во имя своего «блага и процветания». Политика, направленная на подготовку агрессивной войны – глубоко аморальна и преступна, по сути. И она не руководствуется никакими «моральными соображениями», – разведчики и военные США не принимала их во внимание, и они действовали без всяких ограничений. Вот это не понимали и не поймут те, кто не понимает побуждения и мораль борцов за мир, борцов против войны. Это не понимает, например, и автор книги [68] О. Пилат, – он крайне примитивно представляет побуждения «атомных шпионов» (К. Фукса, А. Мэя и других). Агрессивная война – самое страшное преступление против прав человека, и её нельзя оправдать никакими высокими понятиями о «свободе», «демократии» и «правах человека».

Спор о том, кто внёс больший вклад в атомный проект – разведка или учёные, мне кажется беспредметным. Верен вывод разведчиков Баркова, Яцкова и Феклисова: «Каждый делал своё дело». Вклад разведки и учёных был несомненен, но он был разным, и данные разведки и учёных дополняли друг друга. Очень важной была роль разведки в правильном ориентировании политики руководства страны на создание атомной бомбы. Без этого наверняка бы произошла задержка работ и по атомной проблеме, и по работе по ней и физиков, и разведки. Разведка очень помогла нашим учёным ускорить развитие работ, выбрать нужные направления, отсеяв ложные, и решить ряд задач с меньшими затратами сил, средств и времени. Что касается оценки этого вклада со стороны руководства страны в плане различных правительственных наград, то здесь, безусловно, вклад учёных был оценён особенно высоко. А разведчики получили лишь малую «толику» от того, что получили учёные и инженеры. Среди разведчиков не было Героев социалистического труда (тем более, дважды и трижды, – как среди учёных), а вот Героев Советского Союза, Героев России и боевые ордена получили немногие разведчики, причём часть из них – посмертно уже в 90-е годы. Сама скрытость действий разведки мешала верной оценки их деятельности. И разведчиков численно, видимо, было значительно меньше, чем учёных и инженеров, хотя и среди разведчиков были замечательные учёные и инженеры.

Советская разведка очень пострадала от репрессивных действий политического руководства страны. Это произошло и в 30-е годы, и в 40-е (в результате неверных действий по руководству разведывательными действиями и недоверием к результатам действий разведки) и в начале 50-х, когда после отстранения и гибели Берия многих опытных разведчиков уволили просто потому, что они работали вместе с Берия. Конечно, разведка страдала и от действий контрразведок наших противников. В смысле «опасности» работы, – разведка была «на самом острие борьбы и риска», – это надо понимать и ценить. Сложность работы разведки состояла в том, что надо было не только получить достоверную информацию, но и добиться, чтобы она была правильно воспринята и руководством разведки, и руководством страны. Безусловно, ряд действий высшего руководства страны в отношении разведки по разрушению и роспуску её структур (и в первую очередь, попытки распустить НТР) можно охарактеризовать, как преступное «вредительство» которое заслуживало наказания, но наказание это, так или иначе, «пришло» только в начале 50-х, и формально – за другие «деяния». До смерти Сталина и падения Берия, главные решения по разведке и по снятию и репрессиям её руководителей принимали Сталин и Берия. Но после их смерти репрессии, беззаконие и террор обрушились на исполнителей воли «вождей».

Роль разведки, НТР и просто «промышленного шпионажа» в настоящее время очень значительна – и их нельзя принижать или «шельмовать». Это – естественное проявление научно-технического прогресса, когда обмен идеями и разработками надо делиться и внедрять их в практику. НТР борется с монополизмом в науке и технике и не позволяет извлекать из разработок монопольную выгоду на длительные периоды времени. России надо продолжать славные действия своей разведки и контрразведки, используя её большой опыт, знания и научные кадры. Эффективно работающая НТР – это одна из самых рентабельных отраслей отечественного производства, если её информация правильно и быстро используется. В условиях экспортных запрещений КОКОМ и различных других санкций и ограничений, введённых США НТР была тем «снарядом», который прорывал эти ограничения. И надо понимать, что наши противники никак себя не ограничивают в плане добычи информации, материалов и образцов техники никакими «моральными» нормами и для добычи информации не останавливаются перед преступлениями, но стараясь «не попадаться» и уходить от ответственности всеми средствами. Они прекрасно понимают, что, если не будут пользоваться достижениями других, – отставание им обеспечено.

В отдельных главах данной книги кратко сообщается и о некоторых других направлениях деятельности разведок СССР и США (хотя по ним уже вышло много книг, но многое ещё и остаётся скрытым завесой секретности).

Можно также отметить, что высокие и заслуженные награды за реализацию атомного проекта наряду с учёными получили и выдающиеся организаторы промышленности: Ванников, Завенягин, Первухин, Славский, Чурин, Комаровский и другие. Эта организаторская деятельность крупного политического и военного руководства была не менее важной, чем деятельность крупных разведчиков или ведущих учёных. Но она была видна только тем, кто непосредственно в ней участвовал, – тем же организаторам, ведущим учёным и крупным разведчикам, – таким, как Судоплатов (см. [16], стр. 378). Все они понимали и видели тот вклад, который вносят все главные участники процесса создания ЯО. Правда, и здесь, в круге высоких руководителей работ, как и среди учёных и среди разведчиков, были люди невинно пострадавшие и «обделённые» наградами, – такие как Кизима, Елян. Высоко оценили и работу военных, которые проделали огромные строительные работы, и работы по испытаниям и внедрению ядерного оружия в войска. А также работы по контролю над производством и обеспечением качества военной продукции. И, конечно, никакая атомная промышленность и «бомба» не были бы созданы без самоотверженного труда сотен тысяч рядовых тружеников, – рабочих, инженеров, служащих.

СССР оказал помощь странам Восточной Европы, Китаю, КНДР и Монголии в подготовке специалистов по мирному использованию ядерной энергии, – для этого был создан и функционировал Объединённый институт ядерных исследований (ОИЯИ) в Дубне. Этот институт был создан в «противовес» ЦЕРН (Европейский центр ядерных исследований), который в 50-е годы не шёл на сотрудничество с СССР и странами Народной демократии. В ОИЯИ (Дубне) производилось обучение специалистов созданию ядерных реакторов, ускорителей заряженных частиц, технологическим особенностям производства материалов для ядерной промышленности (производство тяжёлой воды и т. п.). Это обучение положило начало созданию в этих странах своей ядерной промышленности и энергетики: они смогли производить энергию для народного хозяйства, извлекать, использовать и продавать на мировом рынке различные материалы и технологии для атомной промышленности. Большой резонанс вызвало выступление И. В. Курчатова и других советских учёных на конференции в Харуэлле (Великобритания) в апреле 1955 г и в Женеве в августе