Венский конгресс начался лишь 1 ноября 1814 года. Это выглядит странным: почему так поздно? Ведь в апреле — мае 1814 года русский император Александр I был, бесспорно, могущественнейшим из всех остальных правителей разоренной и обескровленной многолетними войнами Европы. Но как раз именно поэтому австрийцы и сделали все возможное, чтобы «отодвинуть» международное совещание, на котором европейская политическая элита должна была решить судьбу послевоенной Европы.

Осенью 1814 года красавица Вена, не забывшая еще грохота наполеоновских пушек и стука башмаков марширующих по ее улицам французских солдат, пышно встретила представителей России, Пруссии, Англии и других стран, в чьих руках находились судьба мира, «торжество добра и любви» и урегулирование всех европейских проблем, возникших после бушевавшего четверть века смерча под названием Великая французская революция.

В Вене собрались многочисленные делегации, и кого они только ни представляли! Это была блестящая и весьма пестрая толпа: два императора, две императрицы, пять королей, одна королева, два наследных принца, три великих герцогини, три принца крови, 215 глав княжеских домов, 32 германских светлости и высочества… Если прибавить к ним придворных, генералов, дипломатов, советников, секретарей, законных жен и вездесущих любовниц, шпионов и шпионок разного калибра, то всего, можно сказать, в Венском конгрессе принимало участие до семисот делегатов плюс около ста тысяч гостей.

Таким образом, Вена на время стала настоящим центром всего мира.

Конечно же, великие державы стояли особняком.

Россию в Вене представляли император Александр I (1777—1825), канцлер Карл Васильевич Нессельроде (1780—1862) и граф Андрей Кириллович Разумовский (1752—1836), сын последнего гетмана Украины, много лет живший в австрийской столице и под влиянием жены, графини фон Тюргейм, принявший католичество.

Англию представляли министр иностранных дел Роберт Стюарт, виконт Кэслри (1769—1822) и фельдмаршал Артур Уэлльсли, герцог Веллингтон (1769—1852); Австрию — император Франц (1768—1835), человек по-своему честный и мужественный, но находившийся под полным влиянием своего канцлера — князя Клемента-Венцеля-Лотара фон Меттерниха (1773—1859), суждениям которого император доверял больше, чем своим собственным; Пруссию — король Фридрих-Вильгельм III (1770—1840) и его канцлер князь Карл-Август фон Гарденберг (1750-1822).

Побежденную Францию представлял королевский министр иностранных дел Шарль-Морис де Талейран-Перигор (1754—1838), признанный мастер высокой дипломатии. Он прибыл в Вену 23 сентября 1814 года и остановился во дворце князя фон Кауница, специально снятом для французской дипломатической миссии.

* * *

По словам историка Жана де Кара, «центральным персонажем конгресса и венской жизни был князь Клемент-Венцель-Лотар фон Меттерних, которому исполнился сорок один год».

Это удивительно, но этот человек — один из самых знаменитых австрийцев, прочно вошедших в Историю, — не был австрийцем. Он родился в Кобленце, то есть был уроженцем Рейнской области. Его отец был рейхсграфом, то есть имперским графом, одним из четырехсот представителей высшей немецкой аристократии, а сам он учился в Страсбурге, в местном университете, но грянувшая во Франции революция сделала жизнь там очень уж ненадежной. Лишь в двадцать один год от роду Меттерних впервые увидел Вену, в которой он потом провел около сорока лет в качестве министра иностранных дел государства. Единственной осязаемой связью семьи Меттерних с Австрией было поместье Кёнигсварт в Богемии. Причем Кёнигсварт имел для Меттернихов меньшее значение, чем семейная вотчина по берегам реки Мозель на полпути между Триром и Кобленцем. Вместе эти владения составляли весьма доходную собственность, что позволяло семье проживать обеспеченно, хотя и без кричащей роскоши.

В сентябре 1795 года Меттерних женился на графине Элеоноре фон Кауниц, внучке знаменитого австрийского государственного деятеля, князя фон Кауница.

Ее семья была не в восторге от этого — по их меркам, Меттерних был и недостаточно знатен, и недостаточно богат. Но графиня Элеонора не желала слушать никаких доводов. Она вообще не хотела слушать о своем возлюбленном ни единого плохого слова и говорила, что «не понимает, как вообще какая-нибудь женщина может перед ним устоять».

И, надо сказать, молодой Меттерних полностью оправдал мнение своей супруги о своей неотразимости — он кружил головы первых красавиц Европы. Впрочем, любые его достижения на этой почве не шли ни в какое сравнение с тем, что он совершал на служебном поприще.

В самом деле, он сделал поистине феерическую карьеру: в двадцать восемь лет он стал послом Австрии в Саксонии, в тридцать — в Берлине, в тридцать три — в Париже. А 8 октября 1809 года, в возрасте всего тридцати шести лет, он и вовсе возглавил министерство иностранных дел Австрийской империи, имея при этом полномочия намного шире официальных.

В это непростое время государственному кораблю Австрии, трещавшему по всем швам, требовался самый лучший «рулевой», которого только можно было найти. И Меттерних не подвел императора Франца. Всего за четыре года (с 1809-го по 1813-й) он превратил Австрию из растоптанного Францией беспомощного вассала в могущественное и уважаемое государство.

Каролина Бонапарт с дочерью Петицией. Художница Э. Виже-Лебрен. 1807 г.

Жан де Кар характеризует его следующим образом:

«Меттерних всегда умел сказать “нет” хаосу, авантюрам и излишествам. Парадокс состоял в том, что при этом он обладал удивительным политическим шармом. Кокетливый, очень ухоженный, он никогда не говорил “нет” женщинам».

Биограф Меттерниха Хумберт Финк утверждает, что князь был очень востребован. Как написал один историк, «неподражаемое сочетание лжи и патетики, иронии и лести, отваги и предусмотрительности позволяло ему быть одновременно хорошим дипломатом, шпионом, политиком, любовником». При этом — и в этом заключалось его сходство с Талейраном — его любовницы были одновременно и его политическими информаторами.

Он был трижды женат, а его любовницами были жена знаменитого генерала П.И. Багратиона (урожденная Скавронская), сестра Наполеона и жена маршала Мюрата Каролина Бонапарт, Доротея Бенкендорф, сестра шефа жандармов, и многие-многие другие. Княгиня Екатерина Павловна Багратион, прославившаяся по всей Европе своей красотой и беспечным поведением, имела от него дочь, Клементину, родившуюся в 1810 году и названную так в честь отца.

На Венском конгрессе княгиня Багратион блистала, соперничая с герцогиней де Саган, очередной любовницей Меттерниха, за благосклонность императора Александра. При этом обе эти светские львицы жили в одном роскошном дворце, занимая каждая свою половину. Этот «любовный четырехугольник» вызывал немалый интерес у окружающих. Но мало кто знал, что Екатерина Павловна интересовала императора Александра не только своей красотой и остроумием, но и добываемыми ею секретными сведениями.