Может получиться и так: убийца нарочно хочет подставить, к примеру, Таганова, для этого и везет его в Мырино. А на Ксению у него другие планы. И в этих планах она не должна быть мертвой. Да, такое тоже возможно.

«Конечно, возможно», — подумала я, в последний момент тормозя у светофора. Еще одно мыслительное заключение, и я бы сбила пешехода.

Машину резко дернуло, и я довольно ощутимо клюнула носом в руль. Выглянув в окошко, я попыталась сориентироваться. Где это я нахожусь? Похоже, ехала совсем на автопилоте, даже не знаю, что за местность вокруг.

Светофор мигнул зеленым светом, и я поехала туда же, куда неслись остальные. Добравшись до перекрестка, я сообразила, что это улица Чернышевского, а мне надо снова ехать к Ксении, что совершенно в другую сторону.

Я развернулась при первой возможности и поехала сообщать Смолькиной занимательные истории про кота, собаку и бедного погибшего попугая женского пола.

* * *

Настроение мое резко переменилось, едва я увидела лицо Ксении.

— Что-то случилось? — спросила я, моментально забыв про зверюшек Ивана Петровича.

— На Олега было совершено покушение, — нервным голосом сказала она.

В этот момент мне показалось, будто кто-то очень сильно хочет убедить нас в том, что Олег тоже пострадавший. Один раз не получилось, так еще одно покушение придумали. Вернее, придумал. Мои подозрения относительно Таганова только усилились.

— И как? — лишь спросила я.

— Его сбило машиной.

— Как банально. Ксения, — я приблизилась к ней и старалась говорить как можно более проникновенно, — давай-ка мы с тобой вместе подумаем.

— А что думать?

— Это получается второе покушение на Олега. Так?

— Так.

— Первое не получилось. Причем заметь, никто, похоже, особенно и не старался. Ведь правда? Если бы его хотели убить, это бы уже произошло. Он же был у них в руках. Или у него, у убийцы, неважно, — медленно, выделяя каждое слово, проговаривала я вслух свои давние сомнения.

— Да. Я понимаю. Но сам он не мог такого придумать. Да и зачем ему? — громко говорила Ксения.

— Не кричи, пожалуйста. Так, пойдем дальше. Теперь еще одно нападение-покушение. И опять Олег почти не пострадал…

— Как не пострадал? — перебила меня Ксения. — Он в больнице! У него сломана нога и сотрясение мозга.

— Ладно, — я продолжала гнуть свое. — Прошу тебя об одном. Давай, пока я не расследую все до конца, ты с Олегом видеться не будешь.

— Но почему?

— Либо он играет, либо его таким образом подставляют. И получается, что следующая на очереди ты. Убийца какое-то время бездействовал. Видимо, обстановку изучал. Выяснял, нужны ему еще жертвы или их уже достаточно. И если это не Олег, то, значит, убийца решил, что жертвы нужны. — Я пошла обманным путем, подумав, что так можно будет запугать Ксению и заставить ее пока не видеться с Тагановым. И это, кажется, срабатывало.

— Я тебя не понимаю, — посмотрела она мне в глаза. — Ты веришь, что Олег не виноват, или нет?

— Мне не положено верить или не верить. Я должна знать. Вот и все. Думаю, тебе лучше быть все время у меня на глазах. Поживешь пока у меня. И мне, кстати, не будет скучно.

— Можно подумать, что ты скучаешь, — раскусила мою хитрость Смолькина.

— У меня такое ощущение, что скоро события будут разворачиваться очень быстро. У убийцы есть — или была — цель. И либо он ее уже достиг, либо ему надо сделать последний, так сказать, рывок. — Я усадила Ксению на кресло, а сама стала ходить по ее кабинету. — Да, очень скоро все станет ясным.

Про себя я еще раз подумала, что мне надо духовно развиваться. Как «кости» посоветовали. О чем же они хотели меня предупредить?

— Значит, так. Ты оставайся пока на работе, а я поеду в больницу к Олегу. Потом заезжаю за тобой, и мы едем к тебе домой за необходимыми вещами, потом ко мне. И некоторое время ты живешь у меня. Лады?

— Уговорила. А можно мне с тобой к Олегу поехать? Мне надо посмотреть ему в глаза. Я не могу ошибаться. Если он виноват, то я сразу это увижу. Таня, поверь.

Ну что мне делать с этой Смолькиной? Я так пыталась ее запугать, а ей, видите ли, возможному убийце в глаза посмотреть хочется. Ну разве это дело?

— Поехали. — Я повернулась и пошла на выход.

— Подожди меня внизу, я сейчас, — сказала Ксения, доставая из стола косметичку.

Я села в свою «девятку» и закурила. Значит, на Таганова снова покушались. Это уже смешно. Меня хотят запутать. Но, похоже, я только разозлюсь, и кому-то не поздоровится.

Через десять минут спустилась Ксения, и мы поехали в больницу.

— Ну как наш пациент? — спросила я у лечащего врача.

— Скорее жив, чем мертв. — Доктор, кажется, не страдал отсутствием чувства юмора. Мне было все равно, а вот Смолькиной эта фраза не понравилась.

— Не надо так. Он в сознании? — спросила она.

— Да, можете пройти, поговорить с ним. Семнадцатая палата.

Мы вошли в палату, и тут я вспомнила, как все начиналось. Я вспомнила, как первый раз увидела Ксению. Это ведь случилось именно в больнице, когда я пришла навещать свою подругу. И вот я снова здесь. Только палаты не женские, а мужские.

Таганова мы узнали сразу, несмотря на загипсованную и слегка подвешенную ногу и повязку на голове. Ксения быстро подбежала к Олегу и присела на край его кровати.

— Как ты? — нежно, с беспокойством спросила она.

Олег посмотрел на нее, потом на меня. Было в его взгляде что-то детское и напуганное. Он как будто не понимал, за что ему выпало столько испытаний. Я тоже не знала, поэтому решила пока отойти и дать влюбленным спокойно переговорить.

Но в коридор выходить не стала. Я подошла к стене и начала читать плакат на тему того, что в гололед надо очень осторожно передвигаться по улицам и ни в коем случае не ходить рядом с домами. Потому как «снег в башка попадет, больно будет» — вспомнилась фраза из известной комедии. Ну, то есть сосульки могут упасть. А тем, кто все же на ногах не удержался, советовал плакат, обязательно нужно оказать помощь и вызвать врача.

Я, конечно, понимаю, что проблема сломанных конечностей очень серьезна. Но почему все эти листовки у нас пишут таким идиотским языком? Читаю и ужасаюсь. Неужели нельзя по-другому, по-человечески написать?

Ксения повернулась ко мне:

— Таня, иди сюда. Олег с тобой поговорить хочет.

Я подошла и заняла место Смолькиной.

— Что ты думаешь? — спросил меня Таганов, но я оставила его вопрос без внимания.

— Ты заметил машину, которая тебя сбила? — задала я вопрос.

— Нет. Она сзади наехала. Только цвет вроде помню — мелькнуло что-то красное. А может, в глазах у меня покраснело. Я шел вдоль дороги по улице Разина. Там в одном месте тротуар перерыли, и все пешеходы по дороге обходят. Вот и я вышел. Осторожно, боком шел, но машина меня все равно сбила.