— Очень кстати. Будь добра, позови их.

— А ты куда? — подозрительно прищурилась Диана.

— Никуда. Шарить по чужому дому в присутствии полиции я не буду. Не поймут.

Диана коротко кивнула и вышла в прихожую. Вскоре послышался ее крик:

— Сеньоры! Эй, сеньоры! Падре, идите сюда!

Послышался топот. В дверном проеме появился невысокий горбоносый альгвасил во всем красном. Тот самый, с которым дон Себастьян познакомился, едва только ступил на улицы Каракаса. Он тоже узнал идальго.

— Опять вы, сеньор. Хорошо, где покойник?

— Вот.

Альгвасил без всякого интереса бросил взгляд на мертвого индейца:

— Я спрашивал про Брамса.

— Ростовщика я не видел, — ответил Эспада. — Только вошел, увидел этого и позвал вас. И, кстати, должен сразу сказать, что я этого беднягу не убивал.

— Да чёрт с ним, с этой обезьяной. Эй, там!

В дверях появились сразу двое стражников. Альгвасил приказал им обыскать дом. Живых привести к нему, мертвецов не трогать. Сам он, взяв со стола свечи, склонился над картиной на полу. В их свете рядом с рамой отчетливо проступили две темные полосы. Альгвасил провел по ним пальцем, потом понюхал его.

— Кровь? — спросил Эспада.

— А почему сразу кровь? — отозвался альгвасил.

— У нас же здесь труп.

— Задушенный, — уточнил альгвасил, задумчиво поглядывая на дона Себастьяна.

Наверное, прикидывал степень его участия в преступлении.

— Это, сеньор, не кровь, а клей, — сказал альгвасил. — Что-то было приклеено с обратной стороны картины. Вряд ли это были деньги, скорее, какие-то бумаги. А вот какие это могли быть бумаги, я надеюсь услышать от вас.

— Когда мы вошли, картина уже валялась на полу, — сказала Диана.

Когда стражники метнулись на зов, она благоразумно отступила, уступая им дорогу, но потом вернулась. Эспада задумчиво потер подбородок.

— Интересно, — сказал он. — И инквизиторы толковали о каких-то бумагах. Но, черт меня возьми, я действительно не знаю, о чем речь.

— Очень жаль, — ответил альгвасил, не сводя с него внимательного взгляда. — А зачем вы сюда вообще пожаловали, можете мне сказать?

— Я пришла отдать долг, — сразу сказала Диана. — А дон Себастьян был так любезен, что сопровождал меня и мои деньги. Наша доблестная стража, к сожалению, не всегда оказывается рядом в нужную минуту.

Вроде и сказано было вполне вежливо, но альгвасил моментально вспыхнул:

— Я думаю, если бы наша доблестная стража всегда оказывалась рядом в нужную минуту, вы бы вряд ли смогли расплатиться с вашими долгами.

Диана хотела было ответить, но Эспада едва заметно покачал головой, добавив к этому строгий взгляд. Девушка нахмурилась, но язычок прикусила. Вернулись стражники с докладом. В доме никого нет. В спальне еще одна картина на полу, за ней — тайник. Большой и пустой. Там ростовщик, наверное, прятал свои деньги. В столовой накрыт стол на одного человека, но, чем он собирался перекусывать, сказать сложно. На кухне поживиться нечем.

Альгвасил задумчиво переводил взгляд со своих людей на дона Себастьяна.

— Думаю, Брамс сбежал, — сказал Эспада.

— От кого? — удивился альгвасил. — Вы, по вашим же словам, принесли ему деньги. Дикаря он придушил.

— Может быть, он был не один, — внес свою лепту один из стражников, о чем немедленно пожалел.

— И эти другие стояли и смотрели, как душат их приятеля? — язвительно осведомился альгвасил.

Стражник не нашел, что ответить, и потупился. Диана посторонилась, пропуская внутрь святого отца. Альгвасил сразу же перевел взгляд на него.

— А я как раз хотел послать за вами, падре. Вы призвали на помощь стражу именем Святейшей Инквизиции, но я пока не вижу к этому оснований.

— К сожалению, чтобы предъявить вам эти основания, нам нужен Брамс, — вздохнул монах. — Но, быть может, вы пока удовлетворитесь просто преступлением. Для этого ведь вам санкция инквизиции не требуется.

— И где это преступление? Вы ведь говорите не о том, что мы все вломились в дом уважаемого человека без разрешения?

— Я говорю об этом мертвеце. — Монах указал на задушенного индейца.

— Да что вы мне все эту обезьяну под нос тычете?! — вспылил альгвасил. — Мне и с людьми забот по самую шляпу хватает. Если он был вашим рабом, так и скажите, а заодно объясните, какого… в смысле, что он здесь делал? А если он ничейный, то извините.

— Нет, это вы извините, — строго сказал монах. — Но церковь иначе смотрит на аборигенов.

Альгвасил развел руками, показывая, что не собирается спорить по этому вопросу.

— Это ваша работа, падре. Хотите превратить их в людей — пожалуйста. Разве я мешаю? Сделайте свое дело и вот тогда пожалуйте ко мне.

— А исчезновение ростовщика вам не кажется подозрительным? — сменил тему Эспада.

— Если бы я отправлял за решетку за каждое подозрительное деяние, вы бы, сеньор, уже были там. А так вы еще можете немножко погулять на свободе.

— Спасибо.

— Пожалуйста. Эй, Педро!

В дверях появился рослый стражник с алебардой.

— Возьми двоих, останешься здесь, — велел ему альгвасил. — Если хозяин дома вернется, задержи его и пошли кого-нибудь за мной. Только вежливо задержи.

— А если кто другой придет? — спросил стражник.

— Вяжите без всяких церемоний. Не нравится мне все это, будем разбираться. Да, кстати, сеньор. Не могли бы вы предъявить те деньги, которые вы якобы принесли ростовщику.

Эспада оглянулся на стражников. Альгвасил коротко мотнул головой, и те дружно вымелись вон. Дон Себастьян вынул колбасообразный кошелек падре и аккуратно вытряхнул на стол деньги, мысленно прикидывая, убить полицейского или нет, если тот предложит поделиться. Средств у них хватало исключительно на долг Дианы. Тот не предложил. Больше того, взглянув на деньги, альгвасил недовольно поморщился.

— М-да. Слишком мало, если вы ограбили Брамса, и слишком много, чтобы ему бегать не за вами, а от вас. Вы, конечно, не тот человек, которого можно арестовать просто на всякий случай, но, по правде говоря, сеньор, в этой истории именно вы внушаете мне самые большие подозрения.

— И какие именно? — осведомился Эспада, собирая деньги обратно в кошелек.

— Когда определюсь, вы об этом узнаете первым.

— Постараюсь к тому времени оказаться подальше отсюда, — улыбнулся Эспада.

— Очень меня обяжете, — буркнул в ответ альгвасил. — А сейчас я попрошу вас на выход, сеньоры. И вас, сеньорита, тоже.

Эспада убрал кошелек и шагнул к двери, но монах не двинулся с места. Альгвасил это сразу заметил.