слова. Очень. За пределами академии родственник или жених Лианор вызвал бы тебя на поединок.

– Так пусть вызывает! – фыркнул Карл. – Только я что-то не слышал, чтобы Род собирался на ней жениться!

Я прикусила губу. Можно сколько угодно сознавать, что мы не пара. Можно понимать, что никто не сделает предложение девушке, даже будь она пресловутой истинной парой, когда прошла лишь дюжина дней с момента знакомства. И все равно эти слова резанули по сердцу.

– Да я и сама могу ему врезать, – буркнула я. – За неимением родственников.

– Нет. Ты на первом курсе, Карл – на четвертом, это будет не поединок, а избиение.

Феликс спрыгнул с турника.

– То, что у Лианор нет родственников и жениха, не означает, что ее можно безнаказанно оскорблять. Друзья тоже на что-то годятся.

– Нет – по той же причине, – сказал Этельмер.

– Друзья определенно на что-то годятся, – вмешался Алек.

– «Друзья», – фыркнул Карл. – Может, ты ей с Родом еще и свечку подержишь?

Алек скрипнул зубами, и видно было, что только присутствие преподавателя не дает ему ответить рыжему, как тот заслуживал.

Этельмер оглядел нас.

– Я всегда считал, что все недоразумения нужно прояснять сразу. Магические поединки запрещены, но я по-прежнему преподаватель рукопашного боя. Свидетелей тоже предостаточно. Алек?

– Я готов.

Кажется, зря я решила, что сегодня драки не будет. Если еще и драконы прилетят…

– Драконы! – воскликнул кто-то.

«Как маленькие», – вспомнилось мне. Кто же это проворчал тогда?

Я подняла голову.

Золотой и черный. Только черный вроде бы в прошлый раз был мельче? И узоры на нем были золотые. Или это рассветное солнце отливало на крыльях, превращая золото в алый?

И все же – хоть я никогда не стала бы утверждать это вслух – я была уверена, что сегодня черный дракон другой. В этом мне почудилось что-то знакомое. Наверное, так мог бы выглядеть Сайфер, если бы ожил и полетел. Хотела бы я увидеть его на самом деле, а не во сне. Жаль, что это невозможно.

Черный дракон описал круг над полигоном и на миг мне показалось, будто он заглянул мне в глаза с самого неба.

– Какой же ты красивый… – выдохнула я.

Сама не знаю, почему я решила, что это дракон, а не драконица. Глупо, ведь третьему дракону взяться неоткуда. Дракон взмыл вверх – и почему-то я была уверена, что он услышал, и что его обрадовали мои слова.

– Карл? – голос Этельмера вернул меня в реальность.

Карл явно заколебался.

– Много чести пигалице, чтобы из-за нее мужчины дрались.

– Я действительно не хотела бы, чтобы из-за меня случилась драка, – сказала я. – Пощечину свою он получил, а если считает, будто она не заслужена, так я никогда отвечать за себя не отказывалась.

Меня будто не услышали. Феликс ухмыльнулся в лицо Карлу.

– Трепло. Как язык и руки распускать, так в самый раз, а как отвечать – так «пигалица»?

Я едва удержала улыбку, поняв, что он повторяет мои слова, сказанные ему когда-то. Кто бы мог подумать, что из той драки может вырасти если не дружба, то неплохие приятельские отношения?

– Трепло и… – Феликс осекся под взглядом Этельмера.

– Феликс, не пытайся провоцировать, оскорбляя. – Он обернулся к Карлу. – Но, если оставить в стороне форму высказывания, с сутью я согласен. И тебя такое поведение не красит.

Я едва сдержалась, чтобы не ущипнуть себя. Преподаватель не просто позволяет ученикам выяснить отношения кулаками, он в прямом смысле провоцирует драку?

А Этельмер тем временем снова обратил на меня внимание.

– Если поединок и случится, то случится он не из-за тебя, а из-за слов и действий Карла.

Рыжий проглотил ругательство. Посмотрел на Алека – и я оторопела, поняв, что он боится веселого и добродушного старосту. На меня – и стало так же отчетливо ясно, что я ему не нравлюсь. Не нравлюсь настолько, что, кажется, ему тоже плевать на последствия, лишь бы досадить мне. Лишь бы считать себя правым.

– Не буду я извиняться, – он сплюнул. – Я готов.

– Извинения не помогли бы. Ты и меня оскорбил, – сказал Алек, поводя плечами.

– Освободить место! – велел Этельмер.

Народ дружно расступился, а я опять не смогла справиться с ощущением, что повторяется мой первый учебный день. Только в прошлый раз Карл был чуть ниже Родерика, а рядом с Алеком он казался громадиной.

«Удобно, когда тебя недооценивают», – вспомнилось мне. Правда, рыжий вовсе не собирался недооценивать противника, кружил осторожно и не торопился нападать, будто вынуждая его потерять терпение и ошибиться.

Алек действительно ударил первым, увернувшись от встречной атаки Карла. А вот рыжий, промазав, уклониться не смог и получил. А потом все снова смешалось, как в первый день, как же немногому я успела научиться, не могу разобраться, что происходит, и кто кого бьет.

– Стоп! – велел Этельмер.

Алек встал. Из разбитой губы сочилась кровь, но староста ухмылялся. Карл приподнялся на локте и распластался снова. Этельмер присел рядом, положил ладони на виски, взвихрилась магия. Рыжий сел, тряся головой, будто отгоняющая мух лошадь.

– Ты и ты, проводите к целителям, – велел Этельмер. – Алек, иди сюда.

Староста коснулся своей разбитой губы, блеснула магия, останавливая кровь. Он послушно позволил преподавателю себя обследовать, хоть на лице огромными рунами было написано, что он считает все это чрезмерной заботой.

– Ничему Карла жизнь не учит, – проворчал он, когда Этельмер его выпустил.

– На ринге он хорош, – задумчиво проговорил преподаватель, глядя вслед отправившейся к целителям троице. – Может быть, потому и слишком много думает о себе. На ринге с противниками справляется, только жизнь – не ринг. Но в требованиях к получению зачета нет пункта «умение следить за словами и выбирать врага по силам», а жаль.

Почему-то мне показалось, что это было произнесено для меня. Пожалуй, это не рыжему, а мне самой нужно многому научиться. В конце концов, это мой слишком длинный язык не раз доводил до беды. Да что долго вспоминать, я же сама несколько минут назад влепила Карлу пощечину, прекрасно понимая, что он сильнее. Да, я не видела другого варианта. Так и он, наверное, не видел, кроме как резать правду-матку и полагать, что его считают дураком только потому, что эта самая правда никому не нравится.

Оливия на моем месте наверняка срезала бы нахала хлестким словом – да так, чтобы хохотали все вокруг, и этот смех бы уязвил его куда сильнее. А теперь Карл наверняка считает, будто получил лишь потому, что Алек мне симпатизирует.

– Цирк закончился, продолжаем занятие. – Вернул меня в реальность голос преподавателя.

И все-таки,