возвращается и ставит передо мной стакан воды:

— Пей!

Пью.

— А теперь выкладывай! — Арран опирается спиной в край рабочего стола и требовательно на меня смотрит. — Поедешь домой?

Смотрю на него, и не верю. Он это всерьёз предлагает?

— Да! — отвечаю, не раздумывая.

Арран ведёт сапфировым перстнем вдоль линии губ, затем задумчиво кивает:

— Тогда собирайся и полетели.

Моргаю несколько раз, осмысливая:

— А-а-а…

— Отпустит, — кивает Арран, глядя на меня в упор, проговаривает едва ли не по слогам. — Хард тебя отпустит. Он сам сказал.

Словно гора с плеч! Соскакиваю с кресла, прижимаю холодные ладони к пылающим щекам:

— Я… сейчас! Я мигом! Только переоденусь и покормлю Рулэнда! И… его одену!

По лицу брата мелькает тень. Я настороженно прищуриваюсь:

— В чём дело?

— Речь только о тебе, Алана. Твой сын наследует Бладрию, он остаётся здесь.

Вот оно что!

Смотрю на него и понимаю:

— Вы с отцом своего не упустите, да? — усмехаюсь горько, обнимая себя за плечи и низко склоняю голову.

— Он груб с тобой?

— Нет. Но… я всё равно не понимаю. Выходит, любой может взять вот так, украсть чужую истинную, дочь Императора, как какую-то наложницу, и ему за это ничего, совсем ничего не будет?

— Тайтон отказался от поединка, тем самым утратил на тебя права. Не вижу, чтобы ты была здесь наложницей. Хард женился на тебе. Кроме того, он утверждает, что ребёнок — его. Это так?

Смотрю на свою чёрную метку истинной. Я готова истерически хохотать.

Теперь он мой больше, чем твой. Акт о престолонаследии подписан. Шутки кончились, Лана. Ты просила, и я сделал. Но надеюсь, когда просила, ты понимала все последствия.

Сардар всё просчитал! Теперь мы связаны, я, он и мой сын. Я сама подписала нам приговор. А был ли у меня выбор? Хватаюсь за голову, нещадно рву волосы. Бездна!

Арран опускается на колено передо мной, находит мою руку и всматривается в метку Сардара:

— Первый раз вижу, чтобы метка сменилась.

Высвобождаю запястье, скрещиваю руки на груди.

Я могла бы рассказать Аррану всю правду, что ничего не менялось, что это лишь маскировка, тёмный обряд, вот только есть ли в том смысл? Они с отцом всё для себя решили.

Дочка сменила одного истинного на другого. Более выгодного, и теперь потомок Мэрвиров сядет на трон воинственной, богатой и неприступной Бладрии. Это главное.

Остальное — нюансы. Хотела ли она этого, или нет, от него у неё ребёнок, или не от него. Всё это не имеет значения, когда на кону политические амбиции государства. Такова правда.

— Я знал, что Хард не причинит тебе вреда. Но всё равно прости, что так долго, сестрёнка. Дома был полный звездец. Я прилетел сразу, как только всё утрясли.

Некоторое время мы молчим.

— Он груб с тобой? — повторяет Арран свой вопрос.

Устало прикрываю глаза и вдруг понимаю, насколько уже далека от тех проблем. Сколь сильно разошлись наши с ним пути. Ни в жалобах моих, ни в нытье просто нет смысла. Я уже взрослая девочка. Мать. И должна думать об интересах своего ребёнка. Потому что кроме меня о них подумать некому.

А потому и ответ мой очевиден:

— Нет, — качаю головой и слышу, как Арран с облегчением выдыхает.

— Хорошо, — кивает он. — Тогда собирайся, и полетели.

Озадаченно смотрю на него:

— Я не полечу без сына, — качаю головой. — Знаю, знаю — нас двоих не отпустят. Раз так, я тоже остаюсь.

— Уверена?

— Да.

— Хорошо.

Арран поднимается, я тоже встаю. Идём с ним вместе к выходу. У самой двери я останавливаюсь и трогаю брата за рукав. Поворачиваюсь к нему и шёпотом спрашиваю:

— Как Инис? Он тоже здесь, с тобой?

14. Вернуть истинную

Алана.

Арран пристально смотрит на меня, но ответить не спешит, словно что-то обдумывает. Не тороплю его.

— Нет, Лана, — отвечает, наконец-то, глядя на меня упор.

— Ясно, — пожимаю плечами.

Останавливаюсь перед выходом. Арран берётся за дверную ручку, но выпускает её. Убирает руки в карманы брюк, разворачивается ко мне и прислоняется плечом к двери.

— Скучаешь по нему? — спрашивает будто невзначай.

Скучаю ли я по своему истинному? Сложный вопрос. И опасный. Потому что я прекрасно помню, где сейчас нахожусь и в каком качестве. Настороженно оглядываюсь. В кабинете Сардара пусто, но все мы знаем, что даже у стен есть уши.

— Я лишь хотела узнать, как он и как его зверь, — стараюсь, чтобы голос звучал спокойно и ровно, — без своей истинной?

Арран тихо хмыкает, но отвечает:

— В порядке, он, Лана, — цедит раздражённо. — Что до его страданий по истинной — надо было лучше её беречь. Теперь это не твоя проблема.

— Как скажешь, — киваю в ответ, глядя прямо перед собой на запертую дверь.

Отчего-то весь этот разговор вызывает чувство неловкости. Судя по всему, брат тоже не видит особого смысла развивать эту тему. Снова берётся за дверную ручку, бросает сухо:

— Если понадобится помощь, ты знаешь, как меня найти.

Вот так просто.

— Конечно, — киваю сдержанно, прекрасно понимая про себя, что вряд ли мне придётся к нему обращаться.

Теперь, когда карты вскрыты и они с отцом ясно дали понять, что меня тупо продали. Более сильному и могущественному дракону, в котором выгоднее иметь союзника, а не врага.

И, уж если так случится, что мне понадобится помощь, то намного логичнее мне искать её здесь.

Всё это молнией проносится в голове, когда мы с Арраном покидаем кабинет. Оказавшись в коридоре, вздрагиваю, оглушённая шумом чужих голосов вокруг. Он обрушивается на меня со всех сторон.

Мужчины в форменных мундирах, государственные советники снуют туда-сюда, заходят в Зал для совещаний и выходят из него. Толпятся повсюду.

Похоже, весть о возвращении правителя Бладрии разлетелась быстро. А вот и он сам.

Натыкаюсь взглядом на угольно-чёрные глаза. Сардар стоит в стороне в окружении советников, которые что-то рассказывают ему, активно жестикулируя. Но внимание дракона сейчас приковано вовсе не к ним.

Замираю на месте, пригвождённая к полу тяжёлым взглядом тёмных глаз. Совершенно нечитаемым. Что-то в нём изменилось за эту поездку, будто тьмы в глубине глаз стало больше. Завороженно смотрю на него, не в силах пошевелиться.

Всё вокруг перестаёт существовать, становится фоном и досадной помехой. Взгляд дракона пронизывающий и цепкий. Он скользит по моей коже, проникает в мысли, проникает в меня.

Я будто физически его ощущаю. Через расстояние, через всех этих людей. Необычно и пугающе.

Первая опускаю глаза в пол, успев напоследок заметить усмешку на губах Сардара, будто он что-то задумал или знает.