поэт Н. Лебедев задумал подготовить десятитомное собрание сочинений М. А. Волошина. План его был таков: 1—2 тома — стихотворения, 3-й том — переводы, 4—6-й — статьи, 7-й — автобиографии, дневники, записки и заметки Волошина, 8—9-й — письма, 10-й — «Летопись жизни и творчества Волошина», библиографии трудов Волошина и о нем, воспоминания о Волошине. Этот план может быть принят и сегодня; структура и содержание этого издания намечены удивительно заманчиво…

Создание научных монографий о поэтическом и художественном творчестве М. А. Волошина и обстоятельной популярной его биографии — еще одна из перспективных задач волошиноведения. Все это поможет дать Максимилиана Волошина народу, сделать этого человека, по своему масштабу приближающегося к деятелям высокого Возрождения, достоянием многих и многих.

В. П. Купченко

БИБЛИОТЕКА М. А. ВОЛОШИНА

Библиотека Максимилиана Волошина — своего рода раритет эпохи русского символизма и первого послереволюционного десятилетия. Об ее «исключительной ценности» писал в 1935 году А. А. Сидоров: «Здесь я нахожу ряд книг, отсутствующих в лучших библиотеках Москвы; первоиздания французских поэтов и писателей конца XIX — начала XX вв., ряд ценнейших монографий по французскому искусству, комплекты научно-литературных журналов — все это подлинное богатство»[205]. В разные периоды жизни Волошин неизменно называл, как самые большие свои ценности, дом и библиотеку.

Собирать книги Волошин начал с гимназических лет, — тратя на покупку их пятачки, которые мать давала ему на завтрак. Постепенно библиотека росла — и, несомненно, пристройка к дому мастерской в 1913 году была вызвана необходимостью разместить книги. Особенно много их прибывало после каждой поездки Максимилиана Александровича в Париж. Он приобретал книги у издателей Леру, Ларусса, Кальман-Леви, Ашетт, Колена, Дорбо, — пока его постоянным «либрером» не стал Альфонс Пикар. Немало книг было приобретено в магазинах Ф. Ф. Павленкова, товарищества М. О. Вольф, получено от издательства Сабашниковых. В советское время Волошин выписывал издания Археографической комиссии и издательства «Academia», регулярно получал книги издательства «Никитинские субботники». Немало книг было подарено поэту авторами.

Щедрый во всем, избравший своим девизом: «Вы отдали, и этим вы богаты», — Волошин с большой неохотой расставался даже на время с полюбившейся ему книгой. М. И. Цветаева пишет об этой его «святой жадности»: «Сколько выпущенных из рук книг — столько побед над этой единственной из страстей собственничества, для меня священной: страстью к собственной книге»[206]. Свидетельством преодоления этой страсти остается в Доме поэта толстая тетрадь с записями выдававшихся книг. Но — как «выдававшихся»?.. Гости Волошина, взяв книги, обычно сами записывали их названия! В собственноручно написанном объявлении Максимилиан Александрович требовал: «Берущие книги: I. Сообщают мне о каждой выбранной. II. Сами записывают ее в тетрадь. III. Не берут на берег. Не перегибают. IV. Не передают друг другу».

Увы, далеко не все соблюдали эти элементарные правила: до сих пор в некоторых книгах обнаруживается песок с пляжа… А сколько было «зачитано»?.. В Доме поэта отсутствует целый ряд книг, которые, судя по разным упоминаниям, прежде у Волошина были: «Камень» О. Мандельштама, «Версты» М. Цветаевой, «Столп и утверждение истины» П. Флоренского и другие. Некоторые издания прямо выделялись на «съедение» гостям. В их числе книги «Универсальной библиотеки», библиотеки «Огонек», дубликаты. Многие из этих книг представляют сейчас большую редкость.

К сожалению, опись библиотеки была составлена только в 1940 году — и выявить ее утраты до этого времени почти невозможно. Между тем после смерти Волошина Дом был широко открыт для посетителей: в мастерской занимались все, кто проявлял какой-то интерес к творчеству поэта, — и это доверие порой наказывалось. Так, известно, что было украдено несколько книг А. Блока с дарственными надписями Волошину (об одной из них, находящейся в частном собрании, сообщил мне в 1975 году московский коллекционер А. Ф. Марков). Уже в 60-е годы исчезли некоторые работы Ф. Ницше, 3. Фрейда, роман А. Белого «Крещеный китаец» (с дарственной надписью автора), семитомное собрание сочинений А. Ремизова; в 1974 году пропал альманах «Гриф». И только в исключительных случаях удавалось находить отдельные из утраченных книг: В. А. Мануйлову посчастливилось приобрести в 1974 году «Восьмистишия» Татиды (Берлин, 1923) с дарственной надписью Волошину; Р. П. Хрулевой повезло с «Переводами» А. Ремизова (1909) и «Из двух книг» М. Цветаевой (1911).

Волошин свои книги никогда не пересчитывал и количество их называл приблизительно: 5—6—8 тысяч. В 1931 году, в дарственной записи Союзу советских писателей, он исчислил свою библиотеку в «8—9 тысяч томов (приблизительно), из коих большая часть на французском языке»[207]. Думается, что около тысячи можно было бы прибавить — ибо и сейчас мемориальная библиотека М. А. Волошина насчитывает 9200 названий — книг, журналов, газет, оттисков статей.

*  *  *

Состав библиотеки М. А. Волошина — яркое свидетельство эрудиции и разнообразия интересов поэта. Помимо художественной литературы, книг по литературоведению, истории, философии, искусству, отдельными книгами представлены астрономия, археология, физика, ботаника, геология. Мария Степановна внесла в библиотеку ряд книг по медицине, — для которых на волошинских полках также был выделен уголок.

В расстановке книг у Волошина, по-видимому, была определенная система. Кое-где на полках до сих пор сохраняются остатки бумажных наклеек с совершенно выцветшими надписями. На одной можно разобрать написанное рукой Максимилиана Александровича: «Собрание соч.». Требование ставить книги на закрепленное за ними место, без сомнения, выполнялось далеко не всеми. Усилия Марии Степановны сохранить порядок на полках незыблемым порою были напрасны. Отдельные тома в собраниях сочинений стоят иногда в разных местах. Но и сейчас можно проследить примерное размещение книг на стеллажах: над лестницей на хоры — беллетристика, поэзия, литературоведение, альманахи. На хорах — журналы, книги по философии, естествознанию, истории, искусству, путеводители. В летнем кабинете — книги на французском языке, словари, оттиски статей.

Состав библиотеки убеждает, что Волошин преувеличил число французских изданий: их не более одной третьей части. В небольшом количестве книги на немецком, итальянском, английском языках. Полиглотом Максимилиан Александрович не был. Основательно и всесторонне поэт знал, помимо русского, французский язык. Однако со словарем он читал и по-немецки, и по-английски, и по-итальянски. Словари этих языков (а также испанского, шведского, болгарского) стоят на полках его библиотеки. Собираясь в 1903 году на Дальний Восток, Волошин начал изучать японский язык, — памятью чего остается «Японско-русский словарь» И. Гошкевича 1857 г. По соседству — учебник древнееврейского языка, — который поэт одно время