…я собираюсь сложить с себя обязанности первого секретаря Союза композиторов РСФСР. Состояние моего здоровья не позволяет мне уделять этим обязанностям время и энергию. В скором времени, после возвращения из больницы, где я сейчас нахожусь, я хочу этот вопрос поставить перед Секретариатом Союза композиторов РСФСР. А если с моим уходом с поста первого секретаря возникнут осложнения, то я очень прошу Вас меня поддержать в моем желании уйти с руководящей работы из Союза. Конечно, в меру моих сил, я буду работать в Союзе, выполнять отдельные поручения и т. п. Быть же руководителем Союза композиторов РСФСР я не могу.

Шлю Вам самые лучшие пожелания.

Секретариат Союза композиторов РСФСР рассмотрел просьбу т. Шостаковича Д. Д. об освобождении его от обязанностей первого секретаря Союза и счел возможным просить т. Шостаковича Д. Д. остаться во главе организации до очередного съезда, проведение которого намечено на I половину 1968 года. Секретариат Союза композиторов РСФСР заверил т. Шостаковича Д. Д. в том, что ему будут созданы максимально благоприятные условия для восстановления здоровья и творческой деятельности.

В настоящее время т. Шостакович Д. Д. на своей просьбе не настаивает (http://live.shostakovich.ru/chronicle/year-1966/).

Из информации Дементьева о речи Демичева: речь в целом пустоватая, из общих мест и диалектики типа «да, но это не значит, что да». Из вопросов главным был вопрос о «Н[овом] м[ире]», на который он отвечал обширно и в духе той же диалектики, имея, м[ожет] б[ыть], в виду прежде всего экстремистские настроения. «Просто снять редактора – это не просто». Но мы не против и оргвыводов. «Н[овый] м[ир]» напечатал много ошибочных вещей, но печатает и хорошие. Т[вардовский] большой поэт, его все знают – «Теркин», «Дали», – «Т[еркин] на т[ом] св[ете]» мне не нравится, я ему говорил, но он…» и т. п. Большой поэт, но противоречивый человек, имеет большие слабости личные (пьянство?). Был в составе ЦК, но в результате критики XXIII съездом его ошибок избран не был, – (это все бесподобно!), «был депутатом (?), но не стал им в нынешние выборы872». И далее: «мы не хотим администрировать, это дело Союза писателей, – съезда – пусть они решают». Не ясно ли (А. Твардовский. Новомирский дневник. 1961–1966. С. 486–487).

Я прочёл несколько ударных глав из «Корпуса», акт из «Свечи на ветру» (о целях науки, зацепить научную аудиторию), а потом обнаглел и объявил чтение глав (свидания в Лефортове) из «Круга» – того самого «Круга», арестованного Лубянкой: если они дают его читать номенклатурной шпане – то почему же автор не может читать народу? (А. Солженицын. С. 159).

На каком же основании журнал «Октябрь» публично бросает в адрес редакции «Юности» подобные чудовищные по содержанию и глубоко оскорбительные по форме обвинения?

К сожалению, подобные «проклятья» не проходят бесследно: как-никак, кое-кто читает и журнал «Октябрь» (цит. по: В. Огрызко. Охранители и либералы. Т. 2. С. 294).

Нам кажется, что бесконечные обсуждения уже принятого в Комитете фильма сильно затрудняют работу над окончательным монтажом картины, ибо в последние дни многие замечания либо противоречат ранее высказанным, либо повторяются, несмотря на невозможность их выполнить без ущерба для художественного качества фильма, либо в полемическом задоре противоречат смыслу его построения и драматургии. Закончив эти сокращения и редактирование фильма, мы считаем, что группа к перезаписи готова и что дальнейшие сокращения ничего, кроме ухудшения качества, картине не дадут (В. Филимонов. Андрей Тарковский. С. 162).

некоторые средства идеологической работы, такие, например, как некоторые научные труды, литературные произведения, искусство, кино, да и печать, нередко используются у нас, я бы сказал прямо, для развенчивания истории нашей партии и нашего народа.