за исключением Шувалова. Вот от меня не укрылось облачко, разочарования проскользнувшее по лицу нашего куратора. — нашлись! Я тебе говорил, Андрей, — обратился он к Шувалову, — найдутся они. Хорошо родителям не сообщили!

Разумовский обнял нас всех по очереди, но вот его спутники решили не следовать его примеру. Правда, Малькольм, внимательно разглядывавший нас, вдруг помрачнел.

— Так, а где курсант Меньшикова? — поинтересовался он.

— Погибла, как и наш куратор, — коротко сообщил я.

— Что произошло? — теперь ректор не выглядел довольным, но, похоже, его не слишком опечалила гибель Валерии. Странно.

— В пещере, — коротко ответил я, — она погибла при атаке червя. Там все оказалось сложнее. Твари оказались гораздо сильнее чем видимо уважаемый Чунг рассчитывал. Сначала червь сожрал его, а потом ударил по Валерии.

— Печально, — протянул Трентон, который тоже не был сильно озабочен потерей курсанта. Чего тут происходит вообще?

— Что случилось дальше? — в голосе главы охотников звучали нетерпеливые нотки, — где вы вообще оказались?

— Ту пещеру всю перелопатили, — подал голос уже Трентон.

Ректор недовольно посмотрел на него, но промолчал

— После смерти охотника мы попали в другую пещеру, а выходом из нее оказался портал, который и забросил нас хрен знает куда, — хмуро сообщил ему, — на местности, сами понимаете, сориентироваться мы не могли.

Охотник с ректором и деканами переглянулись.

— А как вы вернулись?

— Нам невероятно повезло, — пожал я плечами, — наткнулись на активированный неизвестный портал, и он перенес нас в лагерь.

— Случайный портал, который перенес именно в лагерь? — в глазах охотника было явное недоумение. — Разве такое возможно?

— Тааак… — протянул Разумовский, — Ладно. В целом все понятно. Значит, для будущих отрядов опасности нет, но надо проверить пещеры… — он вопросительно посмотрел на главу охотников.

— Обязательно, — кивнул тот

— Тогда с расспросами потом. Подробности выяснять мы сейчас не будем, в первую очередь вам надо показаться врачам. Если все с вами нормально, сегодня вечером отдыхайте, а завтра нам придется поговорить. С утра сразу все ко мне в кабинет. Преподавателя Общей магии я предупрежу! Рассказ должен быть максимально подробным, нам нужно понимать, как избежать подобных ситуаций в будущем. Понятно?

— Да, — кивнул я

— Моя персональная просьба, — добавил он строго оглядев нас. — Родителей мы ваших предупредить не успели.Так вот. Не рассказывайте им о произошедшем. Сами понимаете, история не очень приятная, зачем их нервировать. Ну а мы, понятное дело, сделаем нужные выводы, да, господин Трентон?

— Несомненно, — буркнул тот.

— Я надеюсь на вас, господа курсанты. Конечно же за подобную лояльность вы будете вознаграждены отдельно, — многозначительно закончил Разумовский.

— А насчет Валерии Меньшиковой? — не удержался я от вопроса, — если о ней спросят?

Договорив, заметил удивленные взгляды не только деканов, но и моих бойцов. Да что за хрень!

— Вам надо почитать устав Академии, Кенто, — тоном умудренного жизнью наставника ответил мне ректор, — думаю, друзья вам все объяснят. Да, господин Орлов?

— Конечно, господин ректор, — кивнул Александр.

— Ну вот и хорошо, господа деканы, пойдемте. Нам надо кое-что обсудить.

И ректор удалился, прихватив всю компанию наставников, с нами остался только куратор.

— Так, курсанты, — внимательно посмотрел на нас Шувалов, — отправляемся в Академию и сразу к врачам, как и сказал ректор!

Ну а затем события понеслись вскачь. Едва мы вышли из портала, как нас сразу подхватило аж с десяток людей в белых халатах и, быстро освободив от мехов, растащили по кабинетам. Вот блин, никогда не понимал смесь традиционной медицины и магической. Как я понял, магией можно было вылечить практически все… не заменяла она только хирургические операции, да и то в самых крайних случаях. Действительно, зачем резать, если можно вылечить? Тем не менее меня все равно измерили, просветили, засунули в МРТ или во что-то, напомнившее такой аппарат, только гораздо более футуристичный, после чего заявили, что я здоров. После нас лично осмотрела сама Вон Ри, декан целительского факультета, и только потом нас выпустили.

— И что за устав? Причем здесь смерть Меньшиковой? — набросился я на Орлова с вопросами, едва мы покинули местную «больничку».

— Кенто, ректор тут, увы, прав. — спокойно ответил тот, — когда курсант подписывает договор на обучение, там предусмотрен пункт о возможной гибели курсанта. Если бы она погибла на территории Академии — другое дело. Тогда да, ректора могли бы взять за задницу. Но она погибла в рейде. Мало того, в бою вместе с инструктором. Тут к персоналу академии сильно докапываться не будут, к тому же есть свидетели.

— Странно, что ты не знаешь, — заметила Мария, — любой рейд, как бы то ни было, связан с риском.

Я только пожал плечами. Учитывая, что был уже вторник, причем середина дня, мы все разошлись по своим общагам. Сначала проводили наших целительниц, девушки на прощание устроили весьма жаркие обнимашки, словно мы последний раз видимся. Потом проводили эолок. Тут уже обнимашки устроил я… Не удержался. Все же помогли девчонки конкретно, без них все было бы в разы сложнее. Да и расшевелить их немного хотелось. Вообще эльфийки не переставали меня удивлять. Твердости и упорства им точно было не занимать. Только поразговорчивее были бы еще, и цены бы им не было.

Ну а затем отправились в нашу общагу… кстати вместе с Трубецким. Я не стал спрашивать зачем он с нами. Раз идет, значит это надо! Не доходя до нее, встретили Фальвэ явно караулящую нас. Эльфийка едва завидев свою хозяйку, всхлипнув бросилась к ней и повисла на шее. По-моему Булатова сама удивилась такому проявлению чувств, и ей уже пришлось утешать свою служанку.

Кстати, меня реально удивило отношение моих русских спутников к гибели Меньшиковой. Да и не только их. Понятно дело, риск в рейде и все дела. Но боевой товарищ наш! Вообще никто слезинки даже не проронил. Как-то все странно выходило и цинично. Я не удержался и аккуратно поинтересовался у своих спутников, почему так.

Орлов как-то странно переглянулся с Голицыным, Потемкиным и Трубецким, а Булатова невесело хмыкнула.

— Понимаешь, Кенто, — начал тот, — не знаю, как у вас в Японии, но мы в России, конечно же, горюем по безвременно ушедшим и погибшим друзьям, но стараемся находить не только темные, но и светлые стороны!

— Как так? — не понял я.

— Они ушли в лучший мир, Кенто, — вмешалась Мария, — если они погибли, значит, на то воля богов. Сейчас Валерия смотрит на нас с небес и радуется.

Я чуть было не ляпнул с каких таких небес. Так, стоп. Разговор о богах. В Японии подобным народ не озадачивался, в Российской империи они, похоже, имеются.

— А каких богов? — осторожно поинтересовался я, — вы в них верите?

— Верим, — это уже Голицын, — у каждого рода свой бог-покровитель. Например. у всех нас, — он кивнул на остальных, — Перун. Только у Марии вроде другой.

— У нас бог-покровитель Сварог, — ответила та.

Вот оно как! Язычество во всей красе. Забавно.

— Так что, Кенто, к смерти надо относиться философски.

Сдается мне, что мои японские друзья и знакомые к ней тоже философски относятся, и только я такой «неповторимый динозавр». Но стоп… а чего Мария к нам идет в общагу?

— Помянуть надо Валерию, — строго ответила княжна на мой вопросительный взгляд.

— Все равно Сепуро до пяти вечера не будет, — добавил Орлов. — Ты против?

— С чего бы? Помянем, — пожал я плечами.

Орлов извлек откуда-то две бутылки водки и нехитрую закусь. Я словно испытал чувство дежа-вю, вернувшись на десять тысяч лет назад. Даже не знаю хорошо, так поступать или плохо, но отказываться было нельзя. Тем более русские товарищи внимательно, как мне показалось. следили за мной. Да что мы в конце концов, не русские люди что ли! Подумаешь, глаза узкие…

В общем, поминали мы пару часов, после чего, пошатываясь, проводили Булатову с Фальвэ (кстати, эолка присутствовала на нашей небольшой поминальной тусовке, но не пила, а просто молча смотрела и слушала). Трубецкой заявил, что дойдет сам, ну и мы с Орловым и Потемкин с Голицыным, разошлись по комнатам. И вовремя, так как через минут пятнадцать я услышал, как пришел наш японский сосед. Ко мне он не заглянул, что, в принципе, понятно, но я и так понимал, что вся Академия уже знает о счастливом возвращении «потеряшек».

Ну а вечером мы традиционно собрались на ужине в отдельном кабинете в Первом кафе, где еще раз помянули Меньшикову. Кстати, пару часов назад мне на планшет написала Мидзуки… тут понятно. Куча охов и ахов… и, к моему удивлению, отметился и неизвестный контакт, который оказался Сони