Виктория завела церемонию представления:

— Это Кэт, это Пол, ее бой!

— Хай, — сказал Пол томно и протянул вялую руку.

Олег Петрович ее пожал.

— А это Макар, он поэт.

— Поэт?! — поразился Олег Петрович.

— Ну да, самый настоящий! В Инете все бредят его стихами! Аэто Зайка, моя подруга.

— Здравствуйте, Зайка, — покорившись судьбе, молвил ОлегПетрович. — Гена, я тебя прошу, не нужно здесь маячить. Поезжай и возвращайся.

— А этот кто? — спросил поэт Макар у Виктории и указал наГену подбородком.

Виктория отмахнулась:

— А-а, никто. Драйвер.

— У-у, — уважительно протянул поэт, закинул в рот маслину истал жевать, показывая ровные белые зубы.

Скулы у Гены покраснели, и глаза сделались плоскими.

— Гена, — повторил Олег Петрович, — езжай, пожалуйста!

Тот еще постоял секунду, а потом быстро ушел.

— Вот и хорошо, — продолжала щебетать Виктория. — Олежка,садись сюда, и я рядом с тобой. Зайка, подвинься!

— Не буду я двигаться, ты лучше с другой стороны.

— Ах, я не хочу с другой, хочу с этой, рядом с Олежкой.

Пол отчетливо фыркнул и помотал головой.

Олег Петрович стянул с плеч пиджак — жарко было невыносимо —и пристроился на узкий диван, покрытый мексиканскими пончо. Слева от негоочутилась пышногрудая и пронзительная Зайка, моментально приспособившая к егоноге собственное горячее бедро, а с правой поместилась Виктория. Так как былоочень тесно, поместилась почти к нему на колени.

— Ну чего? — спросил Пол и потянулся за сигаретами. — Простопохаваем, а оттягиваться в другое место поедем или здесь останемся?

— Да здесь скука такая, — проговорила Кэт. У нее былигромадные черные очки и очень маленькое личико. — Делать нечего!

— Я есть хочу, — протянула Виктория, — и потом, Олежка здесьничего не знает, мы бы ему показали.

Олег Петрович до конца не понимал, хочет он смотреть на то,что ему собираются показывать, или не хочет.

— Ну, значит, похаваем здесь, а потом разбежимся. Илипоглядим. Кэт, помаши ублюдку, пусть хоть меню принесет!

— Э-эй! — закричала Кэт и замахала маленькой ручкой. — Эй,подойди!

Подошел парень, точная копия того, что провожал Олега в«ресторанный» зал.

— Ты принеси нам свою разблюдовку, ну и накатить чего-нибудьдля начала. Девушки, вы чего пьете у нас сегодня?

— Я водку, — решительно объявила Кэт.

— Я «Манхэттен». — Это вступила Зайка.

— Значит, всем водяры и один «Манхэттен».

— Воду минеральную? — спросил официант, как показалось ОлегуПетровичу, с ненавистью.

— Воду, — согласился Олег. — Без газа. И мне не нужно водки.У вас есть виски?

— Конечно.

— Значит, виски, только приличный. Шотландский.

Пол переглянулся с поэтом Макаром и оттопырил губупрезрительно — мало того, что папик первый раз в компании, так еще с ходузаявляет, что по правилам играть не будет! Вот дурилка!..

— Ой, здесь все так вкусно, — говорила Виктория, плотоядноперелистывая меню, — и как я хочу мяса! Много мяса! Они готовят просто отлично.

Олег Петрович не слишком в это верил.

— А вы где работаете? — спросила Зайка и слегка наклониласьк нему, так что обнажилось еще немного бюста.

Олег Петрович понял, что именно он будет есть, захлопнулменю, представлявшее собой вырезанные из старой клеенки страницы с написаннымишариковой ручкой названиями блюд, и спросил любезно:

— А вы где работаете?

— Я-я?! — Зайка округлила глаза, а Пол разинул рот изахохотал. Разевал и хохотал специально насчет Олега Петровича и идиотскихвопросов. — Я не работаю, я учусь.

— В МГИМО?

— В Финансовой академии.

— Будете финансовым академиком?

— Что? — удивилась Зайка. — Нет, зачем академиком! Я будууправлять компанией.

Олег Петрович и тут удержался и не улыбнулся, осталсясерьезен.

— А какой именно компанией, уже известно?

— Ну, найдется что-нибудь, — уверенно сказала Зайка. —Что-нибудь приличное.

— «Де Бирс» вполне приличная компания, — сообщил ОлегПетрович. — Вполне устойчивая, занимается бриллиантами.

Зайка пожала плечами, а Пол, сообразив наконец, что папик нетак прост и в два счета с ним не разделаешься, со смачным звуком закрыл рот иуставился в клеенчатые страницы.

Олег перегнулся через Зайкин бюст и посмотрел на молчаливуюКэт.

— А вы дизайнер, да? — спросил он очень вежливо. —Занимаетесь оформлением элитных интерьеров?

Темные очки дрогнули.

— А… откуда вы знаете?

— Ой, да он все про нас знает, — вступила Виктория ипридвинулась к нему еще чуть-чуть поближе, — он программу смотрит, «Светскаяжизнь», и еще ту, на третьем канале!..

Это объяснение всех удовлетворило.

Боже, боже, думал Олег Петрович.

— А вы сами чем занимаетесь? — не унималась Зайка. — Нет, нупросто интересно!

— Финансовым консалтингом, — признался Олег Петрович.

— Фу, какие скучные слова. — Зайка вытянула трубочкой пухлыегубы и принялась за принесенный «Манхэттен». — Мой папашка тоже все время возитсяс этим консалтингом! Ну, то есть аудиторов нанимает, и они у него там всесчитают! Вы аудитор, да?

— Нет, — сказал Олег Петрович.

— А как же?

— Зай, ну что ты пристала? — подал голос поэт. Он болтал врюмке водку, как будто это было вино и он собирался оценить «букет»,«насыщенность» и «послевкусие». — Ну какая тебе разница?..

— Да просто интересно!

— Ничего интересного, — сказал Олег Петрович, — обыкновеннаянудная работа с бумажками.

— А еще он любитель старины! — похвасталась своим кавалером Виктория.Она ела из вазочки маслины, выковыривала длинными пальцами, держала в ноготках,осматривала их со всех сторон, а потом отправляла в рот. — И знаток икон!

— Чего-о знаток? — удивился поэт Макар.

— Икон! Да, Олежка?

Олежка кивнул, подтверждая, что он знаток икон.

— Ну, как тебе здесь? — блестя глазами, спросила Виктория.