Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Надеюсь, ты здесь, Альбрехт Вельф.
Перед тем как сойтись в ближнем бою, Рыцари восстановили построение. Многие Берсерки еще не успели отойти от двойного приветственного дара Рыцарей, послужившего увертюрой к смертельному представлению. Ракеты и гранаты вывели из строя лишь два боевых доспеха остеррианцев, но нарушили изоляцию около десятка машин, что позволило ЭМИ-гранатам перегрузить их электрические схемы. В результате некоторые «Берсерки» оказались частично парализованы. Этот эффект продлится лишь около пяти секунд, но в большем майор Эрхарт и его люди не нуждались.
Первый ряд «Голиафов», защищенных щитами, врезался в разобщенного противника. Оскар Эрхарт вырвался вперед боевых братьев, точно тайфун, сметавший все на своем пути. Крепко держа секиру обеими руками, он уже чувствовал запах крови, запах боли и ярости, запах победы. Раскаленная, словно магма, секира устремилась к черной броне «Берсерка». Бронегренадер отреагировал с опозданием, попытавшись парировать удар двуручным мечом, но лишь немного изменил его траекторию. Секира отсекла механическую руку, прошла через плечо и по диагонали рассекла укрытую в бронированной грудной клетке кабину пилота. Раскаленный шрам зашелся искрами. Черный боевой доспех обмяк, выпустил из единственной руки клинок, пошатнулся и упал в лужу грязи. Фланговые отряды тем временем уже открыли огонь по остеррианцам. Бронебойные снаряды с гулким шумом вылетали из стволов, врезались в крепкую броню «Берсерков» и взрывались, раз за разом нанося тем все новые увечья. От яростного ответного огня стрелковые подразделения закрывала пара бойцов со щитами, находившихся на каждом из флангов.
Оскар Эрхарт уже нацелился на «Берсерка» с алебардой, когда увидел красную вспышку справа. Соседний «Голиаф» замер в пяти метрах от «Берсерка», вооруженного плазменным излучателем. От дула оружия, стреляющего концентрированным зарядом плазмы, исходила густая дымка. В груди «Голиафа» пылала сквозная дыра метрового диаметра, по ее краям стекал оплавленный металл, сияющий жаром адской кузницы.
В тот же миг майор Эрхарт рванул к павшему товарищу, сержанту Конраду Ризе, и «Берсерку», что отважился использовать плазменную винтовку, эффективную только вблизи и требующую трехсекундной перезарядки из-за сильного перегрева.
Проклятье, Конрад! Я не раз говорил, что ты слишком подставляешься. Сейчас я расквитаюсь за твою жизнь.
Он прорывался к цели, выставляя вперед тяжело бронированный наплечник и наручный щит. Молниеносная скорость майора Эрхарта не дала ни единого шанса противнику, чья плазменная винтовка еще была не готова к новому выстрелу. Глава Рыцарей нанес сокрушительный горизонтальный удар по «Берсерку». Рой искр повис в воздухе под аккомпанемент металлического звона и скрежет металла. Серебряный полумесяц секиры разрезал нагрудную броню поперек, но, погрузившись глубоко внутрь, замедлился настолько, что едва не застрял в чреве машины войны.
Оскар Эрхарт усилил натиск. Напряглись даже мышцы рук и ног его человеческого тела, стремясь повторить движения «Голиафа». В итоге он завершил начатое и разрубил «Берсерка» на две половины.
Покойся с миром, Конрад.
Майор Эрхарт осознавал, что сейчас на поле боя гибнут и другие его бойцы. Однако вверял их судьбы и честь братьям по оружию. Когда все закончится, выжившие соберутся вместе, споют поминальную песнь, дав волю печали, а затем выпьют за павших товарищей с улыбками на лицах, навсегда отринув скорбь. В конец концов, Эрхарт считал, что тот, кто забирает чужие жизни, должен быть готов в любой момент расстаться и со своей. Тренируя, новобранцев ордена, он часто проговаривал эту истину. Путь воина — дорога, устланная телами и кровью врагов. И, однажды ступив на этот путь, Оскар Эрхарт знал, что однажды и сам заплатит кровавую цену.
Он заметил, как «Берсерк» с алебардой рухнул, изрубленный двуручным клинком капитана Делагарди, после чего обратил внимание на счетчик потерь: на данный момент Рыцари лишились четверых бойцов, а остеррианские бронегренадеры — уже десятерых. Успешный старт сражения, как и исключительное мастерство его боевых товарищей, склонили чашу весов в их пользу. Они не имели права здесь проиграть, иначе победное шествие «Берсерков» обернется истреблением истерзанных эллиадских пехотных и бронетанковых подразделений на правом фланге. Плечом к плечу с майором Эрхартом сражались бойцы из первого взвода. В зону его видимости попали Алекс Феллнер, Тобиас Штаут и Лукас Йонсон — годами проверенные ветераны, с каждым из которых он знаком уже целое десятилетие.
Многочисленные сенсоры «Голиафа» рыскали по полю, пока не наткнулись на богато украшенный доспех Берсерка. Вместо элементов серебристого цвета угольный доспех очерчивал золотистый узор в виде переплетающихся линий и диагональных полос на плечах и груди.
Желая расплаты за гибель старого друга, майор Эрхарт пригласил на поединок главу остеррианских бронегренадеров, указав на того навершием секиры. Берсерк повторил жест двуручным мечом с изящной гардой, выполненной в виде двух гарцующих лошадей, и зашагал ему навстречу. Узнав оружие противника, командир Рыцарей оскалился.
Тот же самый меч. Альбрехт Вельф, пришло время исполнить мой долг.
Поблизости шел ожесточенный бой. Упавший на одно колено «Голиаф» из последних сил мечом блокировал удар алебарды «Берсерка». В этот миг в спину бронегренадера влетела ракета и подорвала водородный реактор. Мерцающий шар высвободившейся энергии раздулся подобно умирающей звезде. Стоявший на одном колене «Голиаф» отбросило ударной волной. Струи огня окатили Оскара Эрхарта. Секира и меч сомкнулись на фоне меркнущего зарева, издав резонирующий звон. Майор Эрхарт сразу же отметил выдающееся мастерство своего оппонента. Два устрашающих оружия то скрещивались, то отскакивали, выбивая россыпь сверкающих комет.
Соперники кружились в безудержном танце, в финале которого проигравшего заберет смерть, а победитель будет вознагражден жизнью. Поначалу никто из них не уступал. Металл скрежетал и звенел
