Забираю у Десмонда чашку и отбрасываю прочь. Он поднимает руку – видимо, для того, чтобы удержать кружку и кофе от падения на пол.

Я наклоняюсь, приблизив губы к его уху, придвигаюсь ближе и слышу его невольный стон.

– Семь лет, ты, гад, – говорю я. Точнее, это говорит сирена, поскольку сейчас она здесь главная.

Он обнимает меня за талию.

– Самые лучшие минуты жизни стоят того, чтобы подождать, Калли.

Я обвиваю руками его шею.

– Правда или действие?

Глаза его лихорадочно блестят, а губы растягиваются в самодовольной ухмылке.

– Пытаешься играть со мной в мою…

– Правда: если бы ты не был такой задницей и остался бы со мной, я бы удовлетворила все твои самые потаенные порочные желания, до единого. – И я подаюсь бедрами ему навстречу, чтобы подчеркнуть свои слова.

Я чувствую его реакцию, и это доставляет мне огромное удовольствие.

Провожу кончиком языка по изгибам его ушной раковины.

– А я знаю, что у моего темного короля имеется множество тайных желаний, – шепчу я.

Поворачиваю его голову к себе, притягиваю ближе, и вот, наконец, наши губы почти соприкасаются.

Но вместо того, чтобы поцеловать его, я говорю:

– Я собираюсь заставить тебя желать, и желать, и желать меня, но ничего не сделаю, чтобы удовлетворить твое желание. Ты с лихвой заплатишь за то, что бросил меня.

Я соскальзываю с его коленей и неторопливо иду к кофемашине.

– Херувимчик, – усмехается мне вслед Дес, – я буду наслаждаться каждой секундой этой восхитительной расплаты.

Лишь после того, как я выпиваю полчашки кофе, сирена подчиняется и убирается прочь.

– О боги, как же я скучал по твоей сирене, – вздыхает Дес.

Ну а как же иначе: эльф не может не скучать по самой злобной, коварной и похотливой части моей личности.

Я с недовольным ворчанием копошусь на его кухне, засовываю в тостер мини-вафли и обшариваю шкафы в поисках сиропа.

Да, он прекрасно помнит мои любимые блюда.

Дверца кухонного шкафа открывается, и оттуда выплывает бутылка сиропа. Я ловлю ее.

– Спасибо, – говорю я, не оборачиваясь. – М-м, как вкусно пахнет.

Я играю с Торговцем в семью. И это кажется мне совершенно… нормальным.

Приготовив себе завтрак, я беру тарелку и несу на барную стойку.

– Теперь мы оба в списке разыскиваемых преступников, – радостно сообщает Дес, когда я устраиваюсь на высоком стуле рядом с ним.

Я не сразу понимаю, о чем он.

– Погоди-ка, я в том самом списке???

Дес поворачивает планшет экраном ко мне, и действительно, я вижу собственное имя. Под номером восемьдесят шесть.

Внезапно я чувствую, что у меня отвисла челюсть.

– Серьезно? Какого черта, что это значит?

Эли совсем рехнулся, пропади он пропадом. Сначала вломился ко мне в дом, потом превратился в волка, чуть не сожрал нас с Десом. И у этого козла еще хватило наглости внести в список особо опасных преступников меня?

Еще секунда, и мне приходит в голову, что Темпер наверняка уже видела этот список, а значит, сейчас рвет и мечет. Я непроизвольно тянусь к тому месту, где обычно находится карман джинсов, и вспоминаю, что джинсы остались в спальне, а телефон я вчера вечером забыла дома.

Я забираю у Торговца планшет и тыкаю пальцем в собственное имя. Перехожу по ссылке и пробегаю глазами обвинения. Среди прочего: нелегальное применение чар и интимная связь с Торговцем. Я уверена, что угодила в список именно из-за второго.

Я поднимаю голову и машинально отдаю Десу планшет.

Он в ярости. Мне знаком этот взгляд. Взгляд существа из страны фей, жаждущего отомстить врагу.

Мне известно, что за годы нашего знакомства Дес изувечил и убил немало людей, начиная с клиентов, которые пытались его обмануть, и заканчивая врагами, пытавшимися его убить. Однажды он даже изувечил человека, который обидел меня.

– Что бы ты ни задумал, – умоляюще начинаю я, – не делай этого, Дес. Прошу тебя.

Он сжимает планшет в пальцах; мне кажется, что экран сейчас треснет.

– Даже теперь ты заступаешься за этого пса?

– Скажем так, я предпочла бы, чтобы его не превращали в фарш.

– Это слишком легкая смерть для проклятого ублюдка, – мрачно говорит Дес и швыряет на стол несчастный планшет.

– Дес, только не убивай его. – Я по-разному представляла себе сегодняшнее утро, но мне не могло прийти в голову, что мы будем вести подобные разговоры.

Торговец наклоняется ко мне, и я замечаю, что его окутывают завитки черного дыма.

– Терпение и всепрощение мне не свойственны, – низким, угрожающим голосом говорит он. – Поэтому, если тебе дорога его жизнь и безопасность, тебе придется за это платить.

– И что именно тебе нужно? – спрашиваю я, откусывая кусочек вафли.

Он некоторое время сверлит меня взглядом.

– Мне кажется, ты и сама прекрасно знаешь.

Вафля застревает в горле.

«Дай мне шанс», – умоляют его глаза.

И я понимаю, что он действительно хочет от меня большего, чем поцелуй.

– Но почему же ты тогда бросил меня, Дес? – Да, я всегда возвращаюсь к этому вопросу.

Торговец молчит несколько долгих секунд, не сводя с меня пристального взгляда.

– Когда-нибудь я все расскажу тебе, – наконец вздыхает он. – Но… не сегодня.

И продолжает пить кофе, как ни в чем не бывало.

Я сижу, уставившись на него.

– Знаешь, тебе очень повезло, что мои чары на тебя не действуют.

Торговец ставит чашку на стол, и я отвожу взгляд, пытаясь не думать о его красивых мускулистых руках.

– А иначе ты применила бы их ко мне? – спрашивает он.

– Обязательно.

Он улыбается, но это страшная, хищная улыбка.

– Ты даже не можешь представить себе, как меня это радует, херувимчик.

Такие его фразы всегда вызывают смутную тревогу.

– Между прочим, – говорю я, дожевывая очередной кусочек вафли, – сейчас день, а ты все еще здесь.

– И что с того?

Я поднимаю голову и смотрю в упор на пресс Десмонда. Черт бы тебя побрал, думаю я, почему бы не надеть футболку?

– А разве нет такого правила, не появляться после восхода?

Он снова берется за чашку.

– Я же не вампир. Я не растаю, выйдя на солнечный свет. – Он отодвигает стул, поднимается. – Доедай свои вафли, пора за работу.