— В семье, которая заботится о тебе, не говорят таких слов, какие вырвались у Эбигейл, — хмуро возразил Майкл.

— Никто не застрахован от ошибок, приятель. Эбби погорячилась, но я понимаю ее. Она испугалась за будущее своих близких: Эбби беспокоили отношения, возникшие между тобой и Линдой. В ней проснулся материнский инстинкт, и она очертя голову ринулась спасать вас от возможной опасности. Сестра очень тебя любит, Майкл, но за то время, что живет со мной, искренне полюбила и Линду. Вы оба одинаково дороги ей, и она не хочет никому из вас зла. Однако в этой конкретной ситуации Эбигейл решила, что Линда более беззащитна и ей грозит опасность. Факты, Майкл, упрямая вещь, а они говорят о том, что половина живущих в нашем районе девушек беременеют, не достигнув восемнадцати лет!

— Но я-то тут при чем?! — возмутился Майкл. — Я же не идиот, чтобы садиться за решетку за совращение несовершеннолетних!

Кен внимательно посмотрел на него. Парень, похоже, не врал. Его отношения к Линде действительно были чисто дружескими. Теперь перед Кеном стояла более сложная задача: убедить племянницу не делать опрометчивых шагов. Ведь Линда испытывала к Майклу отнюдь не платонические чувства и обладала бешеным темпераментом.

— Я все понял, — сказал Кен.

— А раз понял, то доведи это до сведения своей жены! — огрызнулся Майкл.

— Моя жена должна услышать это из уст своего брата. — Кен нахмурился. — Ей очень важно знать, что ты не бесчувственный болван, что ты хотя бы немного любишь ее…

Майкл опустил голову.

— Мне нужно время, чтобы окончательно успокоиться и прийти в себя, — наконец промолвил он.

— Нет, нельзя заставлять Эбигейл ждать, — решительно сказал Кен. — Не забывай, что она беременна. Поэтому сейчас незамедлительно вернемся домой. — Кен произнес последнюю фразу тоном, не терпящим возражений.

Майкл несколько мгновений колебался, затем глубоко вздохнул и кивнул.

— Хорошо, я поеду за тобой.

Кен хлопнул молодого человека по плечу и вышел из машины.

— Послушай, Кен, — раздался у него за спиной голос Майкла, — я хочу поблагодарить тебя за все, что ты сделал для моей сестры. Я действительно рад, что наконец-то она встретила человека, который искренне, всем сердцем полюбил ее. Поверь, она этого достойна.

Кен остановился, пораженный словами Майкла. Только теперь он осознал, что действительно любит Эбигейл. Кен считал, что испытывает к жене чувство привязанности как к матери своего ребенка, а также половое влечение как к очень сексапильной женщине. Но то, что он ее любит, никогда не приходило ему в голову. Или, может быть, в глубине души он давно знал об этом, но боялся признаться себе? Кен сел на мотоцикл, все еще размышляя над открывшейся ему истиной.

Но какие чувства испытывает ко мне Эбби? С горечью подумал он. Произнесет ли она когда-нибудь три простых слова, способных сделать меня самым счастливым человеком на свете.

Предприняв несколько безрезультатных попыток узнать, что произошло между Кеном и ее братом на шоссе поздним вечером, Эбигейл решила, что это для нее навсегда останется тайной. На все ее расспросы Кен только пожимал плечами и отделывался фразой, что у них состоялся «мужской разговор». Как бы то ни было, Эбигейл испытывала к мужу благодарность за то, что Майкл вернулся и она получила возможность загладить свою вину перед ним.

Линда, обдумав сложившуюся ситуацию, по совету Полли сказала Майклу, что единственной причиной, по которой она пригласила его на школьный вечер, было желание заставить ревновать одного мальчика. Услышав это, Майкл не знал, радоваться ему или обижаться.

Отношения Эбигейл и Полли постепенно налаживались. Последний лед отчуждения растаял между женщинами, когда Полли неожиданно рассказала Эбигейл о том, как у нее протекала беременность, и дала ей ряд очень ценных советов. В общении с Линдой и с братом Эбигейл тоже не испытывала особых проблем. Но ее тревожило поведение Кена. С того памятного вечера, когда между ним и Майклом состоялся мужской разговор, Кен сильно изменился, стал более замкнутым. Эбигейл казалось, что муж что-то недоговаривает, скрывает от нее. И вот однажды ее опасения подтвердились.

Как-то вечером к их дому подъехал «форд», за рулем которого сидел хорошо одетый мужчина лет пятидесяти.

— Билл! — воскликнул Кен, и на его лице появилось выражение беспокойства. — Черт возьми, что ты здесь делаешь?

Билл засмеялся.

— Привет, Кен, вижу, что ты мне искренне рад.

Кен держался очень напряженно, и это бросалось в глаза. Он не сумел скрыть от Эбигейл своей растерянности. Пожимая руку вышедшему из машины Биллу, Кен бросил тревожный взгляд на жену. Ему было явно не по себе.

Эбигейл терялась в догадках, не понимая, почему беспокоится ее муж. Ей было ясно лишь одно: Билл — старый знакомый Кена и их связывают давние отношения. Эбигейл разволновалась. Она оглядела с ног до головы незнакомца и пришла к выводу, что Билл не был обыкновенным коммивояжером, приехавшим, чтобы предложить Кену купить оптом какие-нибудь медикаменты. Хотя бы потому, что коммивояжеры не носят золотые часы.

Билл взглянул на Эбигейл, она ответила ему вежливой улыбкой. Кену ничего не оставалось, как познакомить их. Покончив с формальностями, Кен обратился к приятелю:

— Итак, Билл, я хочу знать, зачем ты приехал сюда?

— Мне надо поговорить с тобой, Кен, обсудить кое-какие дела.

— Понятно, в таком случае, пойдем в офис, там нам никто не помешает. Дорогая, — обратился Кен к жене, — поднимись, пожалуйста, наверх и попроси Линду покормить животных.

Несмотря на широкую улыбку и ласковый тон Кена, Эбигейл поняла, что он хочет побыстрее отделаться от нее, стремясь остаться наедине с Биллом. Это обидело Эбигейл, но она не подала виду, решив во что бы то ни стало разузнать, зачем Билл Форс приехал сюда и что связывало его с Кеном.

— Не могу поверить, — сказал Билл, усевшись на кожаный диванчик в офисе, — что ты вдруг охладел к этой идее, Кен. Ты же сам пару месяцев назад уговаривал меня вложить деньги во что-нибудь подобное.

Кен хотел уточнить, что не пару недель, а несколько месяцев назад действительно предлагал Форсу вместе вложить деньги в строительство ипподрома и гостиницы при нем. Они обсуждали эти планы в Ванкувере, в баре, в тот вечер, когда Эбигейл отмечала там с подругами свой развод с Томом. А затем Кен увел Эбигейл в свой гостиничный номер… С того времени много воды утекло. Жизнь Кена кардинально изменилась.

— Я помню, Билл, — вздохнув, сказал Кен. — Я и теперь считаю, что игра стоит свеч. Но мы с Эбигейл ждем ребенка, я уже не тот, что прежде. Я не могу рисковать, ставить все свои деньги, заработанные на скачках, когда я еще был классным жокеем, на карту. Это значит подвергать риску семейное благополучие.

Билл попытался уговорить Кена, но все его доводы были бессильны. Кен остался при своем мнении.