Вернувшись в комнату, Эрика связалась с медкабинетом.

– Доктор Камбанарис, есть новости из больницы?

– Томми Робертсон пришел в себя. Он рассказал, что, неудачно нырнув, ударился головой о дно бассейна. И поэтому потерял сознание.

– Вот как.

– У него сотрясение мозга. Он пробудет в больнице день-другой, но это скорее мера предосторожности, чем необходимость. Его жизни ничто не угрожает.

– Понятно. Спасибо.

– Кирия Трейси… – Камбанарис нерешительно замолчал.

– Я вас слушаю! – резко сказала Эрика.

– Мать Томми обеспокоена тем вашим вопросом…

– Каким вопросом?

– Не было ли на теле ее сына пятен неизвестного происхождения.

– Не помню, чтобы я спрашивала о чем-то подобном.

– Я слышал, как вы спрашивали.

– Возможно. И что дальше?

– Она хочет выехать из отеля, как только Томми выпишут.

– Откуда у вас такая информация?

– Миссис Робертсон недавно была у меня. Она хотела узнать, что значил ваш вопрос. Я ответил, что вы, конечно, не имели в виду ничего конкретного, но она вряд ли мне поверила.

– Спасибо, что выгораживаете меня перед постояльцами, доктор Камбанарис, но я бы предпочла, чтобы вы консультировали их исключительно по медицинским вопросам, а по всем остальным направляли непосредственно ко мне.

– Но миссис Робертсон хотела…

Не дослушав, Эрика дала отбой и тут же набрала другой номер.

– Кирия Зервас, подготовьте документы на увольнение доктора Камбанариса как не прошедшего испытательный срок. Предложите ему написать заявление по собственному желанию, думаю, он не станет возражать… Почему не сможете? Понятно. Нет-нет, не страшно. Спасибо.

Эрика застала Роберта за ланчем, который тот поглощал на террасе ресторана. При виде жены он поспешно поднялся.

– Милая, прости, что не предложил тебе присоединиться. Я думал… гм… ты не в лучшем настроении после нашего разговора.

– С удовольствием составлю тебе компанию. О, сэндвичи с тунцом! Можно мне один?

– Хоть два. – Роберт заботливо подвинул для Эрики стул, положил сэндвич на тарелку и налил в бокал минеральной воды. – Какие у тебя планы на сегодня?

– Хочу съездить в город. Пройдусь по магазинам, куплю новое платье для поднятия настроения… Я возьму машину? – небрежно спросила Эрика, наблюдая за мужем из-под полуопущенных век.

– Конечно, – ответил Роберт после секундной заминки.

Вынув из кармана ключи, он протянул их Эрике.

– Ты больше не сердишься на меня, дорогая?

– Нет. – Эрика коснулась руки Роберта. – Ты прав, я действительно устала. Подготовка к открытию плохо сказалась на моих нервах. Думаю, через неделю все придет в норму.

– Возможно, тебе стоит пропить курс успокоительного? – осторожно предложил Роберт. – Чтобы, так сказать, ускорить процесс выздоровления.

– Я не больна, – мягко напомнила Эрика. – А просто устала.

– Черт, вечно я ляпаю что-нибудь не то. Да и делаю тоже.

– Роберт, тебе не в чем себя винить. Ты правильно поступил, отстранив меня от управления отелем. Я сейчас не способна принимать объективные решения. Тут требовалась сила воли, и ты молодец, что настоял на своем. Я хочу тебе помогать, а не быть обузой. Будем считать, что с сегодняшнего дня я взяла небольшой отпуск. Прогуляюсь по центру города, загляну в магазины, в кондитерскую… Обычные маленькие радости, которые доставляют женщинам столько приятных минут.

– Ты не представляешь, как я рад это слышать! Я боялся, что ты сочтешь меня жестоким, а мои действия – несправедливыми. Я люблю тебя, поэтому мне вдвойне тяжело быть объективным.

– Понимаю.

– Теперь-то ты наверняка согласишься с тем, что для закрытия бассейнов не было оснований.

– Не было.

– Поэтому я распорядился их открыть.

– Что ж, я бы и сама это сделала, если бы ты не запретил служащим выполнять мои распоряжения.

– Если позволишь мне загладить свою вину…

– Роберт, ты ни в чем не виноват. Мы это уже выяснили.

– И все же позволь сделать тебе приятное. Вот кредитная карточка, можешь пользоваться ею без ограничений.

– Спасибо, – Эрика положила карточку в карман.

– А вечером тебя ждет романтический ужин. С вином, десертом и приятным сюрпризом.

– Звучит заманчиво. Тогда мне нужно ехать, чтобы успеть вернуться к ужину.

Послав мужу улыбку, Эрика встала из-за стола, спустилась по ступенькам и направилась по обсаженной рододендронами дорожке к машине. По мере того, как она удалялась от террасы, ее лицо становилось все более мрачным.

Яростно нажав на педаль акселератора, она рванула с места так резко, что взвизгнули шины, а шедший от бассейна официант с уставленным пустыми бокалами подносом шарахнулся в сторону.

Припарковавшись возле редакции «Вестника Коса», Эрика поднялась на третий этаж и вошла в приемную главного редактора. Секретарша, как и в прошлый раз, набирала текст на клавиатуре допотопного компьютера, периодически поглядывая на рукописный лист, лежащий справа от нее.

– Мне нужен кирие Ксенаксис. Он у себя?

Женщина подняла на Эрику ничего не выражающий взгляд.

– Кирие Ксенакис не сможет вас принять, – сказала она.

– Скажите, что его хочет видеть Эрика Трейси. По важному вопросу.

– Кирие Ксенакис в больнице.

– Что с ним случилось?

Секретарша молчала, и тут Эрику пронзила догадка.

– Он в онкологическом центре?

– Вообще-то я не вправе разглашать конфиденциальную информацию о здоровье сотрудников…

– Прошу вас, скажите! Мне очень нужно его повидать.

– Вы правы, – с неохотой признала женщина. – Кирие Ксенаксис в онкологическом хосписе.

– В хосписе? Хотите сказать, он…

– Я больше ничего не скажу, – секретарша поджала губы. – Извините, у меня много работы.

Эрика вышла из унылого здания на залитую солнцем площадь. Несмотря на пекло, ее колотил озноб. Обхватив себя руками, она пыталась согреться. В ее голове сумбурно метались мысли. Главный редактор говорил, что врачи отводят ему полгода, но Эрика тогда усомнилась в его словах. Всего три недели назад кирие Ксенакис был бодр и – по крайней мере, внешне – выглядел вполне здоровым. Он не производил впечатление тяжело больного, о чем свидетельствовал его взгляд: живой, цепкий. Возможно ли, чтобы меньше чем за месяц с человеком произошла перемена столь разительная, что он попал даже не в больницу, а в хоспис, куда отправляют умирать безнадежных пациентов?..

Хоспис располагался в глубине острова, на значительном расстоянии от побережья и туристических троп. К двухэтажному строению из шлакобетона вела узкая асфальтированная дорога, проложенная между обширными проплешинами поросшей чахлыми деревцами земли.

Оставив машину на пустой парковке для посетителей, Эрика вошла в вестибюль, заранее смирившись с тем, что ничего хорошего ее здесь не ждет. Как и большинство здоровых людей, она относилась к подобным заведениям с предубеждением, невольно примеряя на себя физические и душевные страдания неизлечимо больных. «Неужели у Тезеуса Ксенакиса не нашлось родственников, которые могли бы за ним ухаживать? – думала Эрика. – Медленное угасание на больничной койке, в окружении таких же страдальцев… какой страшный, несправедливый