— Сомневаюсь я, что ее можно заставить это сделать.

— Ну-у… Мне-то она призналась, — скупо усмехнулся он.

Аня замялась. Сидеть и пить чай с Юрой она не хотела абсолютно. Но слабо шевельнувшаяся в душе надежда, согласилась, что раз у Юры уже получилось как-то узнать это у Карины, может, он еще что-то сможет сделать…

Юра же расценил ее молчание по-своему.

— Ну, или просто дай хотя бы стакан воды и руки помыть, — попросил он. — Ну не идти же мне сейчас грязным по городу. Буквально пару минут — и я уйду. И ты больше ничего обо мне не услышишь. Обещаю.

И внутри Ани что-то все-таки дрогнуло.

— Хорошо, — согласно кивнула она. — Тут недалеко.

— Да, я знаю, — вздохнул Юра. И послушно поплелся за ней, спрятав руки в карманы. Букет Аня так и не смогла вернуть ему, и пришлось нести его самой. Гуляющие вокруг соседи, бывшие свидетелями всего разговора, проводили их заинтересованными взглядами, о чем-то тихо перешептываясь между собой.

***

Пока они в неуютном молчании поднимались по выкрашенной в болотно-зеленый цвет лестнице, и пока Аня открывала дверь, отключая сигнализацию, она никак не могла избавиться от ощущения, что зря согласилась на то, чтобы провести сюда Юру. Потому что получалось, что она снова все сделала так, как хотел он, а не как хотела она.

И даже если в самом его предложении не было ничего ужасного, и Ане чисто по-человечески не было жалко для него стакана воды… То все равно факт оставался фактом: она видеть его и общаться с ним не хотела, но он хотел оказаться здесь — и он здесь был.

От этого всего Ане было очень неуютно. Кажущееся ощущение, будто из ее тела росли тоненькие канатики, как из куклы, а он, как опытный кукловод, правильно дергал за них, было почти реальным. Она даже потерла тыльную сторону ладони, пытаясь избавиться от наваждения. Оно никуда не делось.

Ей точно стоило немедленно все переиграть. Сказать «я передумала» или даже просто молча захлопнуть дверь перед его носом… Но пока она потратила секунду на набор простого кода на пульте охраны, Юра уже вошел в дом и осматривался в узком тесном коридорчике любопытным взглядом.

— А чья хата? — спросил он с легким вызовом в голосе, выглядывая из коридора в гостиную и, конечно же, замечая и подиум, и шест, и все убранство квартиры.

— Одного знакомого другого знакомого, — обтекаемо ответила Аня, не разуваясь, проходя на кухню. — Будем разговаривать в коридоре или тебе все-таки дать воды?

«Чтобы ты побыстрее убрался!» — продолжил ее внутренний голос.

— Конечно, пройду! — и Юра зашуршал шнурками ботинок. На что она чуть не заорала "только не разувайся!". Ведь если он разуется, он тут задержится надолго, да?

Но Аня все-таки сдержала первый порыв и, скрипнув зубами, заметила:

— Проходи так. Я тебя не задержу долго.

— Хорошо. Как скажешь, — и он прошел следом, не переставая вертеть головой по сторонам. И Аня могла поклясться, от увиденного взгляд его стекленел.

— Что-то не так? — не выдержала она, набирая в стакан той самой воды и протягивая Юре.

— Да нет, все супер. Милое… местечко. Живешь тут одна, да?

— Тебя это не касается. Вот вода. Бери — пей, — и она буквально всучила ему стакан. Он некрасиво дернул лицом, но стакан принял, выпил, вернул ей…

— Ванна там, — Аня кивнула головой в сторону уборной. — Можешь вымыть руки, отряхнуть штаны и что там тебе еще надо сделать. И сваливай.

— Как скажешь, — повторил он. — Но ты бы хоть цветы-то поставила в воду. Они, если что, не виноваты, что их я тебе подарил.

И он ушел в ванную, оставив Аню в смятении. Она посмотрела на валяющийся на столе букет, который даже не заметила, как положила туда. Ощущение зуда на тыльной стороне ладони только усилилось…

Поставила стакан на тумбу, схватила цветы и буквально зашвырнула их в мусорное ведро. И хоть красивые живые хрупкие бутоны действительно было жалко, сейчас им досталась вся боль и весь гнев, что клокотали внутри Ани.

Хлопнула дверца шкафа, скрывающего ведро, из ванной донесся шум воды…

Ане стало легче дышать. Она оперлась руками на тумбочку и ничего не замечая, уставилась перед собой, думая о том, что скоро Юра уйдет, и тогда…

«Тогда все вообще станет прекрасно!» — успокаивал внутренний голос. — «Наберешь сестру, скажешь ей, какая она дура, потом слопаешь ведро любимого мороженого, чтобы пробрало аж до хрипоты, поваляешься в джакузи, отдохнешь»…

Только вот завтра ее ждал выход на новые дневные смены. И ей надо будет как-то их выдержать. И сложно ведь будет вовсе не из-за тяжелого труда…

От продолжения мысли ее отвлекло то, чего она никак не ожидала ощутить.

При-кос-но-ве-ние.

Кто-то прям в этот самый момент скользко обхватывал-опутывал-обнимал со спины ее за талию и бедра своими руками, повел ими вниз, одновременно захватывая прохладными губами мочку уха, обжог горячим дыханием…

И она, блять, точно знала, кто это!

Аня дернулась, но Юрины объятия были крепкими, хоть и не казались такими.

— Ты что творишь? — зло прошипела она. — Совсем офигел?

— Что творю? — прорычал он ей на ухо, что, наверное, должно было звучать эротично, но лично у нее вызвало только всплеск паники. — Что я творю? Всего лишь то, чем тот, кому принадлежит эта хата, явно занимается с тобой в свободное время. Собираюсь трахнуть шлюху.

— ЧТО?!

Аня резко извернулась в его руках, пытаясь вырваться, но, прижатая к тумбочке, все, что смогла, это только оказаться к нему лицом. И с такого ракурса ей было очень хорошо видно выражение его лица.

Злое. Голодное. Самодовольное.

— Да пошел ты! — крикнула она и снова дернулась.

— Знаешь, а мне даже нравится, что ты кричишь, — с издевкой заметил он, усиливая крепость захвата. — Тем более, твой крик никого не обманет. Все внизу видели, что в квартиру ты привела меня сама, а из этих стен, я уверен, люди слышали и не такие вопли.

Вот теперь Ане стало по-настоящему страшно. Она попыталась отвесить ему пощечину, но он перехватил ее руку, прижал ко второй, своими ногами же зажал ее ноги, и тут же не то поцеловал, не то укусил в губы.

Аня было попыталась цапнуть его в ответ, но в этот момент Юра еще больше вдавил ее в тумбочку, из-за чего Аня бедром почувствовала крепкий стояк в его штанах. Ее замутило и она закашлялась, пытаясь справиться с рвотным рефлексом. Нет, она вовсе не была против того, чтобы ее сейчас вырвало на гада. Испортила бы ему его светлый костюмчик! Но рвоты не было. А кашель лишь сделал ее беспомощной. Юра тут же перехватил ее снова под талию, немного подсаживая на столешницу, и наклонился к ее шее, покрывая ту мерзкими и колючими поцелуями.