«И что дальше? Вроде как блаженный сон на свежем воздухе?»

Сон не шел.

Зато в голову охотно полезла всякая чушь.

– Черт! – Дженни заворочалась. – Мне кажется, что я гусеница в коконе, у которой разыгралась клаустрофобия. Интересно, а у животных бывают фобии? Дьюла?

Ночь опускалась на дартмурские болота тихо и невесомо, где-то далеко тоскливо прокричала какая-то птица, и небо над девушкой перечертила быстрая тень.

– Что это было? Дьюла, блин, ты же не спишь, поговори со мной! Мне страшно… А вдруг змеи приползут? Почему мы не поставили палатку? Она у нас вообще есть? Эй, мистер Вадаш! А что если прискачет бешеный девонширский пони?

– С тобой заснешь, – проворчал клоун. – Ты вообще когда-нибудь замолкаешь?

– Я посреди болота с оборотнем, вокруг ни души и ночь! И ты хочешь, чтобы я молчала? Да я…

Дженни внезапно почувствовала, словно рядом зло завибрировала струна – толстая, басовитая.

– Оборотень бы тебя давно сожрал, – сухо сказал клоун. – А я зверодушец. Есть очень большая разница. Скоро сама поймешь. Кричала выпь, пролетела сова, змеи уже залегли в спячку, а пони никого не кусают. Хотя ты и пони довести можешь. Спи.

Девушка обиженно замолчала. Она полежала еще немного, и сон потихоньку начал подступать, покачивать ее на своих темных волнах, но струна все еще печально звенела…

– Дьюла, – девушка поднялась на локтях. – Прости меня. Я и правда не знаю разницы. Я не хотела тебя обидеть.

– Меня нелегко обидеть, – после долгой паузы отозвался клоун. – Спи спокойно, Дженни. Марко никогда бы не отпустил тебя со мной, если бы не доверял.

Девушку неожиданно успокоили его слова.

– А что мы… – Она широко зевнула. – …будем делать завтра?

– Учиться нюхать и слушать, как учатся все щенки. Спи. Подъем в шесть.

Дженни хотела привычно возмутиться, но сон был уже совсем рядом, он положил мягкую прохладную ладонь ей на лоб и легонько толкнул. И она упала в бездну.

– Марго, что мы здесь забыли?

– Заказ. – Маргарет тронула губами соломинку, потянула коктейль. На голове у нее красовалась косынка. Маргарет не любила головные уборы, но необходимо было замаскировать ссадину от утюга, которым ее приложил этот мальчишка. – Мы все еще не выполнили заказ.

Берни флегматично хрустел жареной картошкой, поглядывал на магазин на другой стороне улицы.

– «Книжная лавка Лонгбоу». Нда…

– Что? – не отрываясь от наблюдения, спросила девушка.

– Странное дело, Маргарет. Все это очень необычно. Такие дела хорошо не кончаются.

– Все пока хорошо.

– Да, четыре трупа за серебряное колечко – это отличный результат. А теперь еще и книжный…

– Надо было пристрелить тех малолеток! – В глазах Маргарет блестело холодное безумие.

– Да, чтобы на нас еще два тела висело? Нет, Марго, я на такие вещи не подписывался. – Берни зашуршал пакетом, выловил затерявшийся на дне ломтик картофеля. Десять тысяч с чека мы уже обналичили, давай делить и разбегаться. Я не хочу усеивать свой жизненный путь мертвыми людьми. Это плохо сказывается на карме.

– Поздно соскакивать. – Маргарет отодвинула пустой бокал. – Мы взялись за заказ и его выполним.

– У тебя не возникло подозрений, что пять тысяч фунтов за серебряное кольцо председателя литературного клуба – это чересчур высокая оплата?

– Нет, заказ был не на кольцо. Заказ был на книгу. Которую нельзя найти без кольца.

– Мне все больше не нравится эта затея, – помрачнел Берни. – Пять штук за книгу. За книгу? Ты себя слышишь, Марго?

– Мы. Доделаем. Дело! – Девушка хлопнула ладонью по столу. – Что тебе не нравится? Уже десятка у нас в кармане. Будет еще пять.

– Ну, как у нас дела? – К их столику подсел третий – худой парень среднего роста, в водолазке с капюшоном. – Есть чего пожевать?

– Привет, Клайв. – Берни смял пакет. – Извини, приятель. Долго шел.

Маргарет потянулась, сдернула капюшон с его головы.

– Эй! – Клайв заморгал белесыми ресницами. Был он тощий, кадыкастый и весь какой-то угловатый. Бледно-голубые глаза смотрели пристально и недобро.

– Выглядишь как наркодилер с товаром на кармане, – заметила девушка. – Нас запомнят.

– Тогда половина Кардиффа приторговывает. Тут все так ходят.

Маргарет его жалобы проигнорировала.

– Достал?

– Иначе зачем я нужен? – осклабился Клайв. Он выложил на стол небольшую черную коробочку с дисплеем и короткой толстой антенной.

– Ждем закрытия магазина, – сказала Маргарет. – У тебя есть время на гамбургер, хакер.

– Ты прекрасно знаешь, что я вегетарианец, – с достоинством сообщил Клайв и отправился к кассе.

Через двадцать минут, когда он доедал салат, в дверях книжной лавки, показался высокий худой старик. На плече его сидел небольшой черный кот с белыми лапами.

– Давай-давай, быстрее ковыляй, – подбадривал его Берни. – Ступай, котика покорми.

Клайв бросил смятую салфетку, потыкал средним пальцем по кнопкам прибора и нацелил тот в сторону магазина. Старик неторопливо закрыл дверь – на два замка, затем нажал на брелок. Приборчик немного помигал зеленым индикатором, на сером его дисплее отобразился ряд цифр, после чего он удовлетворенно пискнул.

– Вот и все. – Клайв облизал палец.

– Встречаемся через полчаса у черного входа. – Маргарет запахнула черное пальто и ушла первой. За ней вихляющейся походкой убежал Клайв, на ходу натягивая капюшон.

Берни закурил и сказал в пространство:

– Не нравится мне все это.

Задняя дверь поддалась не так легко, как ожидал Берни. Клайв взломал сигнализацию и отключил электронные замки, однако были и механические запоры.

Они провозились минут пятнадцать, прежде чем вошли внутрь.

– Зачем… столько замков? – выдохнул Берни.

– Не шумите. А лучше стойте здесь, – велела Маргарет. – Я сама все найду.

Она исчезла в темноте коридора. Берни подождал минуту и двинулся следом.

– Берни? – озадачился Клайв.

– Последний раз, когда она «сама все нашла», осталось четыре трупа. Я подстрахую. А ты стой здесь.

Он исчез.

– Чудесно. – Клайв огляделся, увидел черного кота с белыми лапами в переулке. – Кис-кис, иди сюда?

Кот сверкнул зелеными глазами и убежал.

– Все меня бросают, – огорчился молодой человек.

Маргарет шла, касаясь книжных полок рукой в перчатке. В левой руке, без перчатки, она держала толстую свечу. Снизу на свечу было надето серебряное кольцо Кэтрин Плимптон. Она горела необычным фиолетовым пламенем.