Настроив рацию, я связался с Данилом и кратко описал ситуацию.

— Она лжет, Каин! — воскликнул тот. — Я точно знаю, что слышал! Поверь мне.

— Да знаю я, остынь. Что делать теперь будете?

— А ты? — спросил Данил вместо ответа.

— То, что и планировал.

На той стороне зашипело и спустя полминуты парень снова заговорил уверенным голосом:

— Тогда и нам нельзя отступать. Второй такой шанс вряд ли появится, если ты умрешь или уйдешь.

— Ладно, тогда удачи вам с Ивасаки и остальным, — по привычке пожал я плечами и добавил напоследок: — Не умирай.

— Ты тоже не умирай, — хмыкнули на той стороне. — Конец связи.

Дорога до мэрии заняла около десяти минут. Само расстояние было небольшим, но улочки города не позволяли втопить педаль газа и ловить языком холодный воздух.

Фасад мэрии в контраст городу светился как новогодняя елка в темной гостиной. Я замер перед первой ступенькой и сделал несколько глубоких вдохов. Нет, мной не овладел страх. И даже возможность того, что придется снова много убивать не тяготила совесть. Но стало не по себе. Почему в последнее время все происходит именно так: кому-то что-то от меня нужно и это что-то не подразумевает честного договора. И этот некто обязательно преследует поганые цели. А потом трупы, трупы и снова трупы. Я сам виноват или это пресловутая плата за силу? Как же хочется встретить того, кому можно задать этот вопрос.

Глава 24

Я поднялся до главного входа и просто открыл дверь. Переступил порог. Яркий свет хорошо освещал холл с классической обстановкой муниципального помещения, но под этим искусственным светом находились совсем не клерки, а двенадцать вооруженных человек. На всех отблескивали доспехи разного вида и изношенности: панцири, пластинчатые, кольчуга. В руках каждого холодное оружие в виде простых топоров, копий, коротких, но толстых мечей. Странная картина, учитывая место, где они находились. Последние, правда, не походили на работу настоящего кузнеца-мастера и выглядели как обработанные куски готовой стали. Несколько человек держали в руках прямоугольные деревянные щиты, обитые металлическими полосками.

И все они уставились на меня, как только я шагнул внутрь. Так как шлемы не прикрывали голову каждого, я признал в них японцев, которых видел мельком на полигоне.

Внезапно раздалось потрескивание и короткий писк динамиков.

— А ведь я не сюда тебя пригласила, Каин, — сказала Юко пустым, не показывающим никаких эмоций голосом. — Разве ты не пантеру свою ищешь? Или решил обворовать город, пока меня нет?

Я машинально поднял голову к динамику, из которого доносится голос и не сдержал усмешку. Я оказался прав. Она здесь.

— Нет, что ты, — обронил я, расставив руки, — в этом городе нет ничего, что меня интересует. Только моя кошка.

— Как высокомерно, — фыркнула женщина. — Думаешь, что раз умеешь убивать мутантов, значит лучше нас? Лучше меня?! Ты, видимо, из лесу выперся, раз не понимаешь, как все работает. Мы это исправим.

— Что все это значит? — спросил я, не понимая ее мотива так открыто выставить против меня людей с холодным оружием. И главное — почему?

Снова пискнули динамики и Юко сказала:

— Это значит, что ты мне больше не нужен, Каин-канадец.

— С чего это вдруг?

— Это уже не твоего ума дело. Разберитесь с ним, быстро.

Последнее было адресовано явно не мне, и после этих слов люди Юко начали демонстративно разминать шеи, раскручивать оружие, ухмыляться. Это выглядело бы даже киношно нелепо, если бы я не понимал, чем все закончится.

Я же застыл на месте, скрипя зубами, пребывая в глубочайшем непонимании. Что значит — не нужен? И что важно, при этом не прозвучало обвинений ни в сговоре с повстанцами, ни каки-х-либо требований. И где пушки? Что вообще происходит?

Ладно. Выбор в любом случае невелик. Но для начала нужно кое-что сделать.

Данил на всякий случай предупредил, что в здании есть камеры, и конкретно в холле их три. Я быстро обнаружил их сразу же как оказался внутри. Соответствующее им количество капель-молнии появились передо мной, приковав взгляды бойцов, и тут же стрелой унеслись к своим целям. Одна камера над входом, и две по углам. Пусть Юко томится в неведении.

Полуторник покинул ножны, и я быстро усилил его магией молний. Лезвие при этом засветилось слабым голубоватым оттенком. Этот эффект позволит с большей легкостью пробивать обычный металл.

Одетый в свисающую до колен кольчугу мужчина что-то закричал и пошел на меня, размахивая секирой с деревянной рукоятью. Еще двое поддержали его, а остальные остались на месте подбадривая их гомоном. Разумно, не слишком-то безопасно пытаться заколоть одного человека такой толпой. Много шансов задеть друг друга. Трое держались уверенно, хоть и видел я лицо только того, что пошел первым.

Не знаю, что Юко решила здесь устроить, но это она зря. Надеюсь, она не рассчитывает, что я буду кого-то щадить.

Я дождался пока первый противник подойдет на достаточное расстояние и быстрым рывком сделал выпад. Метил прямо в просвет между доспехом и шлемом. Лезвие легко и явно неожиданно для остальных проскользнуло в щель и вышло с другой стороны шеи. Кровь брызнула за спиной японца, а хлынула и ему на грудь, когда я вернул клинок себе.

Гомон резко стих, и мужчина в кольчуге вытаращил глаза на заваливающееся тело напарника.

Это было ошибкой потому, что перед лицом толпы врагов я не собирался играть честно. Секунда замешательства и вот я уже рядом с ним, а мой полуторник горизонтальным ударом врезается ему в череп на уровне правого уха. Глухой треск прорывает тишину и тот успевает безумно завопить, прежде чем я рывком выдергиваю лезвие.

Все пришло в движение.

Согнув колено, я толкаю полуторник в сторону и насаживаю рванувшего на меня третьего смельчака. Слишком предсказуемый шаг. Тонкие пластины его доспеха не смогли задержать острие усиленного клинка, и он легко пробивает японца почти насквозь.

Толпа с дикими воплями ринулась на меня, и мне пришлось отступить, чтобы занять лучшую позицию.

Больше всего проблемы доставили копейщики и щитоносцы. Одни пытались меня достать на расстоянии, а вторые раздражали защитой. Пусть полуторник и усилен магией, но от повреждений не убережен. Из-за этого мне пришлось вертеться как волчок, чтобы сначала вырезать тех, что были с топорами и мечами, а этих оставить напоследок…

Однажды в Каира я слышал спор между двумя гильдийцами, пока ждал ребят. Один Волк с натугой убеждал товарища, что боевые свитки это ничто иное, как мошенничество. Мол их не должно существовать, и настоящий воин получает силу только с кровью и потом. И уважать тех, кто