Мы с ней вихрем промчались по магазинам с одеждой; всякий раз я жестко пресекала ее попытки смотреть на ценники. Я хотела, чтобы это было больше, чем платье. Пусть Бренди почувствует себя принцессой, так мне хотелось. Я старательно привлекала ей на помощь продавщиц. Сделать это было не так-то просто, учитывая напряженность торговли в праздничные дни. Счастливое выражение лица Бренди говорило о том, что мои старания не напрасны. И наконец в третьем по счету магазине мы сорвали банк — нашли то, что было несомненным платьем. Оно было сшито из темно-розового атласа и облегало фигуру, подчеркивая формы, но не обтягивая чересчур плотно. Верх на бретелях. Вдоль лифа шли атласные цветы, отчего край выглядел затейливым. Длина до колена убеждала меня в том, что в таком платье Бренди не выставят из церкви. Следующий час мы потратили на поиски подходящих туфель и украшений, и хотя каждая новая трата вызывала у девочки сомнения, она перестала спрашивать меня о ценах. Она не знала о спонсорской помощи Маргарет, но и те деньги уже давно были истрачены.

Уставшие и довольные покупками, мы пошли обедать в итальянский ресторан, который пользовался популярностью у праздных леди. Он располагался внутри большого торгового комплекса, и, когда мы находились у входа, готовые войти внутрь, я увидела знакомое лицо, показавшееся из соседнего магазина. Что-то в груди сжалось, и я произнесла, не в силах сдержаться:

— Дог!

Какое-то мгновение мужчина озирался, пытаясь определить, кто его окликнул. А когда разобрался, на его лице быстро сменилось несколько эмоций. Я подумала про себя: интересно, какой была бы наша встреча, не будь рядом Бренди. Признал бы он меня? Может быть, а сможет, и нет. Но присутствие Бренди было гарантией соблюдения правил вежливости. Вне зависимости от того, насколько зол на меня Дог, он не стал бы унижать девочку-подростка.

— Кинкейд, — сказал он, быстро подходя к нам. — И малышка Бренди. Как дела?

— Хорошо, — радостно отозвалась она. Я поняла, что они стали бы свойственниками, если бы Сет и Мэдди поженились. Последствия их разрыва не оказали на Бренди такого влияния, как на остальных участников истории; девочка была искренне рада видеть Дога. — Мы делаем покупки.

Он одарил ее улыбкой, а у меня мелькнула мысль: неужели он не хочет даже посмотреть на меня.

— Подарки к Рождеству в последнюю минуту? — спросил он.

— Не угадал, — сказала я. — Это все для Бренди. Она сегодня собирается на танцы.

— О, я знаю, как это происходит, — сказал Дог. — Готовишься на каникулах разбить пару сердец, да?

Бренди залилась краской.

— Нет! Это в нашей церкви!

Дразнить девчонок — в этом Дог был мастер, чувствовал себя как рыба в воде.

— Да? — сказал он, с трудом удерживая строгое выражение на лице. — Тогда почему ты покраснела? Сердца церковных мальчиков разбиваются так же легко, как и наши грешные, ты знаешь. Уверен, ты оставишь позади сотни павших.

— Нет, — запротестовала Бренди, — не сотни…

— Только одного? — хитро спросил Дог.

Бренди взглянула на меня, ища поддержки, и я засмеялась.

— Я так и знала, что у нее на примете кто-то есть.

— Вы просто ужасные, — сказала Бренди, хотя не выглядела сильно расстроенной. — Могу я пойти и занять столик?

— Конечно, — ответила я, продолжая смеяться. В тот момент, когда Бренди вошла в ресторан, игривая манера в поведении Дога исчезла.

— Ну, мне надо идти, — сказал он и начал отворачиваться.

— Погоди, Дог, я… — Он посмотрел на меня, но я растерялась. Что я могла сказать? Сожалею, что спала с женихом его сестры? Мне очень жать, что я лгала им всем и разбила ее сердце? Разве можно просить прощения за такое? — Рада была тебя повидать, — наконец выдавила из себя я.

— Я тебя тоже, — сказал Дог, хотя это прозвучало неубедительно. Он кивнул в сторону ресторана. — И ее. Надеюсь, она хорошо проводит время.

— Я тоже. Она это заслужила, что бы там ни происходило.

Дог снова попытался уйти, но мои последние слова заставили его остановиться.

— Как ее мать?

Я пожала плечами.

— То лучше, то хуже. Все неустойчиво… иногда кажется, что все безнадежно, иногда — что нет никаких изменений. Это разрушительно для всех… Просто всего нельзя учесть, понимаешь? Сейчас ей стало получше, но путь к этому улучшению для всех был очень тяжел. Мы не знаем, что будет дальше, и поэтому стараемся держаться, как можем. Я пытаюсь помочь, но сама не знаю… Не думаю, что этого достаточно. Но что будет достаточным? — Я резко оборвала свою речь, поняв, что заговорилась.

Дог ничего не ответил, но несколько тяжелых мгновений сверлил меня темными глазами. Потом он перевел взгляд на Бренди, которая разговаривала с хозяйкой ресторана, и вернулся ко мне.

— Ты неплохой человек, Кинкейд, — тихо сказал Дог и после этого ушел.

Ну и ну. Скажи он что угодно другое, я удивилась бы меньше. Я не раз вела с Догом воображаемые беседы и в лучшем случае рассчитывала на холодную вежливость, но даже это было как ставка сто против одного. Гораздо чаще я представляла себе, как он говорит мне ужасные, обидные слова, которые я заслужила. Втайне я мечтала о том, чтобы он простил меня и мы снова могли стать друзьями, но на самом деле я считала себя недостойной прощения. Я наблюдала, как уходил Дог, а потом из дверей ресторана высунулась Бренди и позвала меня, говоря, что у них есть свободный столик.

Встреча с Догом оставила грустное впечатление, но общество Бренди скрасило мне вечер. Когда мы вдвоем вернулись в дом Моргенсенов, то обе пребывали в прекрасном расположении духа, а мое сердце воспарило еще выше, когда я заметила на подъездной дорожке машину Сета. Я заторопилась войти внутрь, чтобы поскорее встретиться с ним, но, увидев его лицо, тут же сникла. На лицах у Терри и Маргарет застыло то же выражение. Бренди, обычно очень наблюдательная, была слишком занята покупками, чтобы заметить: атмосфера в доме заметно изменилась по сравнению с бурлящим хаосом утра.

— Мы так здорово провели время, — затараторила она с сияющим лицом. — У меня теперь есть самое лучшее платье.

Маргарет сдержанно улыбнулась ей.

— Почему бы тебе не примерить его для нас?

Бренди не нужно было просить дважды.

Кендалл и близняшки с шумом и гамом последовали за ней в спальню, наперебой предлагая помощь. Как только они ушли, я повернулась к взрослым.

— Что случилось?

— Плохой прогноз доктора, — сказал Сет, так как остальные молчали.

— Но она же поправлялась, — возразила я и посмотрела на них, ища подтверждения. — Ведь так?

— Мы так думали, — сказал Терри. — По крайней мере, нам казалось, что ей лучше. Но в этой ситуации… рак может выкидывать такие штучки. Именно поэтому люди часто живут долго, не подозревая, что больны. Сегодня утром она встала и почувствовала себя плохо, а доктор подтвердил наши опасения. — Я была поражена спокойствием, с которым Терри все это произнес. Не уверена, что мне бы это удалось и я не рухнула бы в обморок. Честно сказать, я вообще не понимала, как он справляется с выпавшими на его долю испытаниями с такой уверенностью и с таким достоинством, где берет силы для борьбы? Если бы нечто подобное случилось с человеком, которого я люблю, я просто забилась бы в угол и тихо плакала.