Он приподнял обложку блокнота.

— Плохо, если я взгляну?

— Взглянешь?

— Полистаю блокнот — посмотреть, что там такое, раз все так хотят его украсть.

Сирин просияла.

— Ты шутишь? Если ты не заглянешь внутрь, то я сама это сделаю! Особенно после того, что Джорджи и Клем наговорили наверху.

— Просто… — Негрет замялся. — Это всё равно что читать чужой дневник или что-то вроде того.

— Ну-ка дай! — Сирин выхватила блокнот у него из рук и открыла, потом нахмурилась, перелистнула пару страниц и нахмурилась ещё сильнее. — Чёрт!

— Что такое?

Она раздражённо хмыкнула и бросила ему блокнот. Негрет неуклюже поймал его и открыл на первой странице. Вся она была испещрена строчками непонятных слов. Он перевернул другую страницу, потом третью. Сплошные стрелки, квадратики, что-то перечёркнуто, обведено в кружок или подчёркнуто, но ни одного слова ни на единой странице не было написано по-английски.

— Что это, чёрт побери, за язык?!

— Я не думаю, что это вообще язык, Негрет, — подруга-дух одарила его многозначительным взглядом. — Помнишь, она сказала, что прятала бы блокнот от кого угодно, но не от Клем, поэтому не особо волновалась. Она понимала, что блокнот могут найти, но не хотела, чтобы кто-то понял записи. Готова поклясться, что это шифр.

— Целый блокнот зашифрован? — Негрет уронил блокнот на постель и уставился на Сирин. — Господи, что со всеми этими людьми?

— Я не знаю. Может, пора подытожить всё, что мы узнали о них? Есть на чём писать?

— Блокнот на пружинке, который мы прихватили из Эмпориума, в рюкзаке. На полу у стола. Там же должна быть и ручка.

Сирин соскользнула с кровати, порылась в рюкзаке и вернулась с блокнотом и ручкой.

— Давай идти в том порядке, в котором они появлялись здесь, — предложила она, расписывая старую шариковую ручку. — Первым был мистер Виндж? — Она написала имя в верхней части страницы. — Что нам известно?

— Носит странные носки, — сказал Негрет. — Много читает, но я не заметил, что именно. — Он снова открыл крышку часов. — Внеси и эту надпись:

— Что ещё? — Сирин постучала ручкой по подбородку.

Негрет откинулся на изголовье кровати и посмотрел на потолок. — Больше ничего в голову не приходит.

— Вернёмся к нему позже. — Сирин перелистнула страницу. — Кто дальше?

— Джорджи Мозель. Клем называет её Синевлаской. Они определённо друг друга знали до приезда сюда. Не похожи на подружек, но довольно мило общаются. — Тут Негрет кое-что припомнил: — Джорджи сказала одну интересную вещь. Когда Клем заявила, что хочет увидеть снимок, сделанный камерой из сигарной коробки, то Джорджи ответила, что это не имеет отношения к Оуэну. Кто такой Оуэн? Может, они знакомы, поскольку обе знают этого Оэуна?

— Кстати, о камерах, — заметила Сирин, — Джорджи умеет делать камеры из обычных вещей, а Клем считает, что она сделает какой-то особый снимок и ещё один, чтобы показать тебе, фальшивку.

— А ещё у неё целый блокнот зашифрованных записей. — Негрет снова взял блокнот. — Не хочешь переписать из него что-нибудь?

— Пожалуй. — Сирин скопировала несколько строк. — Что ещё?

— Она дала мне почитать книгу «Записки раконтёра». — Он припомнил события первого дня. — Сказала, что мне понравится начало.

— А что там?

— Начинается всё с того, что компания людей застряла на постоялом дворе, и один из гостей предлагает рассказывать истории. И тут… — он замолчал и нахмурился. — Вот оттуда я и позаимствовал идею вчера вечером, но…

Сирин пристально посмотрела на него.

— Но что?

Теперь ему в голову пришла ещё одна мысль, которая казалась довольно неправдоподобной.

— Тебе не кажется, что Джорджи именно на это и надеялась, когда давала мне книгу? Что я попытаюсь уговорить всех рассказывать истории?

— Очень на то похоже, — кивнула Сирин. — Но я не знаю, настолько ли это странно, как всё остальное, что тут происходит. Ещё что-то?

Негрет покачал головой, а затем щёлкнул пальцами.

— Сегодня утром, когда мы болтали с ней на лестнице, она сказала…

— Точно! — просияла Сирин. — Когда ты спросил, что было в блокноте, она ответила, что делала пометки об этом доме…

— …и о ком-то, кто связан с этим домом, — кивнул Негрет. — Речь про того Оуэна?

— Готова поспорить, да. Можешь спросить родителей, знают ли они какого-нибудь Оуэна?

— Конечно. — Негрет потёр лоб. — Ладно, пошли дальше. Следующие на очереди доктор Уилбер Гауэрвайн и миссис Эглантина Геревард. — Он улыбнулся, вспомнив, как эти двое втиснулись вместе в вагончик «Уилфорберского вихря». — Они приехали одновременно.

— Знаешь, — заметила Сирин, — если Джорджи права и Клем не крала эти три вещи, тогда действительно остаётся только доктор Гауэрвайн. И мы знаем, что он проник в комнату Клем.

— Я об этом думал, — признался Негрет, — но Клем сказала, что ничего не тронули, а значит, он, по-видимому, заходил туда не для того, чтобы что-то украсть. Была какая-то другая причина.

— Какая?

— Понятия не имею, — честно признался Негрет. — По правде сказать, даже непонятно, что о нём можно написать. Такое впечатление, что я знаю о нём меньше, чем об остальных.

— А он доктор чего?

— Не знаю.

— А ещё он часто выходит на крыльцо.

— Ну, он курит трубку. Думаю, это нам известно.

— Да, но я хотела сказать вот что: каким бы ни был предлог, он много времени проводит на крыльце один, — терпеливо сказала Сирин. — Наверное, стоит присмотреться. — Она перевернула страницу. — Миссис Геревард.

Вот тут информации побольше. Они записали всё, что вспомнили из истории, рассказанной пожилой леди накануне вечером, и то, что она поведала им утром.

— Её предки были мореплавателями. Может, она как-то связана с картой? — Негрет взял сумочку для рукоделия, посмотрел на вышивку, а затем пригляделся к маленькому фонарику рядом с воротами. — Ворота должны быть ключом к разгадке, — пробормотал он. — Они везде.

Сирин повернула сумочку другой стороной, той, где был вышит дом, а потом обратно.

— Непонятно, находятся ли ворота где-то здесь поблизости, или это просто картинка.

— Да, трудно сказать. — И тут Негрет заметил кое-что, чего не разглядел раньше, на вышивке с изображением дома. На двери был вышит узор из маленьких ровных стежков, которые выглядели как символы. Негрет сунул в руки Сирин сумку, а сам достал связку ключей из кармана и изучил маленький чеканный диск на кожаном кольце. С одной стороны диска было вытеснено изображение короны с крапинками голубой эмали, а с другой — четыре китайских иероглифа, которые в точности соответствовали вышитым значкам на двери.