позже. Не уверена, что это хорошая идея, но я готова ее выслушать. Мы с толпой кочевников посетили каждый сад и замок в Блуа и Долине Луары – больше всего мне понравился замок Шамбор[29], – но через какое-то время они все смешались в один, а у нас появилась локальная шутка. «ТНОЧЗ!» – кричали мы друг другу, что означало: «только не очередной чертов замок». Может, и впрямь пришло время двинуться дальше…

Я выхожу из фургончика и замечаю аккуратно упакованный сверток. В него засунут небольшой конверт, так что я спешно его вскрываю. Интересно, от кого это? Мэри сменила гнев на милость?

А,

я отыскал этот бриллиант вчера в книжном и подумал о тебе. Ты, конечно, не госпожа Бовари, но я подумал, что тебе может понравиться. Это винтажное издание (жаль, что не первое!) и довольно красивое. Люблю запах старых книг и их вид. На их страницах словно отпечаталась память о тех, кто был до нас, пока они терпеливо ждут следующего этапа в своих путешествиях по другим мирам…

Дж.

Я улыбаюсь и мощно, совсем не как леди, нюхаю ценный том, вспоминая о самой госпоже Бовари. По какой-то причине я сама не читала этот классический роман, но я помню, о чем он. Я представляю ее красоту, чувствую ее отчаяние, вожделение страсти, чего-то большего. Меня переносит назад в ту эпоху, и на какое-то мгновение я становлюсь ею, отбрасываю все сомнения и поддаюсь своим желаниям.

Ах если бы только… Я быстро шлю Джонатану сообщение с благодарностью и говорю, что надеюсь скорее прочесть. Надо бы вернуть должок, но какая книга понравилась бы известному писателю? Я иду к фургону Рози и обдумываю, какой французский автор порадовал бы его…

– Тук-тук, – говорю я и захожу к ней.

– Я тут! – отзывается она из задней части фургона. Я отодвигаю розовую занавеску, которая отделяет гостиную от спальни.

– Как себя чувствуешь? – она все еще немного зеленоватая, но улыбается широко.

– Немного лучше.

– Врушка.

Она слабо улыбается.

– Ты всегда меня насквозь видишь. Я готова продолжать наши приключения. Бордо приведет меня в чувство.

– Но, Рози…

– Нет, правда. За рулем Поппи я будто обретаю контроль, а свежий ветер развеет туман в моей голове.

– А что думает Макс?

– Ты его уговоришь.

Я сдуваюсь.

– Ага, словно это так просто.

– Я буду в порядке. Давай выпьем чая? Я умираю с голоду, но есть боюсь: вдруг затошнит опять. Так что сначала чай. Он должен помочь успокоить желудок.

– Конечно. Какой хочешь?

– Чувство и чувствительность. Может, и я поднаберусь.

Я ухмыляюсь.

– Все в порядке с твоей чувствительностью. Просто иногда у жизни есть более грандиозные планы.

Я суечусь на крошечной кухне Рози, безупречно чистой даже с учетом ее нынешнего состояния. Схватив все для чая и банку имбирного печенья, я устраиваюсь на краешке ее кровати.

– Мне так жаль, что я всех задерживаю, – угрюмо говорит она.

– Ну что ты, Рози. Что такое неделя или две в общей картине дел? Все это – часть приключения.

– Да, я знаю. Но все равно мне не по себе.

– Пожалуйста, пообещай, что не будешь переживать на этот счет. Жизнь в дороге – череда неожиданностей, всегда бывают трудности. Но это – самая чудесная трудность, дорогая.

– Спасибо, Ария. – Мы попиваем чай, и Рози скромно грызет печенье. – Наверное, я все еще пытаюсь свыкнуться с этой мыслью.

– Что теперь будет происходить с медицинской точки зрения?

– Доктор Бенуа дал мне список акушерок, у которых можно будет проходить осмотры на всем протяжении нашего маршрута. Он уже им позвонил и объяснил наши необычные обстоятельства, так что я уверена, что в хороших руках. Ну и, конечно, я их всех погуглю…

– То есть проведешь расследование, словно ты агент ФБР?

Она хихикает.

– Да, если будет хоть какой-то намек на халатность, я его отыщу.

– Не сомневаюсь. Но рожать поедешь обратно в Англию?

Сердце падает, когда я думаю о том, что я могу потерять свою компаньонку Рози, когда я только ее отыскала. Я все понимаю, конечно, но мне станет одиноко, если они с Максом решат остепениться и вернуться к обычной жизни.

– Да, мы с Максом обсудили и подумали, что, наверное, будет лучше уехать из Франции, когда я буду месяце на седьмом. Мы не собираемся прекращать путешествовать, просто хотим быть поближе к дому и медицине. Ты же тоже поедешь с нами?

Сердце возвращается на место.

– Да, конечно. Я буду с тобой на каждом этапе.

Она тоже смотрит на меня с облегчением, и я понимаю, что она, похоже, чувствовала то же самое, не хотела покидать меня, и плевать на обстоятельства.

– Я сегодня видела Джонатана рано утром… Наверное, приходил к Максу?

– Он мне оставил книгу на пороге.

– А, вот как. Как мило с его стороны.

– Да, – говорю я, не поддаваясь.

– Он такой хороший парень. Очень.

– Скажи? Мы добавились друг к другу в друзья, и я заметила, что он волонтерит в собачьем приюте как обниматель собак!

Она ахает.

– Нет!

– Правда!

– Ты всегда хотела быть волонтером в собачьем приюте.

Хотела, но жизнь в дороге накладывает свои ограничения. И если честно, мне кажется, что если я зайду в этот приют, где столько пушистых малышей, нуждающихся в любви, то не смогу выйти без одного из них. У многих кочевников есть домашние животные, но это часто накладывает запреты на посещение некоторых лагерей и национальных парков, куда с питомцами приезжать нельзя. Это большая ответственность, когда ты не знаешь, что принесет тебе завтрашний день.

– Значит, определились! Выхожу за него замуж!

– Люди женятся, имея и гораздо меньше общего!

– Господи, Рози, я же пошутила.

Она озадаченно смотрит на меня.

– Ладно. Ну, добавь это в список.

– Какой список?

– Ты разве не составляешь список его преимуществ?

Я давлю смешок.

– Нет.

– В этом и проблема. Ты же ярая читательница любовных романов, должна разбираться в таких вещах. Хочешь, я тебе нацарапаю?

Я улыбаюсь.

– Нет, спасибо, Рози. У меня все тут, – я стучу пальцем по виску. Все бы отдала, чтобы увидеть список Рози про Макса: думаю, есть там пара неожиданных вещей.

– Так, возвращаясь к нашим известным писателям, – говорит Рози, – у него был такой мечтательный вид… Интересно, почему?

Я не могу перестать думать о нем, и от этого становится так больно, что я цепляюсь мыслями за прошлое и говорю:

– Кто знает, может, выспался. – Ее глаза мерцают смешинками, и я знаю, что она не опустит эту тему, так