что. Но маленький дракончик не обнаружил ничего опасного, едва сам не схватив коробочку своими проворными зубами. Рейна едва успела одернуть свою находку, с волнением открывая коробку.

В ней лежало красное яблоко. И все, больше ничего.

Возможно, многим этот презент показался бы странным и непонятным. Но она сразу поняла, что это значило.

Яблоко было от Спирита. Как отсылка к тем яблокам, что она впервые оставила «для него» на утесе. Возможно, так он попытался попросить у нее прощения? А может яблоко было отравленным?

Рейна понимала, что чтобы узнать ответ, она должна была прийти на его зов, прилететь на утес над водопадом и позволить ему объясниться. Но хотела ли она этого, после всего, что он ей наговорил? Заслуживал ли он того, чтобы она отреагировала на его послание?

Нет, ей определенно стоило навсегда выбросить его из головы и больше никогда не появляться на утесе, не искать с ним встреч, не пытаться заговорить. Делать все то, о чем он ее сам же и попросила в столь грубой форме.

Но что поделаешь, если ноги уже сами несут тебя прочь из здания? А глупые крылья вопреки ее запретам уже несут ее туда, где ей быть не стоило?

Что ж, в любом случае, так она хотя бы сможет высказать ему все, что о нем думала. И в этот раз последнее слово не останется за ним.

Она не была уверена, что застанет его там — может она просто выдумала себе все сама, и никакого послания не было? Эти мысли терзали ее весь путь до утеса, и несколько раз она едва не свернула назад.

Но он был здесь. На том же самом месте, спокойный и одинокий. Сидел на краю обрыва и не оборачивался до тех пор, пока она не обернулась человеком.

Рейна дала себе четкую установку не подходить к нему первой, не говорить с ним и вообще даже не смотреть в сторону этого странного, пугающего и очевидно опасного типа. Но как только он встал и приблизился к ней, она позволила ему поймать свой взгляд и захватить его в янтарную ловушку.

— Зачем ты позвал меня сюда? — Не выдержав молчания, первая заговорила она. Уголки губ Спирита чуть дрогнули.

— Я не звал. Я просто оставил у тебя под дверью яблоко.

Рейна раздраженно поджала губы. Она — комок из обиды и нервов, и он — спокойно стоящий перед ней с руками в карманах штанов.

— И что бы это могло значить? — Разозлилась она.

— Ладно, не злись, — примирительно вздохнул Спирит. — Я оставил там яблоко, потому что хотел перед тобой извиниться.

— Ну так извиняйся. — Скрестив руки на груди, Рейна сделала пол шага назад. Спирит в свою очередь сделал пол шага ей навстречу.

— Прости, — тихо прошелестел его голос. А после он добавил. — Ты застала меня врасплох. И я разозлился. Но я злился не на тебя, Рейна. А на то, что это увидела ты.

Рейна досадливо покачала головой.

— По-твоему это что-то объясняет? Ты же понимаешь, как это все выглядело? И что тебе за это может быть.

— Ты ведь никому не рассказала. — Он не спрашивал. Утверждал. От этого Рейна досадливо поджала губы.

— Пока не рассказала. Хотелось бы для начала разобраться, что это вообще было.

Выслушав ее, Спирит задумчиво склонил голову, раздумывая о чем-то. И Рейна уже хотела было сказать что-то еще, обвинить его в ужасающей молчаливости, странности и вообще во всех смертных грехах. Но он вдруг протянул руку в ее сторону.

— Если хочешь, я покажу.

Рейна удивленно захлопала глазами. Рука Спирита продолжала приглашающе висеть в воздухе.

— Мне? Почему… Зачем тебе вообще что-то мне объяснять? Если боишься, что я кому-то расскажу, то я этого не сделаю. Сама не знаю, почему, но можешь не волноваться.

— Почему? — Задумчиво протянул Спирит, прикрыв глаза. Подул ветер, откидывая длинные пряди с его лица. — Сам не знаю. Сначала меня ужасно раздражало, что ты тоже приходишь на этот утес. Это был мой утес. А потом ты стала оставлять мне яблоки. Мне еще никто и никогда не оставлял яблок, Рейна. Как и ты, я сам не знаю почему, но мне важно, чтобы ты узнала, по какой причине я запугивал того человека.

— Это… какая-то сложная метафора. Да?

Уголки губ Спирита вдруг изобразили слабую улыбку. У него на щеках при этом обозначились слабые ямочки. Неужели улыбка могла так кардинально преобразить человеческое лицо? При виде улыбки Спирита предательское сердце Рейны пропустило удар. К лицу вновь начал приливать жар. Он хмыкнул и ответил:

— Да.

— Скорее всего я об этом пожалею, но ладно. Я хочу узнать. Покажи мне.

Протянув руку, она позволила ему сомкнуть пальцы на ее ладони. У него были на удивление теплые руки и длинные, чуть грубоватые пальцы. В отличии от ее — холодных, казавшихся слишком маленькими в его широкой ладони. Потянув ее на себя, он заставил Рейну приблизиться к нему, а после повел в сторону обрыва. Рейна послушно шла следом, радуясь тому, что он больше не смотрел на ее лицо своими янтарными, безумно теплыми и невероятно внимательными глазами. Не хмурил темные широкие брови, когда говорил. Не приоткрывал губы, внимательно слушая ее, выставляя на показ свои выступающие чуть заостренные клыки. И что самое главное — больше не улыбался.

— Ты не боишься высоты? — Вдруг спросил он. Рейна скептически вздернула брови.

— Я, вообще-то, дракон. Я по небу летаю.

— Отлично. А воды не боишься?

На этом вопросе Рейна была окончательно ошарашена его наглостью.

— Издеваешься? Я же дракон дождя! Забыл?

— О, никогда, — насмешливо заверил ее парень, сверкнув каким-то слишком странным взглядом. — Что ж. Тогда, держись крепче, Рейна — летающий дракон дождя.

Договорив, он вдруг дернул ее за руку на себя и обхватил ее руками, обнимая. В этот момент внутри Рейны пронеслось столько разных эмоций и ощущений, что она не смогла сразу сообразить, как ей на это реагировать. А он не дал ей на это времени, вдруг делая шаг в сторону и утягивая за собой.

Над ночной долиной прокатился короткий вскрик бесстрашной Рейны, которая камнем падала вниз, сама на автомате вцепившись в широкую спину Спирита, у которого даже дыхание от падения не сбилось. Только сердце стало ощутимо биться быстрее. Она чувствовала его сердцебиение, как свое собственное, когда он прижимал ее к себе.

С громким всплеском они нырнули под воду озера душ. Руки Спирита на ее теле тут же разомкнулись. Сложно сказать, чего Рейна испугалась больше — приземления