Старуха замолчала. Шерпы переглядывались и смотрели на Виктора. Журналист был серьёзен, как никогда.

– Я знаю, кто такой Иса… – взволнованно произнёс журналист.

Мужчины переглянулись ещё раз, многозначительно закивав друг другу, а старуха, будто выйдя из прострации, продолжила свой рассказ:

– …Но однажды с вершин наших гор на землю спустились большие огненные драконы. Они жгли огнём и убивали людей. В тот недобрый час на склонах гор погибло много зверей, а прекрасные сады Будды, которые кормили плодами первых гурунгов и тех, кто обменивался с ними товарами, были сожжены в одночасье. Говорят, что страшные чудовища искали Ису. И когда Великий Иса узнал об этом, он оставил Чашу, подаренную ему Буддой, в одной из Священных Пещер, сказав, что народу шерпов она ещё пригодится. Иса ушел обратно на Запад, в Ершалаим. Он обещал вернуться за ней через век, через два, через сто веков… когда посчитает нужным. Он придёт и откроет Врата Шамбалы, и мир опять обретёт покой и благоденствие.

– Иса, он же Иисус – это наш пророк и Сын Божий, – сказал Виктор после долгой паузы, – по преданию, он был распят людьми, но через три дня воскрес и вознесся к своему Небесному Отцу.

Этот рассказ был не столько для старой глухой Би-Би, сколько для шерпов.

– …Есть ещё одно пророчество, – опять подала голос бабушка, – в нём сказано, что придёт человек, европеец, разгадавший секрет долголетия.

– Это ты? – спросил у Виктора Цамба.

– Угу, – недовольно ответил журналист, – с тобой разгадаешь. Скорее, наоборот: завернёшься во цвете лет, – съязвил Виктор.

– Надо не консервы есть, а цампу! – парировал Цамба.

– Тс-с-с-с, – осадил проводника Виктор.

Би-Би опять начала говорить.

– …Бойтесь его. Это старец, которому больше ста лет. Вот уже больше, чем полвека он ищет вход в Шамбалу, но не находит. С него начнутся все беды. Он доберётся до Чаши или уже добрался. Он – злой человек, и если изумрудная святыня окажется в его руках, Шамбала погубит всех…

Речь бабушки опять оборвалась, а Виктор вспомнил свою последнюю «встречу» с Лопеном Вангчуком. Неожиданное видение «Гнезда белой летающей тигрицы» и недовольство настоятеля храма. «Неужели правда? Чаша украдена?» – журналисту стало не по себе.

– А может, этот старик ещё не родился? – неуверенно спросил Аман.

– Родился, – сказал Виктор, сглатывая ком, – родился, вырос и теперь безобразничает. Я его видел… Мало того, он два раза чуть меня не убил.

Шерпы с ужасом посмотрели на Виктора как на человека, встретившегося с сатаной. Но Виктору было не до этого. Он понимал, что встреча с сумасшедшим немцем была не свиданием с обыкновенным полоумным бандитом. Этому человеку, как минимум, лет сто двадцать, а он выглядит на семьдесят и бегает, как мальчик. Третье рандеву с этим оберштурмбанфюрером может закончиться трагично…

Оставив селение Щеле, наутро Виктор и его проводник Цамба продолжили свой путь. Он вёл всё выше и выше в горы. Были и другие тропы, но на картах Азира Кансакара был указан чёткий маршрут. Журналист умело расшифровывал все названия и обороты. Разгадка шифра была проста: каждая буква кириллицы была написана со смещением в тринадцать литер по алфавиту – по числу букв в русской транскрипции имени и фамилии Николая Рериха. Кто ему подсказал такое решение, Лавров и сам не знал. «Может быть, это третий глаз?» – иронизировал сам с собой украинец. Но, может быть, эта ирония была недалека от истины.

Горная тропа вела их вверх, а Виктор углублялся в свои размышления и аналитические дебри. Оказывается, Иисус был и здесь. Нужно найти доказательства. Потому что рассказа умирающей старухи, переданного украинским журналистом, явно мало. То-то будет сенсация. Научное подтверждение библейских легенд вот уже сколько веков является предметом исследований множества учёных. А тут – такие факты…

«…Но как же этот фашист? Живой, здоровый, и я бы с ним наперегонки не бегал. Всё равно обгонит».

Тем временем путешествие шло уже на таких высотах, что непальские лошадки начали взбрыкивать. Их то и дело приходилось успокаивать легкими поглаживаниями, похлопываниями по крупу и даже спокойными разговорами. Виктор внезапно почувствовал неимоверную лёгкость. Казалось, что ему не далеко за сорок, а неутомимые восемнадцать. Но журналист не спешил вперёд. Он знал, что так начинается горная болезнь: от недостатка кислорода в крови человек начинает вести себя неадекватно и обычно это плохо заканчивается. Лавров, наоборот, замедлил ход и постарался дышать спокойнее и реже. Никакой зелёной растительности здесь уже не было. Где-то внизу висели облака, закрывая своей пелериной неимоверные гималайские пропасти.

– Здесь не был даже я, – задумчиво произнёс Цамба во время очередного привала, медленно разжёвывая бобы, которые дал путешественникам в дорогу заботливый Аман Накарми.

– Что ж ты за сорок пять лет жизни не удосужился сходить к Будде? – подколол товарища Виктор.

– Ну, не все же туристы такие сумасшедшие, как ты, – принял вызов Цамба.

Виктор попытался вынуть планшет, но это, конечно, было бесполезно на высоте, большей, чем верхушка Эльбруса.

– Искать связь на такой высоте – всё равно, что пытаться дышать воздухом из воздушного шарика на глубинах Тускароры, – заключил Виктор, безрезультатно поводив пальцами по экрану планшета.

Цамба не оценил шутку украинца в силу того, что его образование было на уровне аборигена Папуа-Новой Гвинеи. Тогда Виктор достал спутниковый телефон и, развернув небольшой приёмник, начал ждать… Прошло не более двадцати минут, и он соединился с Цимошем.

– Мирослав, – Виктор перешёл на украинский язык, – я дошёл до верхней точки маршрута. Дневники у меня /…/ Нет, пока за ними никто не охотится, но могут. /…/ Да, нормально /…/ Держим путь в Царанг, думаю, там уже будет опасно /…/ Ты это… если что, бойцов подгони. Я один не справлюсь /…/ Алло, алло… Ч-чёрт…

Спутник улетел, и короткий сеанс связи окончился. Виктор не просто так перешёл на украинский. Он, конечно, верил Цамбе, но, как разведчик, понимал, что всем людям, даже близким друзьям, нужно доверять только до определённого момента. Даже если Цамба знал русский и скрывал это, свободный беглый украинский язык был для шерпа недоступен.

Цамба сидел в стороне и заканчивал трапезу.

– На каком языке ты разговаривал? – спросил проводник.

– На родном, – ответил Виктор.

– Странно, ни одного слова не понял, – улыбнулся шерп.

– Ну, я ведь тоже не понимаю язык ло-па, – уклонился от откровений Лавров.

– А я немного знаю по-русски, но когда говорю, почему-то женщины краснеют, – простодушно рассказал шерп. И Виктору стало немного стыдно за свои подозрения в шпионаже: как можно ждать каких-то козней от этого простодушного человека.

– Представляю, что ты выучил, если у женщин уши вянут, – сквозь смех ответил Лавров.