Клаудио улыбнулся.

– Заведующий кадрами. Самый молодой работник в одной из трех наиболее могущественных транснациональных корпораций. – Он немного промолчал, а затем продолжил. – Искуснейший профессионал, головы летели только так. Наш отец безумно гордился тобой, аж противно. – И снова улыбка. – Честно сказать, даже меня ты подкупил своими способностями. – Он встал, поправил узел на галстуке и налил себе выпить. – Когда ты уехал на учебу в Милан, я бы и цента не поставил на то, что ты пробьешься.

– Почему? – едва слышно спросил Никола и сжал подлокотник кресла.

Клаудио вздохнул, а затем покачал головой. Его лицо смягчала улыбка.

– Ты был чертовым идеалистом до мозга костей. Одним из тех юнцов, у которых в голове рождаются самые чудные мысли. Хотя ты таким и остался. Ты все решал скорее силой, чем мозгами. – И Клаудио выставил вперед палец, словно собирался пожурить брата, а затем рассмеялся. – Как тогда, когда ты украл барашков и спрятал их в лесу. Сколько тебе лет было? Шесть? Семь? – Улыбка исчезла с лица, и ее сменила гримаса. – Ты даже не дотягивался до засова. Когда Гомер пришел и сказал, что это ты их украл, я не поверил. – Он снова налил себе и вдруг протянул стакан Николе. – Держи. Тебе нужнее.

Первым желанием было поддаться соблазну и схватить стакан, но он покачал головой. Прошли те дни, когда алкоголь был единственным средством, способным удержать его на плаву.

– Спасибо, не нужно.

Клаудио пожал плечами.

– Как хочешь.

Никола поднял голову. Взгляд и выражение лица ожесточились.

– Ты мне так и не ответил. Зачем тебе нужны все эти деньги?

– У тебя есть вся информация, можешь и сам понять.

– Я хочу услышать от тебя, включая детали.

Атмосфера накалялась. Никола подошел к Клаудио и обеими руками оперся о гладкую деревянную поверхность, так что глаза братьев оказались на одном уровне.

– Строительство – это не выход, и без моей подписи ты ничего не сделаешь.

– Я не намерен терять компанию.

– Сократи расходы, если потребуется. Перестройся. И нацелься на то, что приносит доход.

Клаудио смерил брата долгим взглядом, затем улыбнулся, отчего Никола был готов лезть на стенку.

– Рабочих своих я не уволю. Я предпочитаю рисковать, но вместе с ними, чем действовать наверняка, но одному. В этом, дорогой братишка, боюсь, я не достиг твоих высот. Куда мне до твоих способностей.

Николе стоило бешеных усилий устоять и принимать на себя удары Клаудио, но так или иначе он справился.

– Думаю, я сам это заслужил. А ты так и остаешься сволочью.

Никола развернулся и направился к двери. К горлу подступала тошнота, а от гула в ушах голова готова была расколоться надвое. Никола уже спускался по лестнице, когда Клаудио подбежал к нему.

– Не уходи. Перестань, это всего лишь слова. Вернись.

Нет, это не были всего лишь слова. Это была правда. Чертова правда, будь она трижды проклята. Рука Клаудио легла на плечо брата. Никола ощутил ее тяжесть и тепло. Ему пришлось сдержаться, чтобы не сбросить ее с себя.

– Давай вернемся в кабинет и спокойно поговорим.

Никола последовал за ним, это было несложно, всего лишь нужно было переставлять ноги.

– Это не обычная турбаза. Я совсем не собираюсь нагонять сюда толпы бешеных туристов. Это будет особенный, уникальный проект. Давай, пойдем посмотришь. Уверен, тебе понравится.

Никола перестал слушать объяснения брата ровно в тот момент, когда тот раскрыл чертежи, разложил их на широком письменном столе и принялся показывать.

– Это даст новые рабочие места. Развитие.

В голосе Клаудио слышался энтузиазм. Николе же было все равно, его это не интересовало. Остров нравился ему в первозданном виде. Он был ему не просто родным домом. За эти несколько месяцев после возвращения он осознал, что здесь было его убежище, нечто, где можно почерпнуть новые силы. Его земля.

– Мне нужно, чтобы ты кое-что сделал.

Никола закрыл глаза, затем глубоко вздохнул.

– Что тебе еще от меня нужно?

– Ты должен убедить свою подругу Анжелику продать дом.

– Что? Что за бред ты несешь?

Никола был ошеломлен. Клаудио отвел взгляд.

– Наши земли – всего лишь часть турбазы, остальная часть – на территории Маргариты Сенес. Учитывая тот факт, что старуха умерла, нам нужно вести разговор с наследниками. Я уже получил согласие семьи Фену, но, кажется, нужно учесть еще кое-что. – Он пожал плечами. – Бывает… только тот, кто стоит в стороне и наблюдает, не совершает ошибок.

Никола был не в настроении выслушивать афоризмы братца.

– Давай ближе к делу, прошу тебя.

– Все просто. Существует завещание в пользу Анжелики Сенес, мы об этом не знали. Джузеппе Фену и его маменька в бешенстве, но что тут поделаешь? Такова жизнь. Старуха не оставила им ничего и завещала все племяннице.

– И?

Клаудио приподнял подбородок.

– И ничего не остается, как убедить Анжелику Сенес продать свою собственность. Мы уже владеем частью земель, и это значит сократить траты вдвое. Естественно, ты возьмешь на себя переговоры с ней. Помню, вы были когда-то очень дружны. – И он показал листок бумаги. – Вот, это сумма, которую я предлагал Джузеппе Фену. Она соответствует рыночной стоимости. Ты должен это сделать, Никола, я твой брат. Теперь это твой долг – помочь мне и нашей семье.

Никола прищурился и взглянул на листок, которым Клаудио размахивал перед его носом.

Потребовалось целое утро, что привести в порядок площадку перед домом. Анжелика взглянула на слегка растрепанные олеандры и улыбнулась. Она включила сооружение для полива, и вода распылялась облачками, которые Лоренцо пытался схватить зубами. Она покачала головой и продолжила красить калитку. Именно в этот момент Анжелика увидела ее. Женщина направлялась к дому, таща за собой тележку с продуктами. На ней была длинная юбка и шейный платок – черные, впрочем, как и все остальное ее одеяние. Она преодолела две ступеньки и пошла Анжелике навстречу. Та поздоровалась. Женщина подскочила.

– А! День добрый, день добрый. Мне нужны три банки меда, большие.

Три банки меда? Просьба застала ее врасплох.

– У тебя же есть, правда? Тот хороший мед, прошу тебя. Разнотравный. Или эвкалиптовый, тоже подойдет.

Анжелика обернулась к дому, потом снова к женщине. Ну и?

Яя хранила мед в погребе, в темноте. Анжелика это знала, потому что часто сама приносила его для покупателей Маргариты.

– Я не уверена, что что-то еще осталось. Но вы проходите. Хотите кофе?

Анжелику окинули подозрительным взглядом.