– Конечно, – дребезжащим голосом ответила та.– Вчера позвонили и сказали: «Мамочка, мы тебя обожаем. Не осталось ли у тебянашего любимого варенья? Приедем в субботу и заберем, хотя, конечно, сладкогоуже завтра захочется. Давно мечтаем об оладушках с домашним джемом. Но ты самане катайся! Кстати, ключ оставим под ковриком». Вот я и решила сюрприз имустроить! Ну кто их побалует, если не мамуля? Молодые они еще, только недавносорокалетие отметили.

– Ясно, – вздохнула я и покрепче вцепилась вручку.

Молодцы младенцы, разменявшие пятый десяток,умеют манипулировать мамой! Она сама захотела припереть им неподъемные банки. Вособенности умилило меня заявление про ключ, оставленный под ковриком.

– Слышь, внученька, – закряхтела бабуля, – тыуж не обижайся, послушай моего совета. Я столько тяжестей переносила и знаю:тележечку легче перед собой толкать!

– Да? – с недоверием спросила я и чутьослабила хватку. В ту же секунду ручка тележки с силой пнула меня пониже спины,и хорошо, что я успела уцепиться за перила, не то упала бы носом вниз.

– Ох, молодежь! – закашляла бабуля. –Непослушная! Думаете, старики из ума выжили? Нет, еще помнит ум, были когда-тои мы рысаками! Ну не упирайся, встань позади каталки.

– С огромным удовольствием последую вашемусовету, – улыбнулась я. – Если честно, сама не пользуюсь такой сумкой.

– В руках продукты прешь? Ой, плохо! Купиповозку.

– У меня машина.

– А-а-а… – протянула старушка. – Значит, замужхорошо вышла. А моей Лерочке не повезло – выскочила за голодранца. Зять-тозамечательный, ласковый, но без порток!

– Еще разбогатеет, – приободрила я ее, всталаза сумку, взяла ручку и толкнула торбу вниз.

Сумка не шелохнулась.

– Сколько там банок? – осведомилась я.

– Четыре трехлитровых баллона, пять по литру имелких парочка, – охотно перечислила бабуля. – Да еще брусок свинцовый. Вот насколько он тянет, не знаю, его мне в сумку муж положил. Сказал: хорошая вещь, вхозяйстве пригодится.

– Железяка-то зачем? – поразилась я.

– А балконная дверь у них постояннораспахивается, – пояснила бабуля. – Чуть ветерок дунет, створка о стену –хлобысь! Вот я и придумала подпереть ее.

– Лучше починить запор, – пробубнила я,пытаясь столкнуть торбу с места.

– Эх, милая, – пригорюнилась бабуля, – нету уменя в руках мастерства. Многое за жизнь освоила, а вот с деревом и замками невозилась.

– Пусть зять позаботится, – посоветовала я, помиллиметру продвигая колеса к краю ступеньки.

– Андрюшенька у нас хороший, но… – завздыхалабабуля.

Что сказал божий одуванчик дальше, я неуслышала. Неподъемная тележка ухнула на другую ступеньку, потянув за собойменя, словно былинку. Сила инерции проволокла поклажу дальше, она скатилась ещениже и поскакала по лестнице, я же моталась сзади, вцепившись оледеневшимипальцами в ручку. Больше всего на свете я боялась отпустить груз, ведь тогдаклетчатое уродство на колесах рухнет и банки превратятся в крошево.

Упираясь ногами в пол, я пыталась остановитьдвижение сумки, но мой вес был явно меньше совокупной тяжести того, чтостарушка везла «деткам». В конце концов тележка очутились на ровном месте,неподалеку от турникетов.

Я перевела дух, с огромной радостью отметила,что не разбила банки, и стала судорожно оглядываться по сторонам. Где жестарушка? В толпе мелькнула согнутая фигура в пальто и платке. Пенсионерка безвсякой суеты шагала в мою сторону, опираясь на палку.

– Бабуля! – обрадовалась я. – Так что там сАндрюшей?

– Охохонюшки, – заскрипела она. – Зять хорошиймальчик, вот только по дому не помогает…

Я расслабилась и потащила сумку вперед. Ниодно доброе дело не остается безнаказанным. Старушка просила меня о помощи?Нет, я сама подбежала к ней и изъявила желание посодействовать. Теперь нельзябросить начатое, нужно посадить бабушку в вагон, помахать ей рукой и ссознанием выполненного долга отправиться по своим делам.

– А еще как-то из туалета дымом запахло. Ох,думаю, он курить начал, стервец! – перечисляла старуха недостатки зятя.

Продолжая монолог, она продемонстрироваладежурной удостоверение и живо миновала контроль. Тут только я сообразила, чтоне купила билет, а назад к кассам идти далеко. Пришлось попросить сотрудницуметрополитена:

– Разрешите я пройду на минуточку? Мне нужнотолько бабулю в поезд посадить. Вон ту, в платке.

– Ладно, – незлобиво согласилась тетка вформе.

И я стала протаскивать сумку сквозь турникет.Преодолеть препятствие удалось только с третьей попытки, и то лишь после того,как шедший сзади мужик пнул тележку ногой, заявив:

– Ну, бабье! Насуют дерьма и прут в подземку!Кто ж с колесами в метро разгуливает? Рюкзак брать надо!

Моя подопечная, не оглядываясь, шкандыбала поплатформе. Очевидно, я произвела на пожилую даму самое положительноевпечатление, раз она совершенно не волнуется за судьбу банок. Прибавивскорости, я нагнала ее, и тут послышался шум приближающегося состава.

– Удачной вам, бабушка, поездки, – от душипожелала я.

– Спасибо, деточка, – кивнула старуха.

– Надеюсь, вы без проблем доберетесь доквартиры дочери. Больше не катайтесь одна, пусть лучше вас Андрей сопровождает.

Она с недоумением посмотрела на меня.

– С чего ты взяла про дочку? У нас с мужем двасына.

Я ухмыльнулась. Все понятно, старость нерадость! У пенсионерки явные признаки склероза вкупе с маразмом – перепуталапол своих детей.

Состав с грохотом подкатил к перрону.

– Вам сумочку вкатить в вагон? – спросила я. –Или сами справитесь?

– Зачем мне твоя тележка? – изумилась бабка.

Мою душу переполнила жалость к несчастному«одуванчику». Затем возникла злость. Ну детки-конфетки! Используют почтиневменяемую мать в качестве обозной лошади. Неужели они не способны трезвооценить ее умственное и физическое состояние?

Пневматические двери с шипением разошлись встороны, из вагона повалила толпа.