Там нас уже ждала Бэйби. Теперь я могхорошенько рассмотреть ее. Красивая, самоуверенная блондинка с хорошей фигуройи глазами «пойди сюда». Баффин представил нас друг другу.

— Что я должна делать? — спросилаона, прямо глядя на меня.

— Я хотел бы, чтобы вы инсценировалипадение возле кабины номер тринадцать. И чтобы еда обязательно рассыпалась наполу.

— Как в прошлый раз? — спросила онатихо и отвела глаза.

— Как в прошлый раз.

— Но тогда пол был ужасно испачкан этойедой. Я…

— Уборщики все приведут в порядок, —перебил ее Баффин. — Делайте то, что говорит мистер Лэм.

— Да, мистер Баффин, — покорносказала она.

— И никому не рассказывайте о том, чтоздесь произойдет, — добавил я со значением.

Она утвердительно кивнула.

Как и в тот вечер, когда мы обедали в этомзале, был включен полный свет. Я навел на Бэйби фотоаппарат и сказал:

— Сначала я должен сфокусировать камеру.

При этом я незаметно трижды сфотографировалофициантку. Потом я объявил, что для фотографирования все готово. Снял ееидущей с подносом. Падающей на пол. Лежащей на полу среди разбитой посуды седой. Ее юбка задралась слишком высоко.

— Опустите ее пониже, пожалуйста, —попросил я. — Мы ведь делаем фото не для какого-нибудь журнала.

Она послушно выполнила приказание.

Когда все было закончено, я сказал Баффину:

— Можете звать уборщиков. Но никому обэтой инсценировке ничего не говорите. Вы можете держать Бэйби под контролем?

— Ну конечно!

Так проконтролируйте, чтобы она молчала какрыба. Я бы хотел, чтобы она вообще сразу забыла обо всем, что здесь произошло.

Уехав из ресторана, я сразу направился вфотолабораторию, где мне проявили пленку и отпечатали снимки. На это ушло двачаса. Но зато теперь я получил прекрасные цветные фотографии. Одну из них яспрятал в свой бумажник. На ней была запечатлена официантка — Бэйби, несущаяподнос с китайским обедом.

Потом я заехал на почту, вложил остальныефотографии в конверт и написал на нем адрес своего агентства.

Сверху на конверте крупными буквами обозначил:«Дональду Лэму. Личное. Секретное». И опустил письмо в почтовый ящик.

Был уже вечер, когда я позвонил Элси Бранддомой.

— Есть что-нибудь новенькое? —спросил я ее.

— Ничего нового.

— Совсем ничего?

— Ничего. Все тихо.

— Это хорошо.

— Нет, это не хорошо, — сказалаона. — Это затишье перед бурей. Все мы чувствуем, как сгущаются тучи. ДажеБерта теперь ходит на цыпочках.

— И при этом абсолютно никто мной неинтересуется?

— Ни одна живая душа… О, постой, кто-топрислал тебе телеграмму из Мексики.

— Кто?

— Телеграмма не подписана.

— А что говорится в этой телеграмме?

— Просто кто-то шлет тебе пожеланияуспеха. Подпись: Мотель «Каса-де-Манана» в городе Энсенада.

— Очень приятно, — засмеялсяя. — Это, наверное, новый способ рекламы: мотель таким способом надеетсязаманить к себе клиентов. Забудем об этой телеграмме.

Еще до наступления рассвета я выехал изЛос-Анджелеса и ранним утром приехал в Энсенаду.

Администратор мотеля «Каса-де-Манана»подтвердил, что Лоис Мелон проживает у них в гостинице, и назвал номер еекомнаты. Я поднялся наверх и постучал в дверь. Никто мне не ответил. Я постучалснова.

Только после этого из-за двери меня спросили:

— Кто там?

— Дональд, — ответил я, сразу узнавее голос.

После короткого колебания она спросила:

— Дональд? А фамилия?

— Лэм.

— Подождите минуту, — попросила она.

Я услышал, как по полу от двери куда-то внутрькомнаты зашлепали босые ноги. Очень скоро она вернулась к двери и отперла ее.Лоис, щурясь со сна, стояла на пороге в халатике и с распущенными волосами.

Она сказала:

— Ну, вы умеете устроить, чтобы девушкапредстала перед вами в самом лучшем виде…

— По мне вы выглядите простозамечательно, — сказал я.

— Что стряслось? Какой дьявол принес вассюда в такую рань?

Вместо ответа я начал поворачивать головунаправо и налево, осматривая длинный гостиничный коридор.

Тогда она догадалась пригласить меня в номер:

— Давайте! Заходите!

Это была типичная спальня первоклассногомотеля.

В комнате было чисто, как будто ее только чтоубрали. Одежда висела в шкафу. Только кровать была не прибрана и на спинкестула расположилось что-то нейлоново-кружевное. Лоис начала судорожно хвататьсо стула свое белье. Потом вдруг остановилась и засмеялась:

— Пожалуй, вам уже и раньше приходилосьвидеть такие вещи, а, Дональд? Ладно уж, садитесь. Я наслаждаюсь здесьроскошью. Валяюсь в постели сколько душе угодно.

— Возможно, пришло время кончать с этойроскошью, — сказал я ей. — Если гора не идет к Магомету, Магомет самидет к горе. Если мы с вами сами не явимся в полицию, полиция, возможно,заявится сюда, как Магомет.

— Я еще никогда не удостаивалась такойчести, — засмеялась она. — Но как они могут найти нас?

— Я оставил им свой след.

— Зачем?

— Затем, чтобы никто не мог обвинить васв том, что вы сбежали…

— А я не сбежала?

— Если вы сбежали, это будетрассматриваться как поступок, продиктованный сознанием вины. По законам штатаКалифорния укрывательство от правосудия считается доказательством виновности. Ктому же меня могут обвинить еще в одном преступлении: что я спрятал отследствия важного свидетеля.

— Каким же способом вы навели на наш следполицию?