— Погоди, а ты её ещё не дочитал?

— Не до самого конца.

— А хочешь?

Майло задумался.

— Очень.

— Тогда оставь книгу себе, а когда дочитаешь, то отдашь ещё кому-нибудь.

— Здорово! Спасибо, так и сделаю. — Майло вдруг засуетился. — Как-то нехорошо получается. Все остальные получили что-то важное для себя. Кроме вас.

— Это не так, — возразила Джорджи, широко улыбаясь. — Мне подарили синий торт. Очень вкусный, — добавила она, когда дверь отворилась и на крыльцо вышел Фенстер, а следом за ним Брэндон.

— Я был счастлив испечь этот торт! — галантно сообщил Фенстер. — Пусть даже миссис Геревард слегка пожадничала с корицей.

Джорджи взяла старого контрабандиста за руку.

— А она говорит, что это перец.

— Всего щепотка! — хмыкнул Фенстер. — Триста акул мне в глотку, подумаешь, одна щепотка дело не испортит!

Брэндон пожал руку Майло.

— Увидимся в более погожий денёк, приятель. С Рождеством!

Миссис Каравэй и Лиззи обняли Майло на прощание, после чего все двинулись во главе с мистером Пайном в сторону леса к зданию из красного кирпича, где был спрятан вход в подземную железную дорогу. Майло провожал их глазами, пока они не скрылись из виду.

— Мне тоже пора уходить. Пока что.

Майло повернулся и увидел, что девочка-дух стоит рядом с ним на крыльце.

— Ты же знаешь, что можешь остаться.

Мэдди — Майло так и не привык даже мысленно называть её Эдди — кивнула.

— Я знаю и благодарна тебе. Но ты должен встретить Рождество с папой и мамой, да и все гости разъехались. Ты ведь этого так хотел, разве нет?

— Да, — признался Майло, — но ты нам не помешаешь. Приглашаю тебя встретить Рождество вместе с нами. — К своему удивлению, Майло говорил совершенно серьёзно.

— Нет, не в этот раз, — девочка улыбнулась счастливой улыбкой. — Это мой тебе подарок в благодарность за то, сколько ты для меня сделал. Но я обязательно вернусь. У меня в распоряжении целая вечность.

Майло посмотрел на свою подругу.

— Если ты так хочешь.

— Да.

— Что ж… тогда с Рождеством, Мэдди-Эдди — Сирин. — Он неловко протянул ей руку, и они с серьёзным видом обменялись рукопожатием.

— С Рождеством, Майло-Негрет!

И тут Мэдди, как тогда в Эмпориуме, мелькнула и в мгновение ока исчезла. Майло задрожал, озираясь посреди снежного вихря и изумлённо вглядываясь туда, где только что была Мэдди, а потом зашёл в дом. Миссис Пайн смотрела в окно. Она протянула руку, и Майло встал рядом. Дом казался пустым, было так тихо, что потрескивание огня в камине казалось неожиданно громким.

— Как ты, малыш? — спросила мама.

— Нормально. Устал.

— А где твоя подруга?

— Ушла, — ответил Майло, всматриваясь в ночь. — Пока ушла.

— Но она вскоре вернётся?

— Думаю, да. Надеюсь.

— Это благодаря ей ты отлично провёл последние несколько дней, хоть и надеялся вовсе не на такие каникулы? — спросила миссис Пайн. Майло кивнул, и она обняла его крепче. — Тогда и я надеюсь. — Они какое-то время помолчали. — Майло, послушай, мы ведь с папой знаем, что ты всё ещё думаешь о своих настоящих родителях.

Майло напрягся, но лишь на миг.

— Ну да.

— Мы знаем: это совсем не значит, что ты нас не любишь. Мы не хотели бы, чтобы ты чувствовал вину за то, что любишь их тоже и думаешь о них.

В горле у Майло встал комок.

— Я понимаю.

— Просто я подумала, — осторожно добавила мама, глядя в окно, — что со всеми этими разговорами про… про прошлое этого дома, про Дока Холистоуна и его дочь, про то, что Оуэна тоже усыновили и он вдруг узнал что-то о своих предках… А ещё тот чудесный подарок, который он тебе сделал… я подумала, что ты переживаешь. Чувствуешь печаль и в то же время радость или что-то ещё, пусть даже сам не можешь точно сказать, что именно… Может, ты захочешь поговорить об этом. Со мной или с папой, когда он вернётся. Ну, или не захочешь.

Дурацкие слёзы. Майло вытер глаза воротником пижамы.

— Хорошо.

Мистер Пайн шагал по заснеженной лужайке к дому.

— Наверное, не сегодня. Сегодня просто будем праздновать Рождество.

— Конечно. В любое время, когда захочешь. — Она снова обняла его.

Вернулся отец. Он сбросил куртку и ботинки, а миссис Пайн поставила одну из старых рождественских пластинок, доставшихся ей от матери, и мало-помалу «Дом из зелёного стекла» снова стал родным и уютным, таким, каким и бывал в канун Рождества.

Они засиделись, поскольку наконец остались одни, пили горячий шоколад, лакомились рождественским печеньем и ещё безе, которое мама Майло называла «забывайками», поскольку оставляла в нагретой, а потом выключенной духовке на всю ночь. Когда родители отправили его спать, было уже далеко за полночь.

Майло забрался в постель и натянул одеяло до подбородка. Обычно, чтобы уснуть в Рождество, нужна была целая вечность, но сегодня глаза слипались сами собой.

Ветер шелестел ветками деревьев и подгонял белые облачка, которые плыли по тёмному ночному небу. Дом издавал знакомые звуки, желая ему спокойной ночи, а Майло Пайн погружался в сон о героях и контрабандистах, о привидениях и тайниках, полных сокровищ. Последнее, что он увидел, была фигурка из «Странных следов», которую подарил отец, стоявшая рядом с дракончиком Оуэна. А теперь рядом с сигнальщиком и драконом стояла ещё и маленькая девочка-птица Сирин.

— Спокойной ночи! — прошептал Майло. — Скоро увидимся!