимание. В черном небе над ними вспыхнули яркие огни – пурпурные, зеленые и переливающиеся золотые. Северное сияние вернулось.

– Это нарду, – сказала Уна.

Пока девочка, кот и штурман стояли и смотрели, нарду выскочил из воды около корабля. Его чешуя блестела и переливалась в ночи серым, зеленым и серебряным цветами. На спине, в самом центре, был свежий шрам, указывающий на ранение.

– Тот самый, которого ты спасла, – заметил Харойльд. – Вон оттуда ты вытащила гарпун своего отца.

Пока все трое смотрели на него, чешуя нарду менялась. Вместо жесткой и холодной она становилась мягкой и пушистой. Чешуйки превращались в перья, а плавники – в крылья. Потом нарду поднялся над водой и устремился в небо.

Тут корабль сильно встряхнуло. «Отважный леопард» содрогнулся и сдвинулся с места. Однако он пошел не вперед или назад, не влево или вправо. Вместо того чтобы погружаться в черное ледяное море, судно поднималось вверх!

По мере того как корабль поднимался в небо, затопившая его вода выливалась обратно. Она с грохотом падала в море бурными потоками, пока не осталось лишь несколько капель. Потом стекли и они, пройдя над морем, словно дождик.

Нарду – летающий нарду, точно такой же, как в одной из ее книг, – поднял их к северному сиянию. Они пролетели мимо разноцветных облаков и поднялись еще выше в небо. Внизу под ними простиралось Северное море.

– Только взгляни на это, – Харойльд показал вниз. – Словно одна из моих карт.

Уна посмотрела и улыбнулась. Сидевший рядом с ней Барнакл тоже опустил взгляд. Однако вид у него был не изумленный, а испуганный. Прежде чем он успел метнуться в сторону, девочка сгребла его в охапку и обняла.

– Не беспокойся, – заверила Уна кота. – Ты не пойдешь вниз вместе с кораблем. Не сегодня. Ты летишь вверх, как и мы.

Она снова сжала его в объятиях и могла поклясться, что услышала, как этот сердитый кот замурлыкал.

Корабль поплыл по небу. Харойльд взглянул на мир под ними, а потом – на звезды.

– Глазам своим не верю, – тихо произнес он.

– Что? – спросила Уна. – Что такое?

– Мы летим на юг, – сказал штурман. – Нарду несет нас домой.

Если «Отважному леопарду» потребовалось три месяца, чтобы добраться до того места, где он столкнулся с айсбергом, то нарду преодолел этот путь менее чем за три часа.

– Вон Скорбная гавань, – заметил Харойльд, когда синяя вода внизу уступила место белому снегу. Река, которая вела на юг, вся замерзла и покрылась снегом. – А вон Витлок. А вон… Уна, посмотри вниз, – штурман указал южнее, туда, где на белом желтело пятнышко света. – Вон и Нордлор. Мы почти дома…

* * *

– Три проклятых месяца, – бормотала Фрейдис, плотнее закутываясь в свой плащ из кожи лося. Таково было ее наказание за предсказание будущего – изгнание из Нордлора на целых три месяца за создание паники и беспорядков. Так решили старейшины. В конце концов, своим последним пророчеством она расстроила не просто одного человека, а всю деревню. Они посчитали, что им будет лучше отдохнуть от прорицательницы с ее ужасными предсказаниями.

«Но они еще позовут меня обратно», – подумала Фрейдис. Это лишь вопрос времени. Она с нетерпением ждала того дня, когда в гавань прилетит птица с известием о том, что «Отважный леопард» утонул и все погибли.

– Вот тогда они увидят, – сказала Фрейдис. Она не сомневалась, что ее примут обратно с распростертыми объятиями. Ну, может, и не с распростертыми, но уж точно жители деревни будут снова платить ей за предсказания. И когда она накопит достаточно денег, то переедет в другую деревню или город. Великая Фрейдис Спитс снова станет знаменитой.

Но сейчас ее изгнали, и ей приходилось жить в палатке у реки. Она украла несколько тюленьих шкур, чтобы не замерзнуть, но они не очень-то помогали. Фрейдис как раз собиралась набрать немного хвороста и развести огонь, когда до нее донеслись далекий смех и голоса двух людей, кричавших: «Ура! Мы дома!»

Она высунула голову из палатки и огляделась.

– Кто здесь? – прошептала Фрейдис.

Никто не ответил, однако смех и крики не прекращались. Прошло еще несколько минут, прежде чем прорицательница поняла, что звуки доносились не из окрестностей, а сверху. Она медленно подняла глаза к ночному небу. Над ее головой пролетал корабль. И не просто какой-то корабль. В лунном свете на его правом борту гордо сверкали два золотистых слова: «Отважный леопард».

Фрейдис взвыла и заревела, как раненый медведь.

– Это проклятое судно должно было утонуть, а не лететь тут в сиянии!

Ну вот и все. Ее репутация разрушилась. Окончательно и бесповоротно. Разбита в пух и прах! Теперь пути назад нет. Несмотря на то что путешествовать пешком было опасно, Фрейдис, пока никто не проснулся, набросила на себя плащ из кожи лося, схватила посох с ракушками и, постукивая им, растворилась в ночи. Нужно прекратить искать будущее на Севере. И вообще, хватит с нее Севера! Пора попытать удачу