Рената побежала к Майлзу, спотыкаясь и расталкивая всех на своем пути. Какая-то девушка кричала в мобильник:

– Она мертва! Мертва!

Спутник девушки пытался отобрать у нее телефон.

– Да жива она, жива! Заткнись, а?

– Я позвонил девять-один-один. «Скорая» приедет через десять минут, – сообщил волосатый верзила Монтроуз.

Майлз начал делать искусственный массаж сердца, давил обеими руками на грудь Салли, потом снова вдувал ей в легкие воздух. Что-то бормотал, считал вслух. Кожа Салли посерела, покрылась пупырышками, мокрые волосы облепили голову, зеркальце в пупке потускнело.

«Красотка, – думала Рената, – Салли. Я знала ее всего час. Совершенно посторонняя девушка, которая пошла со мной к маминому кресту и поцеловала меня в щеку, там, куда ударила доска для серфинга». Доска! Рената бросила взгляд на море, увидела, что доска плавает недалеко от берега, и рванула за ней. Возможно, люди на берегу сочли этот поступок неуместным, но насколько Рената успела узнать Салли, та наверняка захотела бы вернуть свою доску. Ее обязательно нужно вытащить! Рената заходила все глубже и глубже, наслаждаясь прохладной водой. Дважды ее чуть не сбило с ног мощным прибоем. Океан, казалось, дразнил: вот доска плавает в паре дюймов от пальцев, миг – и ее унесло волной. Тянуло сильное донное противотечение, Рената с трудом держалась на ногах. Если бы она поплыла, ее бы наверняка унесло в открытое море. Но она хотела спасти доску для серфинга. Рената знала Салли всего лишь час, может, два, и Салли ей нравилась. «Смотрите, не поженитесь, пока меня не будет!» Ренатин желудок сжался от выпитого натощак пива и чувства вины. «Присмотришь за мной?» – «С каких это пор за тобой нужно присматривать?» – «С сегодняшнего дня». – «Хорошо».

Рената повернулась к берегу. Люди стояли с удивленными и испуганными лицами. Девушки плакали, парни старались выглядеть сильными и отзывчивыми. Все на пляже касались друг друга, словно поддерживали. Донесся голос Майлза:

– Не могу нащупать пульс! Где эта чертова «Скорая»?

Огромная волна накрыла Ренату с головой и сбила с ног. В лицо плеснула холодная соленая вода, заливая рот, уши, нос, причиняя боль. В голосе Майлза явственно слышалась паника; что хуже, он звучал виновато. Но если Майлз виноват, то она, Рената, виновата еще больше. «Она попросила меня. А я была в это время в дюнах». Рената встала на ноги и бросилась за доской. Достала кончиками пальцев, а потом, когда волна подтолкнула доску ближе, вцепилась в нее изо всех сил. Рената попыталась повернуть доску носом к берегу, но та была ужасно тяжелой и все норовила уплыть назад, в океан. Рената почти разжала руки, как вдруг заметила на доске кровь. Этого хватило: Ренату вырвало пивом. Струя рвоты смешалась с водой.

С берега кричали. Она обернулась и увидела группу людей в черной униформе, сбегающих по лестнице. Рената подтянула доску к себе, уперлась бедрами, а когда накатила очередная волна, ухитрилась лечь на доску животом вниз и зашлепала руками и ногами по воде, как это делала Салли. Волна подхватила доску и вынесла на берег. Рената встала, на подкашивающихся ногах побрела к парамедикам, которые уже накрыли Салли одеялом и что-то делали, считая вслух.

– Она без сознания, но дышит. Дайте ей кислород и отнесите в автомобиль. С кем она сюда приехала? – говорил высокий мужчина с короткой армейской стрижкой.

Рената ускорила шаг, волоча чертову доску. Майлз, закрыв голову руками, сидел на полотенце поодаль.

– Со мной! – крикнула Рената. – Она здесь со мной!

Парамедик не услышал.

– Несите ее в машину, – оглядывая пляж, велел он в рацию.

Рената схватила его за руку.

– Она со мной! Со мной и Майлзом, вон тем парнем!

– Мы забираем ее в больницу, – сказал парамедик. – Она сильно ударилась головой и чуть не утонула. Соберите, пожалуйста, ее вещи и привезите в больницу, хорошо? Еще нам нужно кое-что у вас выяснить.

– Да, – кивнула Рената.

Вещей у Салли было немного – доска для серфинга и солнечные очки. Схватив свою сумку, Рената толкнула Майлза ногой и скомандовала:

– Пошли!

Они побежала на вой сирен.

Сделано, сделано, сделано.

Список Маргариты стремительно сокращался. Вырезка обжарилась и теперь доходила на плите. Тарт Маргарита наполнила козьим сыром, а сверху положила подпеченный красный перец. В холодильнике ждали копченые мидии, соус айоли и шоколадный мусс. Два бокала для шампанского и медная салатница охлаждались в морозилке. Нужно заняться спаржей, багетами и соусом беарнез. Маргарита долго сомневалась, стоит ли ли готовить кофе; сперва решила, что не нужно, затем передумала. Если сегодня вечером до кофе дело не дойдет, то она выпьет его завтра утром. А утро ведь все равно наступит, даже если сегодняшний день тянется, как жевательная резинка, вместив в себя столько дел, сколько Маргарите хватило бы на целый год. Она вытащила из-под кухонной раковины ведерко для охлаждения шампанского, все в паутине и с мышиным пометом внутри. Вымыла его два раза. Тяжелое ведерко из серебра использовалось еще в ресторане. Там было двадцать таких ведерок с железными подставками, по одному на каждый стол и два запасных. Странно, подумала Маргарита, некоторые вещи остаются надолго, а другие – нет.

Теперь душ, привести в порядок волосы и лицо, подобрать наряд. Что надеть? Мысль о кимоно засела в мозгу, как игла дикобраза. Чертово кимоно! Впрочем, если найдется свободная минута, можно его поискать. Маргарита убрала кухню, протерла столешницы, сполоснула раковину, почистила коптильню и, надев на нее пенопластовые защитные уголки, уложила обратно в коробку. Вроде бесполезные занятия, но они успокаивали и давали возможность подумать о прошлом.

Разговоры о поездке в Африку шли со дня свадьбы Дэна и Кэндес. Они поженились в католической церкви Святой Марии на Федерал-стрит. На Кэндес было белое атласное платье без бретелек, но с пышной тюлевой юбкой, и балетки с ремешками вокруг щиколоток. Вылитая Грейс Келли, очаровательное зрелище!.. Кэндес всеми правдами и неправдами уговорила Маргариту нарядиться в голубое платье с жакетом-болеро в тон и сопровождать ее к алтарю, хотя сама Маргарита предпочла бы сидеть вместе с остальными гостями.

– Ну какая из меня подружка невесты в тридцать девять лет? Скорее, матрона, – говорила Маргарита. – С другой стороны, я не замужем, так что в матроны тоже не гожусь. Кэндес, я не вписываюсь в эту свадьбу.

– Других подружек мне не нужно, – отвечала Кэндес.

– К тому же я должна быть в ресторане, следить за подготовкой к банкету.

– Других подружек мне не нужно.

Маргарита стояла у алтаря рядом с приятелем Дэна, с которым тот в студенческие времена делил комнату в общежитии. Держа букет калл, она слушала, как Дэн и Кэндес клянутся в вечной любви перед сотней с лишним свидетелей и дают слово перенести эту любовь на детей, если те появятся, а еще обещают быть вместе в горе и радости, богатстве и бедности. Посаженым отцом был Портер, он сидел в самом первом ряду рядом со своим братом Андре из Калифорнии. По другую руку Андре сидел Чейз, полнородный брат Кэндес, его Маргарита видела впервые. Портер, положив руки на спинки сидений обоих братьев, наслаждался ролью патриарха; глаза у него были на мокром месте, а на губах блуждала гордая, но скромная улыбка. Маргарита представляла его так ясно, как будто все происходило только вчера. Тогда он подмигнул ей, и она покраснела. В конце концов Маргарита забыла о платье, похожем на скатерть из банкетного зала гостиницы «Холидей инн», и тоже испытала гордость за то, что стоит рядом с Кэндес. Она гордилась тем, что Кэндес и в голову не пришло попросить какую-нибудь другую подругу надеть это платье и держать во время бракосочетания букет и кольцо Дэна. Впрочем, Маргарита не стала дожидаться, пока гости поздравят новобрачных. В выкрашенных под цвет платья туфлях на высоченных каблуках она доковыляла по булыжной мостовой до ресторана, чтобы проследить, как готовят канапе с крабами и манго, а также финики, фаршированные сыром горгонзола и обернутые сыровяленой ветчиной, – угощение к шампанскому «Вдова Клико».