можно полагать, что в среде широких масс населения роскошью являлись не только подлинные или поддельные драгоценности, но также и ряд жизненных благ, в том числе обильная мясная пища[476].

* * *

Музыкальная культура раннегреческого общества представляется весьма многообразной. Танцы, песни и музыка имели большое распространение, хотя характер музыкальной культуры претерпел значительные изменения. В начальный период музыкальное творчество принадлежало всему народу, причем направленность этой деятельности имела по преимуществу религиозно-производственный характер. С появлением великолепных царских дворцов на Крите, Фере и других островах и в материковых царствах развились новые виды музыкальной культуры, рассчитанные на потребление социальных верхов. Эта музыка могла иметь даже сугубо светский характер, предназначенная веселить династов и их ближайшее окружение.

В самых древних пластах греческой мифологии встречается образ бога-музыканта. Во II тысячелетии таким богом был не Аполлон, а сын его Лин, певец и покровитель музыкантов. Живая сцена сбора винограда, изображенная Гефестом на щите Ахилла (Il., XVIII, 561—572), включает и пение молодого певца, аккомпанирующего себе на форминге. Что подразумевали аэды и рапсоды под «прекрасным Лином», показывают многочисленные изображения[477]. Так, в III тысячелетии в областях расцвета кикладской культуры божественный музыкант изображался с инструментом, напоминающим по форме позднюю лиру[478]. На Крите аналогичный инструмент схематически представлен в руках терракотовых фигурок[479] и подробнее уже около 1400 г. — в росписях на стенах саркофагов[480]. Среди фресок Пилосского дворца встречается изображение играющего на семиструнной лире: музыкант сидит на каком-то возвышении, поблизости — движущаяся процессия[481]. Игра на лире считалась достойным занятием для всех слоев — например, в царском погребении в Мениди (Аттика) найдена роскошная исполненная из слоновой кости лира[482].

Другим распространенным музыкальным орудием оставалась флейта. Сравнительно простой, этот инструмент был доступен самым широким кругам населения, и его находят часто как на Крите[483], так и в материковых землях Греции[484]. Оба инструмента, лира и флейта, были унаследованы поколениями, жившими после дорийского завоевания.

По-видимому громкий звук флейты не требовал аккомпанемента, тогда как лирники обычно были также и певцами. Судя по словам Евмен (Od., XVII, 385), певцы составляли особую группу среди ахейского населения. Их приглашали в богатые дома за плату. Таким образом, работа певца-рапсода должна быть отнесена к разряду древнейших наемных профессий.

Помимо ремесленников-певцов, искусство пения поддерживалось самыми широкими кругами. Культ богов, особенно связанных с производящей природой, требовал исполнения молитвенных и благодарственных песен. На знаменитой стеатитовой вазе из Агиа-Триады вырезано шествие крестьян, дружно и энергично исполняющих такие песнопения[485]. Возможно, что сцены процессий на других памятниках раннегреческого искусства также передают шествие с хоровым исполнением.

О танцах и их значении в сакральных действиях ранних греков можно судить на основании многочисленных источников. Большею частью это сцены, вырезанные на щитках перстней или представленные на фресках. Судя по изображениям, это были сложные танцы, полные эмоций и динамики. Они отличаются разнообразием движений, многие из которых нельзя назвать грациозными. Напротив, они поражают зрителя угловатостью поз и резкостью, равно как и силой и ловкостью исполнителей[486]. Можно думать, что в этих танцах имело место сложное сочетание ритма и музыки.

Вместе с тем несколько исступленный характер многих ритуальных танцев[487] показывает, что уже во II тысячелетии в Греции существовали оргиастические пляски, получившие большое развитие позднее, в дионисическом культе последорийской Эллады.

Однако наряду с экстатическими плясками в Греции эпохи бронзы хорошо известны и более спокойные танцы, состоявшие из плавных телодвижений. Судя по данным эпоса, такие танцы исполняли юноши и девушки, шедшие в едином круге хоровода (Il., XVIII, 593—605). По-видимому, знаменитые хороводы устраивались у дворцов критских династов[488], так как, по мнению аэдов, Гефест представил сцену хоровода на щите Ахилла на площадке, сходной с площадью в Кноссе[489], устроенной Дедалом для Ариадны (Il., XVIII, 331).

* * *

Ахейский эпос представляет богатейший свод сведений о нравах общества во второй половине II тысячелетия. Аэды и рапсоды тонко подмечали различные черты своих современников. Но запечатленные в «Илиаде» и «Одиссее» настроения, представляют определенный завершающий этап длительного предшествующего развития, во многом нам неизвестного.

Отмечавшийся выше разносторонний прогресс общества неизбежно вел к коренной переработке духовного мира каждого человека. Это было время сложения индивидуальной личности, так как нараставшее в XXII—XII вв. имущественное неравенство с неумолимой логикой отодвигало в тень древние принципы коллективизма и единства членов родовой общины. В обществе нового типа вырабатывались иные установления и отмирали старые понятия и критерии. Но часть моральных ценностей, созданных еще племенным строем, выдерживала проверку временем и вливалась в тот свод общественных норм, которыми руководствовалось раннегреческое классовое общество. Бросающееся в глаза культурное единство греческих земель, особенно усилившееся после XVI—XV вв., служит ярким свидетельством тому, что данные установления успешно отвечали духовным запросам тогдашнего населения страны. Вместе с тем это позволяет заключить, что общество эффективно руководило психическим развитием личности, направляя его по нужному пути.

Важную роль играла выработка четких понятий о том, каким именно должен быть тот или иной человек. Например, памятники искусства XVI—XII вв. неоднократно рисуют идеализированный образ мужчины-воина, основные черты которого совпадают с черта, ми героев ахейского эпоса. Несомненно, что в кругах сельского и городского населения вырабатывались свои специальные требования к представителям соответствующего социального слоя.

Наряду с нормами поведения воина, селянина или горожанина существовал огромный неписаный кодекс обычного права. Нормы обычного права отражают сложившуюся систему отношений между обществом и личностью. Они определяют их взаимные права и обязанности, позволяющие существовать и единице, и всему целому.

В ахейском обществе установления обычного права были уже достаточно детальными. Они регулировали различные внутренние взаимоотношения.

Обособление отдельных семей внутри больших родовых общностей вело к выработке специальных норм семейного права. Эпос сохранил сведения о длительном сохранении устойчивых связей по линии матрилинейного родства (миф о Мелеагре. — Il., IX, 529 — 605). Но ко времени Троянской войны семейное право уже прочно стояло на патриархальной основе. Власть отца над детьми огромна. Ясно выступает она в вопросе о браках: Агамемнон предлагает Ахиллу в жены любую из своих дочерей, Тиндарей по своему усмотрению выбирает из состязающихся женихов мужа для Елены.

Правда, в ответ на неограниченную patria potestas появилась особая форма брака в виде похищения невесты. Иногда при несогласии девушки похищение оказывалось неудачным (например в мифе 0 похищении Елены Тесеем братья Диоскуры отбили сестру). Но мифы о Ясоне и Медее, о Тесее и Ариадне свидетельствуют, что при единомыслии похитителя и похищаемой такие браки были довольно реальными.

Власть