Прайс удержался от вздоха:

– Да. Хорошо. Из уважения к Адмиралтейству я позабочусь о том, чтобы вас исправно информировали.

– Вы очень любезны, инспектор, – заметил Холмс и поднялся с кресла. – Полагаю, сегодня вы в нас больше не нуждаетесь. Завтра я буду к вашим услугам. Назначьте время сами. Мы с Гатри будем рады помочь. – Он отвесил прусский поклон барону фон Шаттенбергу: – Если я чем-то сумею вам помочь, дорогой барон, стоит только известить меня об этом.

Барон кивнул.

– А леди Макмиллан? Мы так и не пришли к соглашению относительно ее визита.

– Я предоставлю вам те сведения, о которых упоминал, и, если у вас останутся какие-то вопросы, мы встретимся еще раз. Впрочем, я убежден, что вы будете руководствоваться своей рассудительностью. – Холмс перевел взгляд на меня: – Идемте, Гатри. Тьерс, должно быть, удивляется, куда это мы запропастились.

– Не сомневаюсь, – ответил я, вставая и поднимая с пола свой портфель.

Тут наконец очнулся и сэр Камерон.

– А как же я? – спросил он. – Я не желаю служить мишенью для лондонских уголовников. – Он провел ладонью по лицу, словно стирая с него остатки сна. – Я должен вернуться в свою гостиницу, но мне потребуется охрана.

– Мы с Гатри едва ли для этого сгодимся, – заметил Холмс и посмотрел на старшего инспектора Прайса: – По дороге сюда в сэра Камерона стреляли. Возможно, его хотели заставить вернуться в гостиницу. – Он раздраженно повел бровью, но затем его лицо вновь обрело прежнее учтивое выражение.

– Вот это новость. Кто в вас стрелял? – спросил инспектор. Он был скорее озадачен, чем встревожен.

– Откуда мне знать? – сказал сэр Камерон, откладывая в сторону фолиант, который держал в руках, и поднимаясь на ноги. – Это меня не касается. Я как-то не удосужился остановиться и расспросить их. Моему кучеру, которого задела пуля, было велено сообщить о происшествии, после того как он побывает у врача.

– Значит, был ранен ваш кучер, – заключил старший инспектор, по крупицам выуживая из речей сэра Камерона разрозненные факты. – Кто стрелял, неизвестно.

– Да. На Маунт-стрит. Перед тем, как мы свернули на Беркли-сквер, – пояснил сэр Камерон, не сводя глаз с инспектора. – Вы можете получить его, моего кучера, показания в Скотленд-Ярде – или куда он там отправится.

– Сожалею, сэр Камерон. Я ничего об этом не знал, – извинился Прайс. Он говорил резковато, словно был не слишком рад услышать это сейчас.

Сэр Камерон рассердился:

– Знаете вы об этом или нет, я на улицу без охраны ни ногой.

– Прекрасно вас понимаю, – заверил инспектор и поспешно добавил: – Я договорюсь, чтобы констебли в форме проводили вас в гостиницу. Буду признателен, если по приезде туда вы подробно расскажете им, что́ случилось на Маунт-стрит.

– Думаете, здесь есть какая-то связь? – спросил сэр Камерон.

– Вполне вероятно, – осторожно ответил инспектор.

Но сэр Камерон ухватился за его слова.

– Видите, Холмс? – обернулся он к моему патрону. – Вы не восприняли этого всерьез, а напрасно.

– Я очень раскаиваюсь, – повинился Холмс, желая поскорее уйти, чтобы избавиться от ненужных выяснений. – Гатри, вы идете?

– Я к вашим услугам, сэр.

Я быстро шагнул к выходу.

– Отлично, – сказал Холмс и напоследок обратился к сэру Камерону: – Полиция защитит и поддержит вас. Я знаю, вы в надежных руках.

– Отнюдь не благодаря вам, – напомнил Макмиллан. – Сегодня убийцы дважды покушались на меня, но вы ничем мне не помогли.

– Простите, если причинил вам беспокойство, – невозмутимо ответил Холмс. – Я сожалею, что не предвидел этого.

– Вы от меня так просто не отделаетесь, – проговорил шотландец, распаляясь все больше.

– Господа, господа! – вмешался старший инспектор Прайс. – Я понимаю, все вы расстроены и готовы наговорить лишнего. Завтра вы будете благоразумнее. А пока что давайте разойдемся по-доброму, нам предстоит тяжелый вечер. Немногие из нас достойно ведут себя в подобных обстоятельствах.

– Хорошо сказано, старший инспектор, – поддержал я Прайса. – Мы постараемся запомнить ваши слова. – Я справился с искушением взглянуть, слушает ли нас сэр Камерон. – Что ж, мы с мистером Холмсом будем ждать вас завтра после службы.

Холмс наконец взял себя в руки.

– Да, – подтвердил он и протянул инспектору свою карточку. – Тьерс, мой слуга, откроет вам, в какое бы время вы ни пришли.

– Благодарю вас, мистер Холмс, – ответил старший инспектор и посмотрел на сэра Камерона: – Если вы доверитесь нам, мы позаботимся о вашей безопасности.

Холмс не стал дожидаться ответа Макмиллана. Он подошел к барону фон Шаттенбергу:

– Пожалуйста, передайте мои соболезнования семье герра Криде, когда будете писать им. Буду очень вам признателен.

– Непременно, – ответил барон. – А я буду ждать материалы, которые вы обещали прислать завтра.

Они обменялись рукопожатием, я пробормотал «до свидания», и мы направились к выходу. Я несколько удивился, увидев, что кэб Гастингса уже ждет нас у подъезда, но Холмс не выказал ни малейшего изумления.

– Добрый вечер, Гастингс, – проговорил он, забираясь в экипаж. – Надеюсь, у вас все в порядке?

– Конечно, мистер Холмс. Всяко лучше, чем у вас. Я тут весь извелся, пока ждал. Констебли нас гонят, люди друг друга расспрашивают, а что случилось – толком никто не знает. Говорят, недавно отсюда вынесли труп. – Гастингс осадил Ланса, чтобы я смог забраться в кэб, и снова тронул вожжи. – Сколько я понял, тут была хорошенькая заварушка.

– Боюсь, намного хуже, – ответил Холмс. – Да, вы правы: полиция действительно увезла тело одного из немецких дипломатов.

– Чтоб мне провалиться! – воскликнул Гастингс. – Неудивительно, что констебли пытались нас разогнать. Мне раз пять пришлось объехать вокруг Беркли-сквер, чтобы их не сердить.

– Они действовали разумно, – одобрил Холмс. – Вам так не кажется, Гатри?

– Да, и очень энергично.

Я крепко прижимал к груди свой портфель, только теперь осознав, что весь вечер сидел как на иголках.

– Отвезти мистера Гатри на Керзон-стрит? – спросил Гастингс, когда мы выехали на Беркли-сквер.

– Вы хотите отправиться прямиком в постель, Гатри, или не откажетесь разделить со мной ужин и обсудить события этого вечера? Что предпочитаете? – спросил Холмс.

Он редко предоставлял мне выбор, поэтому я сразу насторожился.

– Есть хоть одна причина, по которой я не должен ужинать с вами? – поинтересовался я, желая понять, зачем ему понадобилось меня спрашивать.

– Ни одной, мой мальчик, разве что вы слишком утомлены, – с простодушным видом ответил Холмс.